Кристина Лорен - Прекрасный подонок
В конце концов я встал и отправился вниз.
Я все еще торчал в холле, когда в два часа ночи Хлоя вернулась, с раскрасневшимися щеками и сияющей улыбкой. Входя в дверь отеля, она как раз прятала телефон обратно в сумочку. Мобильник у меня в руке звякнул. Я взглянул на экран.
«Я добралась нормально».
Она прошла мимо стойки регистрации, направляясь прямиком туда, где на диванчике у лифтов сидел я. Увидев меня, сонного, в помятом костюме, Хлоя остановилась как вкопанная. Я был уверен, что на голове у меня творится что-то ужасное, так как все это время чертовски волновался. И тут я внезапно задумался, что вообще тут делаю, зачем жду ее, как ревнивый муж? Я лишь понимал, что не могу в одиночку решить нашу судьбу. Надо было как можно скорее во всем разобраться.
— Беннетт? — спросила она, неуверенно оглянувшись на подругу.
Та помахала на прощание и двинулась к лифту. Мне было плевать, что подумает эта студентка, но я чувствовал на себе ее взгляд, пока двери лифта не закрылись.
На Хлое было маленькое черное платье и туфли с такими каблуками, что я бы подал петицию о назначении их обязательной униформой практикантов. По крайней мере пока не кончится ее практика. Тонкие ремешки перекрещивались от ее выкрашенных розовым лаком ноготков и до середины голеней. Мне тут же захотелось сорвать с нее платье и оттрахать прямо на диване, держась за эти каблуки.
— Привет, — пробормотал я, зачарованно пялясь на представшие передо мной ноги длиной в несколько миль.
Она подошла ближе и остановилась всего в шаге от меня.
— Что ты здесь делаешь?
— Жду.
Я отчаянно пытался не выдать своих чувств — то, как она на меня действует, как я мечтаю о том, чтобы намотать на кулак ее волосы, как представляю подушечки моих больших пальцев, целиком накрывающие ее крошечные розовые соски и ее нежный клитор, нежней, чем у любой из моих бывших женщин. Я хотел распробовать ее на вкус, от пальцев ног до мочек ушей, и высказать все, что об этом думаю.
— Ты пьян?
Я покачал головой. Не в прямом смысле.
— Кто-то заметил, как я смотрел на тебя сегодня.
— Я знаю, — она провела рукой по моим волосам. — Во время приветственной речи. Я увидела, как изменилось твое лицо.
— Я запаниковал.
Хлоя ничего на это не ответила, только засмеялась, негромко и хрипловато.
— Я не беспокоюсь о том, что подумают обо мне. Меня тревожит, что подумают о тебе, — сказал я.
Она резко вдохнула, и ее пальцы сжались сильней. Я посмотрел ей в лицо. Похоже, Хлоя была потрясена. Но как она может не понимать, как сильно я на нее запал? Я был уверен, что каждый мой взгляд говорит об этом. Как всегда, мне хотелось обхватить ее руками, притянуть к себе, шлепнуть по заднице, дернуть за волосы, когда я кончу. Снова укусить ее за грудь. Пройтись зубами по спине. Ущипнуть за бедро и затем нежно погладить больное место. Но еще мне хотелось любоваться ей, когда она спит, а затем взглянуть ей в глаза, когда проснется, и сразу узнать, что она чувствует ко мне, по этому первому утреннему, еще затуманенному сном взгляду.
Я начал понимать, что это не просто секс и не просто болезненная зависимость. Секс просто был кратчайшим путем к тому, чем я хотел обладать. Я влюблялся в нее, влюблялся так быстро и сильно, что терял почву под ногами.
И это было чертовски страшно.
Я решил сказать ей правду.
— Мне нужна еще одна ночь.
С шумом втянув воздух, она уставилась на меня — и только тут мне в голову пришла мысль, что она может не разделять моих чувств.
— Не бойся сказать «нет». Просто мне… — Я запустил пальцы в волосы и взглянул на Хлою. — Просто мне бы хотелось провести с тобой и эту ночь.
— Да ты просто ненасытный.
— Ты и не представляешь, насколько.
Наверху, в ее номере, под ее простынями, когда она обвилась вокруг меня, втянула меня в себя, все остальное потеряло значение. Ее запах и стоны совершенно свели меня с ума, и мои толчки были дикими и сильными. Она была насквозь мокрой — кожа снаружи и плоть внутри, горячая и скользкая, втягивала меня все глубже. Обвив ногами мои бедра, она со смехом опрокинула меня на кровать и уселась сверху, и принялась скакать, изогнувшись назад, откинув голову и вцепившись пальцами мне в живот. Ее кожа влажно блестела. Я сел, потому что мне необходимо было чувствовать, как ее грудь скользит по моей. Затем я снова толкнул ее на кровать и навис над ней. На сей раз ее ноги лежали у меня на плечах, а губы дрожали, не в силах выговорить ни слова.
Ее ногти впились мне в спину, и я прошипел «да» и «еще» — мне хотелось, чтобы она пометила меня, оставила след, способный продержаться до завтрашнего утра.
Она кончила, и еще, и еще, дергая себя за волосы, как одержимая. Я повалился на нее, срываясь на дикий крик и пытаясь сказать то, что мы оба уже и так знали: мир за пределами этой комнаты не имеет никакого значения.
16
Возвращение с орбиты было медленным. Не расплетая рук и ног, мы несколько часов говорили о том, как прошел этот день, о встрече с Гульотти, о деловом ужине Беннетта и моей прогулке с друзьями. Мы говорили о сломанном столе и о том, что я взяла с собой только недельный запас свежего белья, так что рвать трусики отныне запрещалось.
Мы говорили обо всем, не считая того хаоса, в который он погрузил мое сердце.
Я провела пальцем по его груди. Беннетт накрыл мой палец рукой, поднес к губам и сказал:
— С тобой так приятно разговаривать.
Рассмеявшись, я откинула волосы у него со лба.
— Ты говоришь со мной каждый день. И под «говоришь» я имею в виду кричишь, хлопаешь дверью и корчишь гримасы…
Кончиками пальцев он принялся выписывать спирали по моему обнаженному животу, заставив меня потерять мысль.
— Ты знаешь, о чем я.
Я знала. Я точно знала, о чем он говорит, и хотела бы растянуть этот миг, чтобы он продолжался вечно.
— Так расскажи мне что-нибудь.
Он взглянул мне в лицо и улыбнулся, немного нервно.
— Что бы тебе хотелось знать?
— Честно? Мне хотелось бы знать все. Но давай начнем с малого. Расскажи-ка мне о женщинах Беннетта Райана.
Он провел длинным пальцем по лбу и рассмеялся:
— С малого? Ты уверена? Хорошо-о-о.
Откашлявшись, Беннетт снова взглянул на меня.
— Парочка в старшей школе. Несколько в колледже, несколько в университете. Еще несколько после университета. И затем один долгий роман во Франции.
— Подробности?
Я накрутила на палец прядь его волос, в глубине души надеясь, что не требую от него слишком многого.
Но, к моему удивлению, он ответил без колебаний:
— Ее звали Сильвия. Она работала юристом в небольшой парижской фирме. Мы встречались три года и расстались за пару месяцев до моего возвращения домой.
— Так вот почему ты вернулся?
Уголок его рта изогнулся в усмешке.
— Нет.
— Она разбила тебе сердце?
Усмешка превратилась в широкую улыбку.
— Нет, Хлоя.
— Тогда ты разбил ей сердце?
Зачем я вообще это спрашивала? Неужели я хотела, чтобы он сказал да? Я знала, что он из тех, кто разбивает сердца. Если честно, я была почти уверена, что он разобьет мое.
Наклонившись, он поцеловал меня и несколько секунд посасывал мою нижнюю губу, прежде чем ответить.
— Нет. Просто разошлись. До тебя в моей любовной жизни совершенно не было драмы.
Я рассмеялась.
— Рада, что сумела внести что-то новое.
Смех Беннетта отдался дрожью в моем теле, потому что его губы были прижаты к моей шее.
— Что да, то да.
Длинные пальцы скользнули вниз по животу, бедрам и, наконец, устроились у меня между ног.
— Твоя очередь.
— Получить оргазм? Да, пожалуйста.
Беннетт лениво обвел пальцем мой клитор, прежде чем проникнуть внутрь. Он знал мое тело лучше, чем я. Когда же мой сварливый босс успел так меня изучить?
— Нет, — тихо сказал он. — Твой черед исповедоваться.
— Я не могу думать, когда ты это делаешь.
Поцеловав меня в плечо, он снова убрал руку на живот и принялся выводить там круги. Я нахмурилась, но Беннетт этого не заметил. Он был слишком увлечен скольжением своих пальцев по моей коже.
— Черт, у меня было столько мужчин. Прямо не знаю, с чего начать.
— Хлоя, — с нажимом произнес он.
— Парочка в старшей школе, один в колледже.
— Ты спала только с тремя мужчинами?
Я отодвинулась, чтобы взглянуть на него.
— Привет, Эйнштейн. Я спала с четырьмя мужчинами.
По его лицу разлилась самодовольная усмешка.
— Понятно. И несомненно, я далеко обставил их всех?
— А я?
Его ухмылка исчезла. Он удивленно моргнул.
— Да.
Это было сказано искренне. Что-то внутри меня растаяло, разлившись мягким теплом. Потянувшись, я поцеловала Беннетта в подбородок, чтобы скрыть, как на меня подействовали его слова.
