Валерий Сальников - Гур
— Кто руководит обителью?
— Помощник коменданта командор Шер.
Силы вновь иссякли и поступали жалкими каплями. Их хватало лишь на то, чтобы лежать и размышлять. Гибель Гроссмейстера вместе с «питателями» я видел собственными глазами. Гроссмейстер не успел поставить под контроль молодого охранника Знающих и тот сразил его неизвестным доселе боевым амулетом. Я ощутил двойную волну магического воздействия, исходящую от охранника. Виртуозная работа парными амулетами. Жаль, что коллекция, которой располагает неприятель, не перешла к ордену. Это мощное оружие несомненно взято оттуда. Смерть Гроссмейстера явилась единственным приятным моментом на фоне бедствий, претерпеваемых орденом. Теперь командор Морон — единственный маг разума в ордене. Но Посвященные пришли в ярость. Я был вынужден атаковать Знающих с ними заодно, иначе бы меня немедленно зарубили.
Как Знающие распознали ментальную атаку? Почему они лишились сознания вместо того, чтобы стать послушными исполнителями воли Гроссмейстера? Очевидно тот оказался прав, выразив уверенность, что Знающие обзавелись новыми амулетами защиты разума из того же кладезя. Я хорошо запомнил молодого охранника Знающих, убившего Гроссмейстера. Молодчик сам в чем-то казался похожим на него, такие же темные глаза и крупная голова. Однако, гаденыш, как и все охранники магистра, был лыс. Видимо у Знающих безволосый череп не считался признаком болезни или старости. Атаковав меня, мальчишка подписал себе приговор. То, что он принимал меня за Гроссмейстера, не имело значения.
Следующим утром, я ощутил себя намного лучше. Налин оказался квалифицированным магом. Нужно будет держать его при себе. Пусть рука была обузой, но правая нога, хоть и с трудом, уже подчинялась мне. Однако выяснилось угнетающее обстоятельство. Плотность ауры остановилась на уровне второго дана и далее не усиливалась. Удар безволосого, пока еще живого врага повредил какой-то важный участок мозга. Многие заклинания стали недоступны, так как требовали большей плотности. Но на этого сопляка хватит и остальных. Внутренне оскалился, представив, как лягушонок, воя от боли, выдавливает себе глаза.
Подозвав лейтенанта, ночевавшего в лечебнице, чтобы иметь возможность оказать содействие в любой момент, я поковылял на выход. Лейтенант предупредительно поддерживал. Мне необходимо пообщаться с членами нового руководства, осмотреть их разум, оценить таланты и амбиции. Командор Шер оказался податливой особой и открыл свои тайны, однако я не нашел в них чего-либо существенного. А вот начальник канцелярии Гроссмейстера неожиданно обрадовал. Выяснилось, что он отвечал за хранение секретной личной казны Гроссмейстера, которую безропотно передал в мое распоряжение. Размер сокровищницы составил более трехсот тысяч золотых. Так что появились серьезные ресурсы для покупки услуг, которые не смогу получить бесплатно.
Итак, планы в новой жизни начали постепенно оформляться. На первом этапе необходимо восстановить Совет Посвященных и возвестись в должность Гроссмейстера. Эта важная работа, но несложная. Второй этап, который мог быть начат и до завершения первого, касался личной мести. Это вопрос принципа, хотя тайной страже придется приложить усилия, чтобы подобрать исполнителей в условиях частичной блокады крепости. В абсолютном соответствии с намерениями покойного Гроссмейстера, как если бы он остался жив, я обязан принять меры, чтобы члены делегации Знающих, посетившие ассамблею, подверглись репрессиям. Достойным наказанием будет лишь уничтожение, желательно мучительное. В том числе лысоголового юнца с семьей. Воля есть, средства тоже, так что все выполнимо.
На этой приятной мысли и завершился долгий день.
Уайда. Мина-ловушка
Перед любовью бессильны ужас и мрак смерти.
ИбсенПравосудие обязано быть быстрым и беспощадным.
ОзорисУ нас сегодня праздник, Жанниэль исполняется годик. Ульм и Ульма придумали поздравительную песенку: «Жанниэль дорогая сестричка, Жанниэль наша славная птичка…». И так далее. Наивно, но искренне. На репетиции мы с Майтой хвалили и ласково целовали маленьких поэтов и певцов. Юные музыканты и композиторы млели от счастья и гордились собой. Оунир с помощью папы Жеки сплел оригинальную куколку из лозы, она имела все основные части тела, головка, ручки и ножки слегка поворачивалась, роль глаз играли две синих бусинки, а волосы из красной сухой травы завершали экзотический облик. А Лима нарисовала углем на пергаменте портрет виновницы торжества. Мама Анниэль научила малышку, как защитить рисунок прозрачной пленкой с помощью застывающего на воздухе сока одного растения, и они вставили произведение в симпатичную рамочку.
Утром, еще до разминки Жеки с детьми, мы собрались в покоях Анниэль, где Жанниэль, одетая в нарядный комбинезончик, получила от нас собственную порцию счастья. После поздравлений Жека повел стайку из старших и младших ребятишек на «кольцевую трассу», как он называл маршрут пробежки. Вернувшись раньше обычного, Жека оставил детей и забрав с собой Гура, исчез. Вскоре они вернулись. Жека казался чрезвычайно подавленным, а Гур хранил каменное выражение лица, что для него означало крайнюю степень ярости.
— Всем немедленно собраться во второй гостиной, — обронил он мне, стоящей на лужайке перед домом, — мы кое-что поведаем.
Гур направился в помещение охраны, а Жека поднялся к Анниэль. Я кинулась забирать сестричку и детей. Обе семьи собрались в гостиной. Несмотря на вопросительные взгляды, Жека сокрушенно молчал, не решаясь завести разговор. Вошедший Гур коротко бросил Жеке:
— Сообщи семье, что вы с детьми нашли за прудом.
— Когда мы прибежали на другой конец пруда, дети заметили в траве симпатичную игрушечную лошадку. Они обрадовались и бросились к ней, но что-то заставило меня задержать их. Не могут красивые игрушки просто-так валяться где попало. Это походило на западню для детей. Извините, вам непонятно, но в моем мире жили мерзавцы, создававшие амулеты в виде детских игрушек, которые убивали детей, поднимавших их. Такой амулет назывался миной-ловушкой. Гур осмотрел лошадку и рассказал мне, что обнаружил.
— Жека, к сожалению, оказался прав. В игрушке находился амулет с заклинанием магии воздуха и содержал огромное количество спрессованного воздуха, которое заклинание удерживало в стабильном состоянии. Помимо этого, игрушка включала сложное заклинание магии разума, управляющее амулетом. Если потревожить игрушку, то управление активировалось. Затем, ровно в полдень, амулет должен был потерять стабильность. Сжатый воздух с огромной силой стал бы расширяться, уничтожая все вокруг. Окажись игрушка в доме, он бы полностью разрушился. И все бы погибли.
Мы молчали, огорошенные страшной вестью.
— Я забыл упомянуть, что автором этого злодейского творения являлся, несомненно, магистр магии разума или близкий к нему по силе. Он скрыл заклинания хитроумной защитой, которую удалось обойти. Если бы я не был уверен, что оба мага разума центральной обители ордена Света мертвы, то подумал бы, что это дело рук одного из них, — добавил он.
Любимый задумался.
— Впрочем, теперь я не уверен. Гроссмейстер точно умер, я всмотрелся в него, аура отсутствовала. Он лежал неподалеку, мне хватило малых сил, имевшихся после потери сознания, чтобы убедиться в этом. Уайда, Анниэль, вы видели ауру мага разума, которого поразил Жека?
Признались, что тело мага находилось дальше остальных и мы не обратили внимания на состояние его ауры. Было не до того.
— Значит маг не убит. Примем это предположение за истину и будем исходить из него. Первая задача — отыскать злодеев, подбросивших игрушку. Взрыва не произошло, они должны проверить, на месте ли лошадка. Анниэль. Ты маскируешься в районе игрушки, не ближе ста локтей, и следишь за появляющимися аурами. До полудня. Затем этим займется Уайда. С полуночи — я. Не убивать. Нужны сведения, кто их послал.
Подруга, получив от Гура амулет с заклинанием отвода глаз, убежала исполнять приказ.
Я заняла секрет, когда солнце установилось в зените. Скоро лето. Оглядывая окрестности, не стала предаваться ужасным предположениям, что могло бы случиться. Такие мысли не способствуют боевому состоянию духа. Размышляла о семье, о Гуре, об имеющихся и будущих детках. Животик милой сестрички уже равен четырем младенцам. Но на самом деле в пузичке с удобством расположилось лишь двое мальчиков. Когда яркая искорка в ауре Майты разделилась на две, мы все радовались. А я еще хвалила себя. Ай да я! Как хорошо исцелила сестричку!
Муж и сейчас занимался любовью не только со мной, но и с ней. Хотя любимый и опасался, что это может принести вред, но я убедила его, что внутренние органы Майты крепкие и любовные ласки будут приносить ей и детям только пользу. Когда брякнула, что дети должны быть лично знакомы с отцом еще до рождения, хотя бы с этой стороны, то заработала крепкий шлепок по продолжению спины, а сестричка весело смеялась, аккуратно поддерживая руками колыхающееся пузико. Потом заойкала, когда дети, как будто услышав шутку, тоже начали веселиться и дергать ножками и ручками. Гур гладил животик и уговаривал детей успокоиться. А я, одной рукой потирая побитую попку, вторую положила на лобок Майты и используя магию жизни, помогала детишкам почувствовать себя лучше и затихнуть.
