Мици Сцерето Валентайн - Дни и ночи «Элизиума»
На следующий день, когда после сиесты у бассейна, неожиданно завершившейся экстазом от оральных ласк Суси, Карла вернулась в свое бунгало, она с удивлением обнаружила в спальне Паоло и Андре. Они открыли дверь служебным ключом и заблаговременно отключили скрытую камеру. Паоло не имел ни малейшего желания выставлять свои соития с Андре на обозрение публике, собравшейся на вечерний киносеанс в диспетчерской Томаса Бронски. Хотя разврат на крошечном греческом островке был обыденным явлением, привычки Карлы, приобретенные в течение всей жизни в крупнейших городах Америки, искоренить было трудно. Она машинально заперла за собой входную дверь, поэтому присутствие в спальне незваных гостей стало для нее еще большим сюрпризом.
Карла планировала принять прохладный душ, чтобы остудить жар кожи, опаленной солнечным зноем и страстными поцелуями Суси. Она не знала, кто подарил ей эти ласки, хотя и подозревала в этом привлекательную брюнетку с изумрудными глазами, лежавшую в соседнем шезлонге. Как бы то ни было, незнакомка молниеносно исчезла, желая сохранить анонимность. Сперва Карла спала глубоким сном, когда на лицо опустилось полотенце и влагалище ее обдало жаркое дыхание, — когда же рядом зашуршали кусты, заглушив звуки легких торопливых шагов, ее сотрясали последние волны оргазма. А к тому времени, как она пришла в себя, единственным признаком произошедшего были колышущиеся ветви кустарника.
Непредсказуемое появление в спальне мужчин означало, что Карле придется изменить свои планы на вечер, от чего ее охватила легкая паника, ибо она уже договорилась о свидании с Франсуазой. Горничная намекнула на вероятное присутствие третьей персоны: еще одной сотрудницы санатория, а может быть, даже гостьи. Карла в глубине души надеялась на последнее — не исключено, что это могла быть давешняя незнакомка, которой хотелось отведать десерта слаще, чем подавали в столовой санатория. Ей и самой не терпелось ощутить медовый вкус нежных женских складок, даже созерцания которых она была сегодня лишена. Интересно, сравнится ли он с пикантной остротой гениталий ее дорогой Франсуазы?
Троица должна была встретиться на пляже в сумерках, чтобы искупаться нагишом со всеми дальнейшими последствиями. Когда Карла вступила в прохладный полумрак бунгало, она не могла думать ни о чем другом. Клитор, налитый кровью, упрямо не желал расслабляться. В таком состоянии Карла не могла спокойно ужинать. Она бросилась в спальню, на ходу запуская пальцы под обернутое вокруг бедер полотенце и теребя похотливый язычок.
И когда Карла увидела Андре и Паоло, она испуганно вздрогнула. Лица мужчин сияли радостным ожиданием. Рука ее застыла под полотенцем, щеки залила краска стыда, особенно когда она увидела, кого привел с собой массажист. Карле не нравились высокомерные манеры итальянца, и ее покоробило еще больше, когда, сняв теннисную майку, он бесцеремонно повалился на кровать, аккуратно заправленную с утра одной из горничных, сминая покрывала и подушки. Желая восстановить попранное достоинство, она открыла было рот, чтобы сказать все, что думает на его счет, однако настолько сексуальной казалась бронзовая плоть на белоснежных простынях, что слова замерли у нее в горле. Она обратила беспомощный взгляд к своему темнокожему любовнику. Но вместо объяснений Андре сорвал с нее полотенце, прикрывавшее гениталии, и оно пушистой белоснежной грудой беззвучно упало к ее ногам, открыв взорам мужчин очевидные плоды ее трудов.
Карла стояла посреди комнаты, розовая кожа покрылась легкой испариной. В солнечных лучах, падающих из окна, ее тело сияло, словно светясь изнутри, — от белков глаз до выступающей ягоды ее клитора. Поступок массажиста поверг ее в шок, и Карла застыла в замешательстве, не зная, что предпринять — поднять ли полотенце и прикрыться либо же продолжать тешить взгляды самозваной аудитории своей наготой. Она дрожала, мучаясь нерешительностью, каждым нервом почти физически ощущая присутствие мужчин. Вдруг она заметила, что дыхание их участилось; особенно напряженно вздымалась грудь распростертого на кровати итальянца. Вскоре Карла не слышала ничего, кроме мерного дыхания Паоло, невольно настраиваясь на его убыстряющийся темп.
Непостижимым образом откровенная неприязнь Карлы к Паоло возбуждала ее. Влажные бедра обдало горячей волной. Она наклонилась за полотенцем, желая скрыть свою реакцию, прежде чем ненавистный итальянец что-либо заметит. Руки ее двигались до боли медленно, не повинуясь голосу природной стыдливости. Было такое чувство, словно она вбегает в море, а остальные легко парят в воздухе. Андре перехватил ее руку и подвел к кровати. Паоло перевернулся на бок и, опершись на локоть, пожирал глазами ее обнаженное тело с очевидными признаками возбуждения. Карлу ни разу в жизни никто не разглядывал с таким бесстрастным цинизмом, даже человек, который считался ее мужем. И все же этот холодный пристальный взгляд еще более возбуждал ее, и, даже крепко стиснув бедра, она не могла остановить работу желез, активно выделяющих влагалищные соки.
Когда же взгляд Паоло переместился к непокорному отростку, упрямо выпирающему из сомкнутых половых губ, в глазах его мелькнуло насмешливое выражение. От бурных ласк Суси язычок разбух и покраснел, а кончик его расщепился двумя отчетливыми бугорками гладкой розовой кожицы, так что казалось, что это не один, а два торчащих в разные стороны клитора. Не считая нужным скрывать свои эмоции, итальянец притянул Карлу к себе, усадив сверху на мускулистые бедра. Его горячее дыхание шевелило золотистые волоски, воспламеняя бледную кожу лобка.
— Не бойся, тебе понравится, — криво усмехнулся он, щекоча пальцем клитор Карлы, словно желая подтвердить свои слова. Томный стон, слетевший с ее губ, доказал, что его услышали и поняли. Приподнявшись, он снял белые теннисные шорты и запустил пальцы в ее волосы, зажимая их в кулаке, словно чтобы она не могла избежать уготованной ей судьбы.
Глаза Карлы изумленно расширились, едва взгляду ее предстал освобожденный пенис Паоло. Поскольку до сих пор она избегала общения с ним, в отличие от многих женщин, которые охотно падали перед ним на колени, она впервые видела итальянца вне корта, а уж тем более без одежды. Чтобы девушка смогла в полной мере оценить его мужское достоинство, он пригнул ее голову ниже, дразня ее колышущимся стержнем. Ноздри Карлы улавливали запах мужских желез, смешанный с легким ароматом мыла после утреннего душа. Эротические ощущения пугали ее, равно как и размеры возбужденного пениса, который одновременно завораживал и отталкивал ее. Ни разу в жизни ей не доводилось видеть столь огромного органа, он казался почти нереальным — длинный плотный корень в венце черных блестящих завитков у основания. По сравнению с ним шарики яичек в морщинистой мошонке казались почти карликовыми. Пенис Паоло выглядел так, словно его изваяла искусная рука античного мастера из самого твердого мрамора на земле, только, в отличие от холодного камня, этот живой монумент излучал пахучее сияющее тепло.
Гладкая розовая головка нетерпеливо ткнулась в губы Карлы, смазывая их мутным бальзамом, и девушка отвернулась, морщась от отвращения к сочащейся дырочке размером с булавочный укол. «Как только женщинам может нравиться брать в рот эту мерзость?» — с дрожью подумала она. И вдруг ей на ум пришло очевидное сходство между пенисом инструктора по теннису и собственным гипертрофированным клитором. Но прежде чем она смогла развить эту мысль, Андре, положив ей руку на шею, прижал ее рот к влажной головке зудящего органа. Мужские выделения смочили ее губы, попав на язык. Карла попыталась сплюнуть, но вместо этого лишь еще больше вбирала внутрь слизкую влагу.
Андре знал, чего желал Паоло, и поклялся ему в этом помочь. И он ни за что на свете не взял бы назад свое слово, ибо ему было что терять. Массажист допускал вероятность, что Карла может никогда не простить его. Но гостьи приезжали и уезжали — даже самые дорогие и милые. Моника преподала ему горький урок, который он никогда не забудет. Поэтому, принося Карлу в жертву беспощадному органу Паоло, Андре отчетливо сознавал, что все его мысли о побеге с ней в далекие края были не более чем тщетные мечты. Разве мог он надеяться удержать подле себя столь очаровательное существо? Стоило лишь увидеть алчный блеск в черных глазах итальянца, чтобы еще раз убедиться, что Карла всегда была и будет объектом вожделения мужчин и женщин. Его домом был «Элизиум», здесь проходила его жизнь, и частью этой жизни был Паоло. Несмотря на изменчивый, тяжелый характер инструктора, по крайней мере, он не исчезнет завтра… или послезавтра. Как и Андре, Паоло не собирался покидать этот рай на земле, созданный доктором Бронски.
Андре развел бедра Карлы в стороны и встал на колени у ее вздернутых вверх ягодиц. В этой позе голова девушки была опущена к гениталиям итальянца, а раскрасневшиеся упругие щечки разомкнулись, словно половинки бархатистого персика, открывая взгляду массажиста оранжевые морщинки, обрамляющие отверстие ануса. Половые губы, припудренные золотистым пушком, вывернулись наружу, по нежной кожице влагалища скользили мутные капельки и стекали к трепещущей клубничке, обильно сдабривая ее сладкими сливками.