Джейн Фонда - Прайм-тайм. После 50 жизнь только начинается
«Кстати, – сказала я, – теперь, когда ты удовлетворена, когда у тебя есть любовные отношения, когда ты довольна сексом, у тебя хватит сил, чтобы понять, чего ты хочешь, что тебе нужно, а на что не стоит обращать внимания? И под влиянием терапии и своей дочери, а также при поддержке гормонов ты сама подготовила себя к любви. Быть готовой к ней, но не комплексовать, если она не приходит, правда? Я в течение нескольких лет испытывала это на собственной шкуре. И любовь ко мне тоже пришла. Когда мне перевалило за семьдесят!» Мы снова ударились ладонями.
Индивидуализация и андрогенизация
Мы с Сюзанной служим примером тех женщин, которые на склоне лет пережили два явления, позволившие им открыться навстречу потенциальной любви и чувственности. Эти два явления, наверное, лучше поймут женщины нашего поколения: индивидуализация и андрогенизация. Я расскажу о них позже, хотя понимаю, конечно, понимаю, что сами слова звучат не слишком романтично! Тем не менее благодаря им любовные отношения достигают невероятной глубины. Кому-то это кажется естественным… к кому-то приходит раньше. Нам, как и многим другим, потребовалось много труда и времени. Позвольте пояснить свою мысль.
Психиатр Карл Юнг пользовался термином «индивидуация», которая от индивидуализма отличается тем, что позволяет сохранять безопасную дистанцию, не терять самого себя, переживая эмоциональную и физическую близость. В случае с Сюзанной безопасная дистанция позволила ей понять, что она нуждается в уединении, что ей необходимо время для себя. Как и Сюзанна, я ощущаю, что крепче стою на ногах, чем та сомневающаяся в себе женщина, которой я была в молодости, когда моему внутреннему «я» не хватало уверенности и независимости. Мне хотелось стать такой, какой меня желал видеть мужчина; мне казалось, что именно это требуется для того, чтобы быть любимой. Наверное, я – единственная в мире, кто поверил, что в фильме Вуди Аллена «Зелиг» рассказана правдивая история. Мне показалось, что главный герой, который буквально перевоплощается в того, с кем разговаривает, в идеале следует известному изречению: «Я стану таким, каким ты хочешь, чтобы я стал». Какая уж тут дистанция! Между тем настоящая близость требует саморазоблачения, что довольно сложно, если вы подозреваете, что «сами», возможно, боитесь того, что ваше новое разоблаченное «я» будет воспринято как ложное – и отторгнуто. Мы говорим о влюбленности. Может быть, проблема в этом. Нам с Сюзанной не везло в любви, потому что мы были не уверены в себе. С другой стороны, «индивидуация» означает, что вы «отвечаете» за себя, что вы автономный, самодостаточный взрослый человек, в отличие от того, кто цепляется за другого и нуждается в помощи. Как правило, к женщинам это приходит, когда им уже за сорок и больше. Снимаются все запреты в близких отношениях, можно «привязываться к другому человеку, не растворяясь в нем», как считает доктор Дэвид Шнарк1. Психолог Терренс Рил говорит: «Не существует более сильного афродизиака, чем настоящая связь между людьми»2.
Карл Юнг тоже полагал, что индивидуация приводит в равновесие мужественность и женственность. Доктор Джейн Левинджер, как и многие другие современные психологи, соглашается с тем, что как для женщин, так и для мужчин потенциальная возможность освобождения от застывших половых ролей в последней трети жизни представляется пиком зрелости и прокладывает путь к индивидуации, автономии и «общности»3. Как показали исследования Бетти Фридэн в области проблем старения, «к числу супружеских пар, приходящих к старости в самом угнетенном состоянии духа, сохранив близкие чувства на минимальном уровне, относятся те, где муж по-прежнему считает себя главой семьи и кормильцем, а женщина по-прежнему видит себя только в роли домохозяйки и матери4.
Геронтолог и антрополог Дэвид Гатманн писал: «Если взрослые мужчины начинают с Активного превосходства и движутся к Пассивному превосходству, то женщины сначала прочно закрепляются в Пассивном превосходстве, для которого характерны зависимость и даже мужепочитание, но позднее в них пробуждается Активное превосходство… Создается впечатление, что благодаря культурным влияниям с возрастом они становятся более авторитарными, более активными и менее расположенными терпеть подчинение в обмен на безопасность»5. Ученые, с которыми я беседовала в Стэндфордском центре продолжительности жизни, говорят, что нет явных, полученных опытным путем научных доказательств того, что изменение гендерных ролей является нормой, как утверждают Гатманн и другие. Но то, что возрастные гормональные изменения в совокупности с отходом мужчины от дел могут привести к стиранию гендерных различий, представляется естественным. Становится понятно: выравнивание того, что прежде в гендерных ролях было едва допустимо или осуждаемо обществом, способно сделать как мужчин, так и женщин более честными, цельными и полноценными личностями. Большинство женщин, с которыми я разговаривала и о которых читала, пережили это «гендерное выравнивание», которое выражается в том, что мужчины получают потенциальную возможность вновь обрести человечность, утерянную в раннем отрочестве, тогда как женщины с возрастом получают потенциальную возможность вернуть себе силу и уверенность в себе, которые были у них до того, как они стали подростками. Если подобная андрогенизация представляет собой для обоих полов пик зрелости и общности, почему бы не стремиться к ней?
Интересно, что мои ровесники и поколение беби-бума, которое наступает нам на пятки, возможно, последние, кто переживают эту запоздалую андрогенизацию. Судя по всему, оказывается (и я молюсь, чтобы это было правдой), что женщины и мужчины Поколения X (родившиеся в период с 1963 по 1983 год) воспринимают половые отношения как своего рода релаксацию, что может предвещать более удачные партнерские отношения еще в молодости. В статье, напечатанной в 2007 году в журнале Time, говорилось, что «за прошедшее десятилетие число неработающих мужчин, занимающихся ведением домашнего хозяйства, увеличилось втрое», и что «новые папы бросают вызов устаревшим понятиям о мужественности». «Традиционно мужественность ассоциировалась с работой и успехом в делах, с конкуренцией, силой, престижем, превосходством над женщинами, сдержанностью в эмоциях, тем, что высоко ценится, – говорит Аарон Роклен, адъюнкт-профессор кафедры психологии Техасского университета, изучающий проблемы отцовства и мужественности. – Согласно другим исследованиям, мужчины, отказавшиеся от модели отцовства старой закваски, лучше адаптируются в отношениях с детьми, счастливее в браке и с большей легкостью меняют работу; они лучше себя чувствуют – как в психическом, так и в физическом плане. В сущности, – заключает Роклен, – мужественность вам вредна»6.
Тара Паркер-Поуп опубликовала в New York Times статью с результатами исследований, проведенных в Вермонте в 2009 году, после того как в штате были узаконены однополые браки. Она заметила, что «в гомосексуальных отношениях, будь то отношения между женщинами или мужчинами, значительно больше равноправия, чем в гетеросексуальных… Хотя между геями и лесбиянками происходят не менее драматичные конфликты, чем в гетеросексуальных парах, оказывается, что они получают от партнерства больше удовлетворения, что наводит на мысль о том, что часы неравенства в отношениях противоположных полов, возможно, уже сочтены». Видимо, однополые пары лучше выходят из конфликтных ситуаций. В той же статье она цитирует доктора Роберта В. Левенсона, профессора психологии Калифорнийского университета в Беркли, который говорит: «В ситуации реального отрицательного взаимодействия пары, состоящие из геев и лесбиянок, способны реагировать с юмором и любовью, без взрыва эмоций»7. Мне кажется, что эти открытия подтверждают уже сказанное мною: демократизм в отношениях служит ключом к долгому и счастливому браку.
Мы с Ричардом в 2009 г.
Из числа тех, кого я интервьюировала, через процессы индивидуации и андрогенизации прошли все, кто состоял в продолжительных отношениях. Если судить по предыдущим главам, вам может показаться, что я ратую за долговременные привязанности, будь то брак или любовные отношения. Сейчас я по-настоящему верю в них. Жаль, что мне не удалось прожить всю жизнь с одним мужчиной. Но в моей жизни по сию пору происходят довольно глубокие психологические изменения, а мужчины, которые были рядом, не хотели или не могли меняться вместе со мной. Как однажды сказала Лилиан Хеллман: «Люди меняются и забывают сказать об этом друг другу».
Напомню, что касается меня, то проблемы в интимном плане, которые были у меня вплоть до шестидесяти лет, объяснялись тем, что я пренебрегала факторами индивидуации и андрогенизации. Я понимала, что могу умереть, так никогда и не испытав ту глубокую близость с мужчиной, которая была у меня в отношениях с женщинами. Об этом я сожалела бы больше всего. (Я имею в виду не сексуальную, а эмоциональную близость!) Поэтому я работала над собой. Подготовка и публикация моих воспоминаний стали частью этой работы. Сейчас у меня есть отношения, способные перерасти в то, к чему я стремлюсь. Но уверена быть не могу. После написания мемуаров прошло только год и четыре месяца. Рядом со мной – мужчина, отнюдь не расположенный к духовному переходу. По правде говоря, мы очень разные. Но близость его не пугает, а я стала взрослой, независимой женщиной, и, может быть, всего лишь может быть, из наших отношений выплавится нечто такое, что поможет мне еще больше исцелиться8. Он на пять лет моложе меня, но достаточно стар. Он так же, как и я, ощущает потребность сделать все, что в его силах, и выковать из наших отношений нечто настоящее, пусть и не на долгий срок. Настоящее и значимое в наших отношениях друг к другу. У нас обоих было много партнеров. Мы оба не подходили своим партнерам или недостаточно понимали, что было не так, и не пытались исправить. С тех пор прошло много времени… как ни крути, двадцать лет или чуть больше.
