Илия Шугаев - Один раз на всю жизнь. Беседы со старшеклассниками о браке, семье, детях
Теперь, после того как мы немного разобрались с терминологией, и я попытался объяснить, что понимаю под словом «любовь», попробую дать определение любви между мужчиной и женщиной. Оно, конечно, будет односторонним, неполным, но его надо дать. Итак, любовь супругов – это единение двух людей, которое рождается в браке и взращивается в течение 10–15 лет совместной жизни. Записываю это определение на доске.
Вступить в брак по любви – невозможно!
Любовь – это единение двух людей, которое рождается в браке и взращивается в течение 10—15 лет совместной жизни.
При таком определении любви, думаю, уже ни у кого не будет возражений против того высказывания, которое было сделано в начале нашей беседы. Вступить в брак по любви принципиально невозможно, ибо любовь рождается только в браке, только после вступления в брак, и проявляется во всей своей силе только после долгих лет. Мы бросаем в землю яблочное семечко и не приходим собирать урожай через месяц, а в течение нескольких лет ухаживаем за деревом и только тогда дожидаемся плодов. Плоды любви появятся тоже не сразу, ибо человеческая душа намного сложнее растения. Не всякое дерево доживает до своего плодоношения, многие и гибнут. Сейчас 60% семей распадается, так и не принеся никаких плодов, кроме брошенных детей и исковерканных душ.
Чему можно уподобить семью? Представим себе два камня – острых, твердых. Пока они не соприкасаются друг с другом, то вроде все хорошо, никто никого не задевает, но положи их в мешок и потряси сильно и долго. Возможны два варианта развития событий: либо камни обтесываются и уже не ранят друг друга, либо не хотят избавляться от своих острых углов, и тогда рвется мешок, и камни вылетают из него. Мешок – это семья. Либо супруги через «мелкие» самопожертвования притираются, либо разлетаются в злобе друг на друга.
Огромное количество разводов происходит через 2–3 года после вступления в брак. Человек, разводясь, убежден: «Такая сварливая жена (муж) попалась! А говорила – люблю! Как меня только угораздило жениться на ней!» И не понимает человек, что не было еще любви, была только влюбленность. За любовь надо было еще бороться. Просто никто из супругов не захотел избавиться от своих острых углов. Человек вступает в новый брак, а там продолжается то же, что было в первом. Он своими колкостями задевает новую супругу, а она, задетая этим, раздражается и задевает мужа в свою очередь своими колкостями. И мужчина наивно полагает, что ему опять попалась плохая жена, а сам так и не видит своих недостатков.
Но самое удивительное происходит через 10–15 лет. Первоначальная притирка в первые 2–3 года – это не предел того единения, которое может возникнуть. Хотя многие семьи именно на этом уровне и остаются. Мне хотелось бы, чтобы вы не забывали главную тайну брака и любви: два в плоть едину. Если всеми силами супруги будут преодолевать все искушения и достойно нести все тяготы семейной жизни, то через 10–15 лет эти два гладких камня сливаются во единый и не разделимый никакими силами камень.
И последнее. Я сам только что дал определение любви, где говорится, что любовь надо взращивать в течение 10–15 лет. Любой из вас может спросить: «А вы сами уже любите по-настоящему?» Тут я должен признаться: «Мы с супругой прожили в браке только 6 лет. Согласно своему определению я не могу похвастаться тем, что уже достиг совершенной любви в своей семье». Еще одна иллюстрация, на которой я, собственно, и закончу сегодняшнюю беседу.
Кухня. Мы сидим с моей матушкой за столом напротив друг друга. Ложки и вилки у нас лежат на соседнем столе. Чтобы мне достать ложку, нужно встать, сделать пять шагов и вернуться на место. Чтобы моей супруге достать ложку, нужно встать, сделать всего один шаг и вернуться. Мне нужна чайная ложка. Конечно же, я не пойду ее доставать сам. Вот еще! Мне десять шагов, а супруге всего два. Я прошу ее дать мне ложку. Она встает и идет за ней. И тут только до меня доходит, что матушка уже на последнем месяце беременности, что она устала за весь день с двумя другими детьми, что вообще эта беременность была очень тяжелая и ей было трудно даже подниматься из-за стола, а я, здоровый и беспечный, жду, когда она принесет мне ложку. Конечно, своим умом я понял, что поступил плохо, и больше не буду делать так, но если бы я достиг совершенства в любви, то я бы просто постоянно чувствовал ее боль, не просто знал своим умом, а своим телом бы чувствовал ее, и мне бы даже не пришла в голову мысль просить ее о чем-либо.
Дополнение к беседе 1
Привычка или любовь
Однажды в школе мне задали вопрос: «Вот вы говорите, что любовь взращивается 10–15 лет. А может быть, за эти 10–15 лет у людей просто рождается привычка жить вместе, а вовсе это не какая-то особенная любовь?» Вопрос очень хороший. Даже Гоголь в своих «Старосветских помещиках» не называет чувство между Пульхерией Ивановной и Афанасием Ивановичем любовью, а просто привычкой. Мне кажется, что Гоголь делает это специально, как бы спрашивая нас, а согласимся ли мы с этим определением – «привычка». Внимательный читатель увидит у Гоголя намек на то, что сам автор так не считал. Гоголь говорит, что Афанасий Иванович после смерти супруги оставлял впечатление человека, лишившегося ноги, то есть лишившегося части своего тела, своей плоти. Ну а я бы кратко ответил так. А разве, когда мать за тысячи километров чувствует своего сына, это обусловлено привычкой? Нет, здесь что-то другое.
Конечно, большинство супругов действительно живут «по привычке», и привязанность их обусловлена только тем, что они уже притерлись друг к другу за много лет, и друг без друга уже пусто, уже скучно. Но вам не надо никогда забывать, что есть настоящая любовь, которая выше привычки. Когда два дерева растут рядом и переплелись друг с другом – это одно. Да, спили одно дерево, другое может даже и упасть без привычной подпоры. Но когда два дерева срослись и через них течет уже единый сок, – то это уже совсем другое. Тут их безболезненно не разорвешь.
Я уже говорил, что русский язык таит в себе много мудрости. Что означает слово «счастье»? Исходя из этимологии этого слова, счастье человека состоит в том, что он живет не один. «Счастье» – то есть «соучастие» в другой жизни. «Я – часть тебя, а ты – часть меня. Мы – со-части друг друга». Человек, который никого не любит, – это бесконечно одинокий и несчастный человек. Вспомните стихотворение «Silentium!» («Молчание!») у Тютчева:
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои —
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, —
Любуйся ими – и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, —
Питайся ими – и молчи.
Лишь жить в себе самом умей –
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, –
Внимай их пенью – и молчи!..
Тютчев очень верно передал состояние одиночества. Это стихотворение – вопль несчастного человека. Несчастного в том смысле, что он осознал свое абсолютное одиночество: «Мысль изреченная есть ложь»! Действительно, общение на уровне слов – это ложное, глубоко искаженное общение. Всю глубину чувства, все оттенки испытанного переживания словами никогда не выскажешь. Совершенно уникальное состояние человека передается каким-то общим для всех словом, то есть оно сначала низводится до общего понятия и потом уже передается. Но передается именно это общее понятие, а не само состояние или чувство человека. Почему существует так много видов искусства? Человек хочет выразить себя словами. Но словами многого не передашь. Человек начинает выражать себя музыкой, но и звуками всего не выразишь. Человек начинает рисовать, но и здесь возможности ограничены. И так далее. Все это попытки прорваться сквозь обреченность на одиночество.
Но все же это стихотворение глубоко не право – у человека есть возможность преодолеть это одиночество. «Два в плоть едину…» – этими словами разрушается наша обреченность на одиночество. Любящие друг друга люди (не влюбленные, а именно любящие) обладают счастьем, ибо их души находятся в особом единении, когда они – часть друг друга. Они могут не общаться словами, ибо могут смотреть на мир глазами другого, испытывать все те же переживания, что волнуют другого.
