Вера Шматова - Паук
Было уже поздно и мне хотелось спать, но заснуть в таком бардаке я бы не смогла. Не знаю, когда Александр пронюхает о моем возвращении, но оставить все как есть было выше моих сил. В гостиной чудом уцелел музыкальный центр. Непослушными от волнения пальцами, я кнопку воспроизведения с флеш-памяти. Я помнила, что последний раз я загружала туда Майкла Джексона. По комнате разлился приятный голос знаменитого певца, с песней «Remember the timе».
Начав со спальни, я привела ее в более-менее приличный вид всего за час, собрав в большие пакеты то, что было безвозвратно испорчено. Мне было грустно и страшно. Уничтожение квартиры произвело неожиданно сильный эффект на психику, сильнее, чем даже допрос у мафии. Каждый человек имеет свои уязвимые места, что-то, что может сломать его в один момент. Как оказалось, для меня это уничтожение родного гнездышка.
Еще мне давали покоя мысли о том, что же будет дальше. Хуже всего, когда не знаешь, когда придет конец, когда же произойдет то, чего так боишься. Во время поездки с Волком я успела несколько раз пожалеть, что так опрометчиво согласилась на предложение. Мне не хватало чьей-нибудь поддержки, надежного плеча рядом. Без Паука мир стал почему-то опасней, чем с ним. Это было пугающее открытие, в первую очередь с точки зрения морали. Против воли я все же привязалась к убийце, несмотря на все, что между нами произошло. Конечно, немалую роль в этом сыграл и секс. Не стоило пересекать последнюю черту, ведь теперь мне будет гораздо сложнее убить его.
Закончив с гостиной, я поняла, что сил на кухню не осталось. Пожалуй, пора спать. Стрелка на настенных часах подползала к трем часам ночи. Оглядев поле боя, я сдалась и отправилась в ванную. Там я провела не меньше получаса, нежась в ароматной пене и тщательно промывая волосы. После покраски они сильно испортились, посеклись на концах и выглядели не лучше мочалки. Отраставшие светлые корни не придавали прическе шикаю Если выживу, обязательно приведу их в порядок.
Завернувшись в любимый халат, я почувствовала себя немного лучше. Родные вещи успокаивали, напоминая, как же прекрасно оказаться дома. А впереди ждет, пусть и призрачный, но шанс на избавление.
Погасив везде свет, я вошла в спальню и чуть не умерла от испуга, когда наткнулась в темноте на человека.
— Привет, малышка, — Паук обнял меня, крепко прижав к себе. — Ты опять сбежала, — в его голосе звучало неодобрение.
— Так было нужно, — я не пыталась освободиться, ощущая огромное облегчение в знакомых объятиях. — Ты напугал меня.
— Я знаю. Ты должна бояться меня, разве нет? — мужчина коснулся губами моего лба. В этот момент я была безумно благодарна его одержимости за то, что он догнал и нашел меня. Паук все-таки выполняет свои обещание и прикрывает мою спину, несмотря на расстояния и обстоятельства. Конечно, он это делает, чтобы убить потом, но какая, к черту, разница сейчас?
— Я боюсь тебя, — эта фраза была правдой. — Ты останешься?
— Только на ночь. Ты должна рассказать мне о вашей встрече с Волком.
— Конечно. Не хочешь сначала сходить в душ?
— Разве для такого разговора я должен быть только из душа? — он легко рассмеялся и я почувствовала, как краска заливает лицо. Хорошо, что в комнате темно и он этого не видит.
— Ты идиот. Я просто предлагаю тебе помыться. И нужно сменить твои повязки, — на этом моменте я вдруг поняла, что забочусь о нем. Меня действительно беспокоили его швы и здоровье! Все-таки, доводить наши отношения до секса было не самой лучшей идеей.
Когда Паук ушел в ванную, я начала перебирать аптечку. В коробочке нашлись бинты и зеленка — отличное обеззараживающее средство. Я хихикнула, представив, как обмажу грозного маньяка-убийцу зеленкой. Обстоятельства дурно повлияли на мою психику и характер.
Мужчина вышел, завернутый в одно полотенце. Рана на плече постепенно затягивалась, также как и на ноге. Я невольно скользнула взглядом по его фигуре, вновь оценивая поджарое тело, гладкую кожу и удивительный рельеф груди, испорченный неприятным бурым шрамом. Переведя взгляд на его лицо, я поняла, что от Паука мой взгляд не укрылся. Это вызвало смущение, но не настолько сильное, чтобы забыть о зеленке.
— Иди сюда, — я похлопала по диванной подушке рядом. — Как ты меня нашел?
— Я тебя и не терял, — мужчина поморщился при виде зеленки но ничего не сказал. — Пришлось ехать на поезде.
— А как ты в очередной раз проник в квартиру? — продолжила я допрос, аккуратно обмазывая швы и все вокруг.
— Оставь волшебство волшебнику, — рассмеялся мужчина. Мы провели вместе три недели, наполненные такими приключениями, что хватило бы на несколько жизней, а он все еще хранит тайну вскрытия моих замков.
Затянув бинт на его плече, я перешла к ноге. Здесь все было проще, я лишь наложила дополнительный тампон и заново забинтовала.
— Пойдем в спальню, меня уже ноги не держат, — попросила я, ощущая безумную усталость. Этот день принес столько переживаний и решений, что мог бы посоперничать насыщенностью с предыдущими пятью годами жизни.
Как только мы легли, я заползла под его руку, черпая успокоение в теплом теле рядом.
— Расскажи, почему ты вернулась обратно, — попросил Паук.
Преодолевая сонное оцепенение, я пересказала наш разговор с Волком максимально подробно, уделяя внимания деталям. Мужчина слушал внимательно, не перебивая, задумчиво перебирая пальцами мои влажные после душа волосы. Эта мимолетная ласка действовала умиротворяюще. Было очень уютно вот так лежать рядом. На мгновение я ощутила себя почти нормально, представив, что человек на соседней подушке вовсе не собирается перерезать мне горло.
— Мне очень страшно, — призналась я, закончив рассказ. — Я не до конца уверена, что могу доверять Волку. Но он единственный, кто не хочет меня убить.
Паук промолчал. Собственно, я и не ожидала горячего признания, что он больше не собирается отнять мою жизнь. Его безумие мне было известно достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не откажется от своего, только не теперь, когда мы стали настолько близки.
Я зарылась носом Пауку в подмышку, вдыхая запах его тела и находя в этом своеобразное утешение. Руки мужчины мягко заскользили по моей спине и плечам.
— Они должны прийти за тобой сюда? — прозвучал вопрос, в то время как горячая ладонь проникла в вырез моего халата, касаясь кожи груди. Прикосновение мне понравилось. Я невольно подалась вперед, навстречу горячим ладоням.
— Не знаю. Думаю, они не будут хватить меня посреди дня на улице, чтобы не наделать шума, — предположила я, чуть переместившись на подушке, так, чтобы было удобнее проникать под халат. Неторопливая ласка Паука приносила успокоение и легкое возбуждение. То, что нужно, чтобы снять стресс.
— Я уйду утром. Пусть они и дальше думают, что меня больше нет, — Паук поцеловал меня в губы. Влажные черные прямо скользнули по моим щекам, занавесью отделяя наши лица от остального мира.
Горячие губы осторожно ухватили мою нижнюю губу, немного потянули и отпустили. Язык скользнул по краю. Непроизвольно застонав, я перехватила инициативу в поцелуе. Мои губы захватили его язык в плен, втягивая в рот. Поцелуй был неторопливым, ласковым, возбуждающим. Кажется, мы еще никогда не целовались вот так, просто выплескивая потребность друг в друге. Возможно, то, что я делала, было неправильным. Но кто осудит меня, если через несколько часов я, возможно, окажусь мертва?
Оставалось просто наслаждаться близостью. Вне зависимости от того, что будет со мной в следующие дни, чья сторона победит, мы с Пауком вряд ли уже будем вот так лежать вдвоем на кровати, растворяясь в нежных прикосновениях. Даже если удастся избавиться от бандитов, вернется его одержимость моим убийством, вернется моя ненависть и желание уничтожить его. Но пока всего этого не произошло, ночь принадлежала нам.
Обвив руками шею мужчины, я притянула его еще ближе к себе — мне нравилось ощущать тяжесть сильного тела на своем. Мои ладони оглаживали твердые мышцы, ощущали гладкость кожи. Запах моего мужчины был восхитителен настолько, что хотелось впиться зубами в горячую плоть, чтобы ощутить и вкус. Я хотела Паука как можно больше: на себе, в себе, повсюду, чтобы не осталось ни единого миллиметра без его внимания.
Надавив ногтями на кожу, я почувствовала, как она поддается под напором и это вызывало новое, потрясающее чувство власти. С напором проведя ногтями вниз по спине, почувствовала, как напряглись мышцы под руками, в то время как губы мужчины прижались к моей шее, причиняя неожиданную боль. Не только мне хотелось чего-то пожестче.
— Ты ублюдок, — прошептала я. — Ненавижу тебя.
— Знаю, малышка, — его губы спустились вниз, процеловывая и прокусывая дорожку к груди. Это совсем не походило на ту чувственную близость, с которой все началось. Теперь все было по-другому, отчаянно, больно и чертовски необходимо.
