Джейн Фонда - Прайм-тайм. После 50 жизнь только начинается
• Мы достойны программ социально ориентированной помощи, сокращающих социальную изоляцию пожилых людей и способствующих повышению морального духа любого сообщества.
• Мы достойны того, чтобы сократилось время ожидания для участия в программах социальной помощи.
Изоляция
Изоляция особенно губительна для престарелых горожан, страдающих хроническими болезнями. Часто старым людям трудно связаться с врачом и найти разрозненные организации здравоохранения. Ситуация осложняется еще больше, если человек не может сесть в машину и поехать на прием, в аптеку или ознакомиться с новыми методами лечения. Многие старики просто не способны самостоятельно выполнять указания врача – и нуждаются в паллиативном уходе.
Сторонники паллиативного ухода поддерживают идею приобретения услуг «за один заход». Медицинские «дома» должны иметь офисы с многопрофильными командами для обслуживания пожилых пациентов. В идеале эти команды должны обеспечить взаимодействие между разными докторами, сиделками, психиатрами, социальными работниками, физиотерапевтами и специалистами по трудотерапии и другими профессионалами. Для того чтобы дать людям возможность остаться дома и сократить расходы на долговременный уход, необходимы новые стандарты, предусматривающие включение паллиативного ухода, льготное медицинское страхование и его доступность в любом населенном пункте.
• Мы заслуживаем полной оплаты паллиативного ухода.
• Качественный паллиативный уход должен быть доступен повсеместно.
Кризис системы ухода за престарелыми и больными
По мнению доктора Роберта Батлера, автора книги The Longevity Revolution: The Benefits and Challenges of Living a Long Life («Революция долголетия: преимущества и проблемы долголетия»), США грозит кризис системы ухода за больными и престарелыми людьми. Сотрудники учреждений, предоставляющих услуги по долговременному уходу, имеют недостаточную подготовку и недостаточную зарплату, они часто дают повод для порицаний и/или лишены возможности продвижения по службе. К сожалению, чтобы работать сиделкой, не требуется документа об образовании.
Персонал домов престарелых должен получать соответствующую подготовку и соответствующее вознаграждение за свою тяжелую работу. Сиделкам необходимо предоставить возможность повышения квалификации, обучения без отрыва от работы и карьерного роста. Пытаясь решить эту проблему, Международный центр изучения продолжительности жизни выделил грант, позволяющий сиделкам получать образование в двадцати четырех государственных колледжах, расположенных в различных населенных пунктах, а также повышать квалификацию в сфере ухода за больными и немощными людьми. Цель данной программы – дать возможность сиделкам, зачастую наделенным добрым сердцем, но лишенным гражданских прав, подняться по карьерной лестнице, что поможет им стать более защищенными в социальном плане и обрести чувство собственного достоинства.
• Мы заслуживаем того, чтобы наши сиделки получали достойную зарплату и были хорошо подготовлены.
• Мы заслуживаем таких учреждений долговременного ухода, которые повсеместно отвечали бы государственным стандартам.
Упущенные возможности в науке
Мы теряем научно-исследовательскую базу и систему подготовки медицинского персонала.
• Мы достойны того, чтобы в США развернули самые передовые в мире программы по изучению процесса старения.
• Мы заслуживаем того, чтобы во всех наших государственных медицинских школах готовили специалистов по гериатрии.
• Мы заслуживаем того, чтобы участвовать в испытаниях медицинских препаратов.
Изучение процесса старения происходит на стыке биологии и медицины. Как считает доктор Лора Карстенсен, руководитель и основатель Стэндфордского центра изучения продолжительности жизни, для того чтобы сделать шаг вперед в качестве жизни, необходимо объединить усилия разных областей науки. Социологи должны продолжать изучение факторов, способствующих благополучному самочувствию в старости, психологам следует развернуть кампанию за изменения в обществе. Градостроителям следует задуматься о том, как помочь пожилым людям сохранять активность в повседневной жизни, чтобы они могли проводить больше времени в движении. Это масштабные задачи, но нет ничего невозможного. Во всех сферах общественной жизни необходима широта взглядов на проблему благополучной и долголетней старости. Чтобы совершить настоящий прорыв в «науке и продолжительности жизни», многим академикам и специалистам нужно выбросить из головы расхожую мысль о том, что старости неизбежно сопутствуют болезни.
• Мы достойны развернутых научных исследований в области охраны здоровья в свете увеличившейся продолжительности жизни.
Революция!
Некоторым кажется, что мы требуем слишком многого. Да, зачинщики переворотов ведут себя именно так. Если мы движемся в сторону беспрецедентной продуктивности и жизнеспособности на протяжении всей жизни, не время занижать свои требования. Революция в продолжительности жизни побуждает нас заострить внимание общества, которое должно признать наш вклад и оказать разумную и заслуженную нами помощь. В конце концов, старость – удел всего человечества; нужно объединить наши цели и усилия.
Давайте действовать – вместе и поодиночке, – чтобы покончить с эйджизмом (дискриминацией по возрасту) и апатией.
Глава 20. Все мы смертны
Без вездесущей мысли о смерти жизнь пресна.
С таким же успехом вы могли бы питаться яичным белком.
Мюриэл СпаркНеизвестно, где поджидает нас смерть: значит, будем считать, что она повсюду. Привычка к смерти – есть привычка к свободе. Человек, приученный умирать, не приучен быть рабом.
Мишель де МонтеньИТАК, ЕСЛИ ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО ЭТО ОТВРАТИТЕЛЬНО, НЕ СТОИТ читать эту главу. Попытайтесь на минутку представить, что было бы, если бы мы жили вечно. Жизнь потеряла бы всякую стройность, всякий смысл. Смысл же придает напряженная неизвестность того, что ей противостоит: молчание – ничто без звука, доброта – ничто без подлости, радость без печали превращается в рутину. Чего еще ждать, спустя какое-то время после того, как мы добились того, чего хотели, или того, в чем нуждались? Продолжать вечно делать одно и то же? Опять двадцать пять. Никакой спешки, никаких стимулов. Если время бесконечно, отдельные моменты теряют свою ценность.
Мы моделируем не только свою старость, чем я занимаюсь в последние двадцать с небольшим лет. Я также моделирую свою смерть. Возможно, некоторых это шокирует, кажется отвратительным. В 1970 году певец Майкл Джексон навестил меня в Санта-Барбаре. Я распечатала для него фотографию того места на краю отвесной скалы на побережье Тихого океана, где я хотела бы упокоиться, – и была потрясена, когда он взволнованно вскрикнул: «Нет! Нет!»
Я с сыном, дочерью, и своей мачехой Ширли Фонда на торжественном представлении почтовой марки с фотографией моего отца Генри Фонды.
Ему было непонятно и пугало то, что я с такой легкостью говорю о своей смерти. Может быть, это счастье, что он ушел из жизни так, как ушел. Не могу представить его спокойную старость.
Время от времени я делаю над собой усилие и воображаю себя глубокой старухой. Вижу себя лежащей в кровати, слабой и иссохшей. Я ощущаю мягкую шерсть своей собаки (увы, вероятно, это будет уже другая собака!), свернувшейся у меня под рукой. Меня окружают дети и внуки. Большинство моих друзей моложе меня, и они тоже, если позволяют обстоятельства, навещают меня. Я знаю, что больше всего мне хочется увидеть любовь на их лицах. Я знаю: отрезок жизни, отделяющий меня от настоящего момента до воображаемого, я должна прожить так, чтобы заслужить любовь. Я знаю: чтобы суметь распознать эту любовь и ответить на нее, мой ум должен быть живым. Я знаю, что, умирая, я хотела бы передать им свою любовь и внушить, что своевременная смерть – обыкновенный отрезок жизни. Моя подруга Джоан Галифакс, проповедник дзэн-буддизма, которой приходится работать с умирающими людьми, писала, что «у нас есть предчувствие, что в момент смерти высвобождается какой-то фрагмент вечности, живущий внутри нас»1.
Еще Джоан рассказала мне о своем отце. За два дня до смерти сиделка, склонившись к нему, спросила: «Что вы чувствуете, мистер Галифакс?», на что он ответил: «Все!» Мне бы хотелось суметь сказать то же самое перед смертью: «Я чувствую все, полную взаимосвязь и взаимозависимость между нами всеми». Понимаю, что для этого я должна научиться быть открытой, уступчивой, наполнить любовью свое сердце – а это непросто. Придется потрудиться.
Признаюсь, что склонна все планировать, опираясь на собственные соображения, и понимаю, что не должна быть слишком эгоистичной, настаивая на этом рассказе о смерти, ведь подобные вещи обычно срабатывают не так, как мы себе представляем. Тем не менее осознание неизбежности смерти помогает мне полнее прожить каждый новый день.
