Шахразада - Страсть гордой княжны
«Матушка, я знаю, что отец собирается навестить нас, как только будет отстроен дом».
«Малыш, на самом-то деле ты не должен знать об этом. Равно как и о том, что вслед за твоим письмом посетил наш дом и посланник уважаемого магараджи. Отец, да хранит его Аллах великий сто раз по сто лет, невероятно возгордился. О нет, он раздулся от гордости, как породистый индюк. Да и дела теперь у него идут чудо как хорошо – каждый стремится посетить лавки «уважаемого тестя далекого варварского князька».
«Ох… От всего этого у меня уже слегка идет кругом голова. Я-то думал, что меня ждут поросшие бурьяном руины… Что впереди годы тяжкого труда. А оказывается, все уже сделано».
«Мальчик мой, а чего ты хочешь в наш стремительный век? Письма приносят неутомимые гонцы, вести пересекают мир под рукой Аллаха всесильного столь быстро, что скоро мы будем узнавать о событиях еще до того, как они произошли…»
«Но при чем тут мой дом?»
«Ты – наш любимый сын. Отец был в отчаянии, не получая от тебя вестей почти целый год. А сейчас, после столь отрадных новостей, он просто горы готов свернуть. Когда ты доживешь до его лет и твой сын решит, что пора отправляться в далекое странствие, я напомню тебе наш разговор…»
Да, слова матушки Зухры были мудры. «Что ж, – подумал Масуд, – должно быть, придется привыкать к тому, что впереди не годы тяжкого труда, а годы ленивого безделья, наслаждение жизнью коронованной особы».
«Отец, – продолжала тем временем Зухра, – и впрямь собирается в гости. Но только после того, как ты пригласишь его, ибо менее всего он желает быть навязчивым».
«Да, добрая моя кормилица, я понимаю. Что ж, приглашение будет ему отправлено сегодня же. Думаю, наш дом окажется достаточно велик, чтобы в нем без труда мог разместиться целый кавалерийский платунг вместе с лошадьми и оруженосцами…»
«Думаю, он не настолько велик. Однако и не мал подобно лачуге старьевщика».
А ведь Джая-то оказалась права: все родители, вне зависимости от того, царствуют они или торгуют тканями, пекут хлеб или командуют войсками, одинаковы. А потому ему, Масуду, стоит привыкнуть к мысли, что не заросшие руины, а прекрасный дворец ждет своих новых хозяев. Да не так это и плохо: слава богатого купца со связями при дворе – преотличная помощница в торговом деле…
«Благодарю тебя, матушка, за добрые вести. И даже не пытайся удержать отца дома. Ждем мы вас всегда…»
«Мое сердце рвется к вам, малыш».
Голос Зухры в разуме Масуда утих.
– Отчего ты столь задумчив, о мой муж и повелитель? – Джая выглянула из экипажа.
– Моя греза, ты оказалась удивительно права. Вместо сорняков посреди гостевой комнаты нас ждет отстроенный дом, радениями твоего батюшки и моего отца превращенный во дворец. И заботиться нам теперь придется лишь о том, чтобы родные, вскоре намеревающиеся посетить наше гнездышко, не томились от скуки.
– Этого следовало ожидать, мой прекрасный, я говорила тебе уже об этом.
Свиток двадцать восьмой
Разговор утих, ибо перед ними распахнулась изумительная равнина, полого спускавшаяся к синеющему морю. На возвышенности белели стены дома… О нет, настоящего дворца! Зеленые луга незаметно переходили в сад, окруживший мраморные стены дома почти правильным кольцом. Пусть еще малы были в саду деревья, однако замысел того, кто разбил этот приют отдохновения, был отлично виден уже сейчас. Пройдут годы – и мандариновые деревья, яблони и оливы создадут гармонию вечного цветения.
– Да, это воистину дворец…
Свадебный поезд втянулся в распахнутые ворота. Впечатление готового гостеприимного дома было обманчивым: окна не пестрели занавесями, двор пустовал, не пахло яствами…
– Прекрасная моя, ты осмотришь дом изнутри, а я обойду его кругом. Должно быть, впереди все-таки немало работы. Придется потрудиться, чтобы превратить сей новый и пустой дворец в большой и уютный дом.
Джая кивнула. Ей было немного страшно входить одной в пустые комнаты, пугаясь звука собственных шагов и ежась от холода каменных стен.
Однако все оказалось не так страшно. Мудрости приказчиков, поставленных Рахимом, хватило на то, чтобы полностью оборудовать несколько просторных комнат с видом на море и сад.
К тому же дом не пустовал – перед Джаей опустились в поклоне две девушки и полуседой мужчина, еще полный сил.
– Приветствуем тебя, прекрасная хозяйка дома, – первым заговорил мужчина. – Позволь мне назвать свое имя. Я Наджа, управитель и страж твоей обители. Девы, что не смеют поднять глаз, – Раут, служанка твоей милости, и Аида, самая умелая кухарка под этим небом.
Толстушка в белом одеянии вдруг зарделась и хихикнула.
– Благодарю тебя, достойнейший, – в ответ поклонилась Джая. – Я рада, что не одна буду бродить по пустым комнатам.
Наджа чуть покровительственно ухмыльнулся.
– Покои твоей милости и твоего супруга готовы, пустеет лишь часть дома. Но нам приказано было дожидаться приезда нашей прекрасной хозяйки, дабы украсить комнаты по ее вкусу.
Джая в ответ благодарно улыбнулась. Тепло заботы ее свекра внезапно согрело девушку подобно солнцу в весенний день.
– Тогда, думаю, не следует медлить… Покажите мне все, прошу вас.
Девушки переглянулись: дочь княжеского рода вела себя как самая обычная девушка, она даже слегка робела.
Покои, предназначенные Масуду и Джае, радовали глаз. Просторные, полные света, они выходили в сад. Потолок опочивальни был восьмиугольным и сводчатым, его поддерживали деревянные колонны, замысловато расписанные руками искусного художника. Умелые руки другого мастера выложили пол бирюзовыми и беломраморными плитками. Легчайшие занавеси, двухслойный полог над огромным ложем из душистого сандалового дерева, шелк постели и роскошная шкура барса вместо ковра, невероятной цены венецианское зеркало – да, такие покои могли быть по карману только владыке…
За дневной комнатой, примыкавшей к опочивальне, распахнула двери и непременная спутница любого дворца – очаровательная маленькая баня, отделанная зеленой и белой фарфоровой плиткой, в центре которой красовался роскошный бассейн из зеленого оникса.
Раут и Аида тотчас же принялись распаковывать вещи госпожи и развешивать прозрачные шелковые занавеси, а Джая тем временем в сопровождении Наджи осматривала другие комнаты.
Первый этаж был совершенно готов для жилья, однако без мебели, занавесей и украшений. Джае пришлось, пусть мысленно, но признать правоту Масуда: впереди было еще много забот. Но уже сейчас юная хозяйка чувствовала, что этот дом рад ей.
Снаружи раздался голос Масуда – он отдавал приказания. Джая выглянула в окно, стараясь, чтобы муж не заметил ее. Хотя, говоря по чести, он бы не заметил сейчас и пушечной пальбы или целого стада слонов, ибо был всецело занят делом. Этот занятый делом хозяин мало чем напоминал ее Масуда, быть может, только лицом. Совсем другого человека сейчас видели глаза Джаи: более сурового, чем ее Масуд, более властного и даже какого-то чужого.
Девушка подумала, что этого нового для себя человека она вовсе не знает. Тот, прежний, был лишь гостем, пусть и желанным. Нынешний же – хозяин, которого беспокоят тысячи мелочей и по-настоящему большие задачи. Следовало устроить скакунов, но о сеновале никто не подумал; кладовые, по мнению мужа, оказались далековато от кухни; вода, проведенная во дворец, почему-то не добралась до сада, и, выходит, слугам будет куда труднее поливать его…
– Аллах всесильный, да лучше бы никто не брался за развалины! Где, скажите мне, лестница, что ведет в нижние этажи? Почему печь в полуденном углу? Куда складывать дрова для каминов?..
Наджа уже давно исчез – до захода солнца следовало еще сделать многое, а распоряжений хозяин успел отдать еще больше.
Джая не могла оторвать глаз от мужа: вот такого, сурового, неулыбчивого, деятельного человека она когда-то, в давние годы, мечтала видеть своим спутником жизни. Таким был начальник стражи ее отца – суровый воин, не стеснявшийся своего увечья, всегда готовый встать на защиту. Девушка вдруг вспомнила первый день, когда ее, любимую дочь, и ее младшего братишку магараджа за руки привел туда, где тренировались стражники.
– Дети, это наш давний друг, отважный Мехди. Некогда мы с ним совершили немало походов. На него мы можем положиться как на самого себя. Мехди, дети должны уметь все, что умеет наша стража. Обучи их.
Воин кивнул.
– Повинуюсь, мой правитель. Полагаю, девушке достаточно будет выучиться конному бою и стрельбе из лука. Ну, а юный господин… Что ж, благодарю за доверие. Я обучу их всему, что умею сам.
И обучил, пусть и не без слез, на которые совершенно не обращал внимания.
Вот таким сейчас увидела Джая своего мужа. Руки, для нее всегда источавшие нежность, казались налитыми чудовищной силой. Губы, ей улыбавшиеся, оказывается, могут быть сурово сжаты, глаза зорки и не упускают ничего…
