Мици Сцерето Валентайн - Дни и ночи «Элизиума»
Только через несколько дней семя Паоло полностью вышло из ануса Карлы. Однако ее не огорчала эта утрата, ибо она получала регулярные инжекции из пениса Андре. Она ни о чем не жалела. Приобретенный опыт и невероятно сильные ощущения стоили любых неудобств, и вскоре она обнаружила, что ищет повод, чтобы вновь встретиться с Паоло и его горделивым придатком.
Частично желание Карлы осуществилось, ибо судьба преподнесла ей подарок в образе еще одного, столь же щедро одаренного природой гостя.
Только имя его было не Паоло.
***Узнав о победе итальянца над такой недоступной с виду Карлой, Мануэль решил, что пора и ему приниматься за дело. Ему надоело проводить вечера в обществе Томаса Бронски и пассивно наблюдать за происходящим в бунгало Карлы. Необходимо было что-то предпринять. Карла уже была достаточно подготовлена ко всем позам и комбинациям, и страстные ласки, обращенные к пенису Паоло, служили неопровержимым тому доказательством. Если бы не знакомство с извращенцем-диспетчером, он бы никогда не узнал о триумфе своего соперника. Хитрец Бронски догадался снабдить спальню Карлы еще одной скрытой камерой на случай технических неполадок с той, что уже была установлена. Мануэль искренне позабавился, наблюдая, как зад заносчивого итальяшки пронзает черное копье массажиста, и уже прикидывал, каким образом можно использовать эту информацию.
Увидев, что Карла в итоге уступила желаниям Паоло, начальник охраны почти не сомневался, что его ждет успех. Он подкарауливал ее на каждом шагу, куда бы она ни направлялась, все время попадаясь ей на глаза. Он даже отдал перешить свои шорты: в зауженных штанах отчетливее угадывались пышные контуры его дремлющего до поры пениса. Поскольку Мануэль собственными глазами видел, какое впечатление на Карлу произвел монументальный орган его соперника, он заключил, что она по достоинству оценит и внушительные размеры его стержня. Однако после нескольких тщетных попыток привлечь внимание Карлы он убедился, что одному ему не справиться. Поэтому, по примеру своего заклятого врага, он решил изменить тактику.
Мануэль хорошо знал, что больше всего любит Карла: блестящий эбонитовый пенис Андре и юркий язычок горничной. Возможно, ему удастся добиться благосклонности Карлы, если он заручится поддержкой двоих союзников. Однако, в отличие от итальянца, он отказывался приносить в жертву массажисту свой зад. Хватало того, что его пенис служил выкупом за право посещать вечерние киносеансы Томаса Бронски. Мануэль боялся, что, если так пойдет дальше, он растеряет последние крохи самоуважения. Поэтому, когда испанец все же решился обратиться к Андре со своим предложением, он, дрожа и запинаясь изложив суть, стал совать в руку массажиста пухлый конверт с вознаграждением. Однако в этом не было нужды.
Андре и Франсуазу, судя по всему, заинтересовала возможность объединиться в трио для ублажения рыжеволосой гостьи, хотя горничная ясно дала понять, что не потерпит никакого физического контакта со стороны Мануэля. Но ей и не стоило беспокоиться. Единственным желанием испанца было хотя бы раз обладать соблазнительным молодым телом, на которое он так долго взирал со стороны.
В последний вечер перед отъездом из санатория Карла беспокойно металась на кровати, служившей ареной сексуальных игрищ; от возбуждения кожа ее покрылась пупырышками. Проявив инициативу, она разделась, хотя даже не знала наверняка, стоит ли ждать сегодня посещения Франсуазы и Андре. Не исключено, что они не меньше ее огорчены неизбежным расставанием. Мысль о том, что завтра придется покинуть санаторий, была просто невыносима. Как она вернется домой, назад в серые будни, после эротического рая, в котором она пребывала последние несколько недель? Карла очень привязалась к своим новым друзьям, не говоря уже о милейшем докторе Бронски и его хитроумных приспособлениях. Она бы с удовольствием провела бы здесь еще неделю-другую — особенно в свете последних событий, — однако муж уже прислал несколько довольно резких по своему тону телеграмм, призывая ее как можно скорее вернуться к исполнению супружеских и домашних обязанностей. Слава богу, на острове не было телефонной связи.
Каждое слово рекламы в сверкающих глянцем журналах оказалось правдой: санаторий «Элизиум» был действительно настоящим раем для женщин. На этом крошечном греческом островке ее, Карлу, любили, боготворили, превозносили ее физические достоинства и поощряли эротические желания. Да что говорить — даже кичливый итальянец откровенно восхищался тем, к чему с таким презрением относился ее супруг. Перед Карлой распахнулась дверь в мир безграничных сексуальных возможностей, и она еще очень многое не успела узнать. Но более всего ее расстраивало то, что она так и не ощутила вкуса губ, которые дважды доставили ей невыразимое удовольствие, хотя в ее фантазиях они неизменно принадлежали обворожительной брюнетке с сияющими аквамариновыми глазами.
Карла пока не подозревала, что этот вечер преподнесет ей еще один урок о благословенной способности человека дарить и принимать наслаждение. Когда дверь ее бунгало открылась и на пороге возникли две знакомые фигуры, девушка заметила, что за их спинами маячит еще один человек. При мысли, что это Паоло, сердце в ее груди радостно затрепетало. От сладких воспоминаний о том, как его гигантский орган входит в ее рот и анус, ее бросило в дрожь. Ее тело прежде не знало столь бурной реакции. Дремлющий язычок между бедер насторожился и вынырнул из шелкового алькова, представ взглядам гостей. Теперь, когда Карла более не смущалась своей уникальности, она широко раздвинула ноги, дабы не мешать торжеству мясистого атрибута. Подобно дерзкой Франсуазе, она, быть может, когда-нибудь удалит волоски на лобке, чтобы были отчетливо видны мельчайшие штрихи ее истинной красоты.
Изумрудные глаза Карлы расширились от удивления, когда вместо Паоло она увидела входящего в комнату испанца. А когда он сбросил одежду, она изумилась еще больше. Сходство его пениса с мраморным монументом итальянца было настолько разительным, что Карла уже начала сомневаться, не совершила ли она ошибки, так легкомысленно отвергнув начальника охраны.
Мануэль присоединился к своим союзникам, которые уже разделись и, взгромоздившись на кровать, придавали телу Карлы нужную позу. Испанец впервые прикасался к ее теплой нежной коже, поэтому он пытался растянуть быстротечные секунды, медленно оглаживая кончиками пальцев упругие формы и стараясь запечатлеть в памяти каждый изгиб, каждую ложбинку тела женщины. Карла стояла на коленях, опираясь руками о кровать. Внизу колыхались розовые груди, и Франсуаза, поднырнув под них, принялась по очереди посасывать коричневые соски, губами вылепливая из них острые шишечки. Ее собственные терракотовые выпуклости торчали в стороны на менее пышных бугорках.
Темные пальцы Андре раздвинули ягодицы Карлы, предоставляя начальнику охраны возможность тщательно рассмотреть тонкие морщинки цвета молотой корицы, окружающие черную жемчужину ануса. Отверстие оказалось намного шире, чем он ожидал, очевидно растянутое от ежедневных манипуляций Андре, а с недавних пор и инструктора по теннису. Однако от этого его окружность ни на йоту не утратила своего очарования, и Мануэль сразу же подпал под его обаяние.
Пока он завороженно любовался анусом Карлы, массажист начал ласкать его край кончиком языка, постепенно проникая в глубь отверстия. Вскоре вся напряженная мякоть языка исчезла в заднем проходе девушки. И вдруг испанец сполна оценил всю прелесть этого акта. Теперь, в непосредственной близости от вожделенного источника, он наконец осознал преимущества анального секса — равно как и его пенис, уже ронявший вязкие капли на ногу Карлы. То, что его соперник уже с успехом проделывал это до него, вызвало у Мануэля чувство жгучей ревности, и он поклялся себе во что бы то ни стало превзойти итальянца.
Карла развела колени в стороны, и Мануэль увидел, насколько разбух ее клитор. О его размерах в санатории ходили слухи, но наблюдать вблизи этот таинственный процесс и при этом сохранять самообладание было совершенно невозможно. Увлажненный молочными каплями, сочащимися из щели влагалища, спелый плод сиял в уютном золотистом гнездышке, разрастаясь в длину и в ширину пульсирующими толчками, словно эрегирующий мужской пенис. Мануэлю пришло на ум очевидное сравнение с собственным органом. Клитор Карлы трепетал, казалось поддразнивая испанца и настойчиво требуя, чтобы тот коснулся его шелковой глади. Мануэль протянул к нему руку, но в этот момент француженка ловко скользнула вниз, и рот ее оказался прямо под бугорком лобка Карлы. Не обращая внимания на присутствие возбужденных мужчин, она принялась сосать клитор, губами высвобождая ярко-розовый отросток из пушистого чехла. Мир вокруг поблек и растворился в призрачной дымке, и Франсуаза осталась наедине с нежным бархатистым язычком, доверчиво покоящимся под ее нёбом. Она ласкала его с неистовством молящейся монахини, сознавая, что, быть может, в последний раз вкушает его соки.
