Александра Арсентьева - Как притвориться идеальным мужчиной
— А я думаю иначе, — возразила елейным голосом Элен.
— Мужчина должен быть щедрым, добрым, сильным, умным. Ну, и симпатичным. Обратите внимание на мистера Римини, девушки: у него все эти качества есть!
Декьярро боялся поднимать глаза на жену. И думал, идти ли ему домой, или переночевать у Дарио. Тот, хоть и влюблен в Деметру, в этой ситуации будет на его, Декьярро, стороне.
— Еще он должен быть хозяйственным. Если он умеет готовить дичь, ему цены нет!
Деметра явно намеревалась не просто дразнить его, а свести с ума решительно и абсолютно точно.
— Готовить он должен так вкусно, что пальчики оближешь!
Декьярро прикрыл глаза. Он вспомнил день их свадьбы, этот разговор и ее предложение облизать его с ног до головы.
— Однако, если у него нет на это времени, он может нанять домработницу. Были бы деньги. Главное, чтобы служанка была не мужского пола. Как показывает практика, мужчины всегда неравнодушны к симпатичной хозяйке дома.
Декьярро взбесился. Эти ее поддразнивания сделали свое дело: ему хотелось ее задушить. И заодно Серджо. Декьярро совсем не нравилось ревновать. И в этом он тоже боялся признаваться жене. Вдруг она тогда подумает, что он не хочет становиться нежным, милым, чувствительным мужем, а, следовательно, идеальным. И разлюбит его. Сейчас-то любит, если ревнует. Ей кажется, что Элен симпатичная и стройная блондинка, которая положила на него глаз. Ему казалось другое. Что она тощая и наглая дура. И ему, честно говоря, было плевать на Элен. Но на Деметру то нет! Поэтому приходилось терпеть издевки жены, на которые толкала ее Элен.
— А теперь о женских качествах, — сказал Декьярро.
— Женщина, как считают мужчины, должна быть красивая, сексуальная, нежная… — и он выразительно посмотрел на жену.
Своим взглядом он хотел дать ей понять, что считает ее как раз такой. Но Элен и здесь все испортила.
— Прямо, как я! — сказала она с вызовом.
Деметра сверкнула глазами в сторону мужа. Он инстинктивно втянул голову в плечи. Джордж заметил это, и на сердце его навалилась тоска. Их преподаватель по уши влюблен в Деметру, что бы она ни делала и не говорила. Он ее боится, а это верный признак любви.
— И еще она должна любить детей. Своих, конечно. Я, к примеру, равнодушна к чужим детям. Они не вызывают у меня бурного восторга. Но ради своих я бы пошла в огонь и воду!
Декьярро подумал совсем не то, что она ожидала. Он решил, что она просто дразнит его. Мол, в постель не допущу, а так у нас были бы дети. Мужчина гордится своими детьми, рожденными в браке и от любимой женщины. Она как бы намекала ему, что пора бы попросить прощения, упасть на колени, например. Но он боялся Деметру. Она была так прелестна в своей роли униженной и оскорбленной и так хороша в роли преподавателя, что у него все слова застревали в горле.
— Итак, все со мной согласны? — продолжала Деметра социологический опрос.
— Конечно, — тепло улыбнулся ей Джордж.
— Меня удивило, что никто не назвал понимания, ведь без понимания даже с деньгами не проживешь счастливо.
— Я с тобой согласен. Садись, — предложил ей Джордж и коснулся ее руки.
Она села.
— Занятие окончено, — сказал Декьярро.
— И никакой благодарности за помощь, — шепнула Деметра Джорджу.
— Оставь ты его. Он не ожидал, что ты так умна и уверена в себе.
— Ничего подобного. Я просто ревнива.
— А! Тебе не нравится Элен? — неприятно удивился Джордж.
— Если тебе она нравится, дружбы между нами быть не может, — сурово ответила Деметра.
Весь лекционный зал встал и начал готовиться к выходу. Джордж же встал, обнял ее за плечи и счастливо рассмеялся.
— Что, и меня ревнуешь?
— Разумеется. Ты же мой друг. Тебе должна нравиться только я, — она убрала его руки.
Декьярро внимательно смотрел на них.
«Он постоянно ее трогает, обнимает даже. Ей это, судя по всему, приятно. Мне-то нет! Могла бы и о моих чувствах подумать! Сегодня же ней поговорю! Так больше не может продолжаться!»
Вечером Декьярро решительно подошел к ней.
— Деметра, давай поговорим. Что ты думаешь обо всем этом?
— О чем конкретно? — не поняла она.
— О наших отношениях. Сегодня ты всех поразила, Деми.
— Никого я не поразила. Хотя нет, почему же? Твою Элен.
— Она не моя, — отрезал Декьярро.
— Ну, как же? Ты же у нас щедрый, добрый, сильный, умный… Что там еще? Ах, да! Симпатичный.
— Ты сказала мне то же самое при нашей первой встрече.
— Вот именно. Ты гляди, а? Все замечают. Это становится традицией: раздавать тебе авансы на первом свидании.
— У нас с тобой не было свиданий. Ты на сегодняшнем занятии была великолепна.
— Правда? И какая моя роль произвела на тебя самое сильное впечатление?
— Будто ты не знаешь! — закусил губу Декьярро.
— Нет.
— Роль подруги Джорджа, какая же еще?
— Неужели? И в чем она заключалась? Мне казалось, мы просто общались.
— Вы обнимались. Он тебя обнимал.
— Ах, это!
— Зачем ты надо мной издеваешься? — Декьярро начинал терять свое кажущееся железным терпение.
— А ты? И в чем заключается мое издевательство над тобой?
— Ты поощряешь Элен.
— Я?! Она сама выискивает способы быть ко мне ближе! — выкрикнул он нечаянно.
И пожалел о своих словах.
— Уходи, — тихо попросила Деметра.
— Что ты сказала? — не понял Декьярро.
— Уходи, пожалуйста. Сейчас я не хочу тебя видеть.
Декьярро вздохнул и ушел в другую комнату. И позвонил Дарио. Тот ответил на звонок.
— Привет, Кьярро. Я тебя слушаю.
— Я приеду? Мне необходимо поговорить с тобой.
— Конечно, — удивился Дарио.
«Неужели у них с Деми произошло что-то из рук вон выходящее? Деми бы его простила… в любом случае. Какой грех он совершил? — думал Дарио в эту минуту.
Декьярро приехал к нему. Дарио открыл дверь и произнес:
— Честно скажу, ты меня удивил. Что случилось?
— Я зайду и расскажу.
Дарио пропустил его. Декьярро сел на банкетную табуретку. Дарио нравились вещи, производящие впечатление.
— Итак? — спросил Дарио друга.
— Деми не хочет меня больше видеть.
— Ничего себе! На это должна быть веская причина. Что же ты натворил?
— Не я! Одна студентка меня преследует. Вернее, так Деми кажется.
— А что кажется тебе?
— Что она дура, вот и все. И нарочно злит мою жену.
— Зачем?
— Развлекается, возможно.
— Ага. Деми упоминала, что у тебя появилась другая женщина.
— Никого у меня нет, кроме жены.
— Замечательно. Рад за тебя. Так что ты от меня хочешь?
— Деми меня ревнует, — упавшим голосом сообщил Декьярро.
— Я что-то не пойму, тебя это раздражает, что ли?
— Нет.
— Тогда что же?
— Ты должен объяснить ей, что меня не надо ревновать. Я этого не хочу.
— Мне казалось, любому мужчине на твоем месте было бы лестно, если бы его ревновала собственная жена, тем более, такая красавица. Так почему ты против?
— Не знаю. Я чувствую себя виноватым. Мне жаль ее. Она не заслуживает таких страданий. Да и я не стою таких страстей.
— С ума сойти! Ты абсолютно чокнутый, Кьярро! — Дарио рассмеялся.
Но в душе ему хотелось плакать. Он смертельно завидовал другу и бывшему вице-президенту компании «Золотая осень». Почему она ревнует мужа? Разве он заслужил такую любовь?
— Я бы на твоем месте был счастлив.
— Я не хочу быть ни на чьем месте. Меня и свое вполне устраивает. Я им доволен. У нее есть ты, есть Джордж, есть Серджо, наш домработник. Она его, кстати, не забыла, как бы не притворялась в обратном!
Дарио опять рассмеялся.
— И как она тебя терпит? Ты абсолютно невозможный друг. Что ты ей посоветовал, когда увидел ее… в короткой юбке?
— Я сказал, что ее брак развалится, если она не остановится и будет продолжать выводить тебя из равновесия.
— Неужели?! Тебе же это на руку! — язвительно произнес Декьярро.
— Нет, хоть ты мне и не веришь. Она все равно не выйдет за меня замуж, так зачем мне портить Ваш брак? — пожал плечами Дарио.
— Со всех сторон ты прямо белый и пушистый, — рассердился Декьярро.
— Чепуху ты городишь! Я обычный человек. Что мешает тебе попросить у нее прощения?
— Я боюсь. Она не простит меня.
— Я бы на твоем месте сделал как минимум 1000 попыток.
— Спасибо за совет.
— По-моему, ты за этим пришел.
— Да. У меня никого нет. А у Деми есть Вы, ее поклонники. И она не допускает меня в свою постель.
— Правда?! — Дарио расширил глаза.
— Перестань изображать из себя дурачка! Находиться в неведении в таких вопросах для тебя — маловероятно!
— Мне Деми об этом не говорила.
— И о Джордже не говорила? — прищурился Декьярро.
