Кресли Коул - Профессионал
Это была моя "новая жизнь" на "обозримое будущее".
Я подошла к балконным дверям и распахнула их, чтобы впустить немного свежего воздуха. Стоя там, я любовалась, как туман опускался на ухоженные сады, и по всему поместью начали зажигаться фонари.
Севастьян присоединился ко мне, подойдя к балконным перилам. И меня вновь захлестнуло ощущением близости. Но он оставался совершенно холоден.
— Что это за строение? — спросила я, указывая на двухэтажный особняк, расположенный по диагонали от нашего крыла. Как и в случае с озерным павильоном, архитектура и цвета, использованные в оформлении, сочетались с главным зданием. Рядом был припаркован блестящий черный мерседес, похожий на тот, который Севастьян арендовал в Линкольне.
— Мой дом, — ответил он.
— Ты живёшь здесь?
— Da. Хотя у меня есть квартира и в Москве, — тон его ответа без сомнения намекал на мой комментарий об обыске его комнаты — и других вещах. Например, о наблюдении за тем, как он будет мастурбировать.
Я сглотнула, вглядываясь в его лицо, этот мужчина вызывал столько вопросов. О чём он сейчас думает? Как он получил этот сексуальный шрам на губах? Кто сломал ему нос?
Целовал ли хоть кто-нибудь эту слегка неровную переносицу?
— Наверное, ты скучал по этому месту, когда околачивался в Линкольне.
Он пожал плечами.
— Сейчас я возвращаюсь вниз.
Я прошла за ним в комнату.
— О чём тебе так срочно нужно поговорить с Паханом?
— Надо обсудить личные вопросы, Натали, — бросил он через плечо.
Я прищурилась.
— Ты расскажешь ему о нас, да?
Он резко повернул голову в мою сторону.
— Нет никаких нас, — произнес он с такой горячностью, что я чуть не отпрянула.
— Ты знаешь, о чём я.
— Я собираюсь признать, что вёл себя с тобой недостойно. Я обязан это сделать.
Ковалёв мне очень нравился, но, по правде говоря, знала я его недостаточно. Какое наказание может повлечь за собой подобный проступок?
— Он очень рассердится? — Представить, как Ковалев выходит из себя, я не могла, но, с другой стороны, я не могла представить и то, как он шантажирует политиков.
— На тебя? Не рассердится совсем. Что касается меня, то явно не сильнее, чем я сам на себя зол.
Севастьян начинал меня бесить. Я бросилась за ним:
— Слушай, я только что приехала и с Паханом сейчас всё складывается хорошо. Зачем раскачивать лодку, если мы с тобой едва ли вообще что-то делали? Я удержалась и не осквернила тебя. От моих когтей ты был в относительной безопасности.
Каменный взгляд.
— Пожалуйста, прошу, не делай из тривиальной ситуации проблему.
— Тривиальной? — Он преодолел расстояние, остававшееся между нами, и мы оказались нос к носу. — Может быть, для опытных взрослых. Но тебя едва ли можно назвать опытной, не так ли? — Его дыхание участилось одновременно с моим. В воздухе разливалось напряжение. О, Боже, его опьяняющий запах обрушился на меня как раз в тот момент, когда я вспомнила о его обещании "девственница или нет" и признании "то, что должно было приглушить мой аппетит, только его распалило".
Вздёрнув подбородок, я выгнулась к нему, пока между нами нельзя бы было просунуть и листка бумаги.
— То, что у меня не было секса ещё не говорит об отсутствии у меня всякого опыта.
Он наклонил голову на бок, скользя взглядом по моему лицу, словно пытаясь что-то понять, но тщетно. Это ощущение было мне знакомо.
— И если тебя так беспокоит моя девственность, — сказала я, — то это легко исправить.
Он сжал кулаки.
— Ты имеешь в виду, с другим мужчиной?
От такого проявления ревности я опешила, так что поспешила напомнить:
— Ты сам можешь это сделать. — Когда я буду влажной и готовой. Меня снедало любопытство — как именно он избавит меня от девственности; можно лишь догадываться, какие у этого мужчины ещё трюки в запасе. С моих губ сорвался длинный выдох, и я обнаружила, что шепчу, — ты всё ещё можешь.
Он отпрянул так, словно я была заразной.
— Может, я хочу рассказать всё Пахану, чтобы этого больше не повторилось.
— Ты уверен, что больше не захочешь?
— Да, — ответил он и начал крутить кольцо на большом пальце. Возможно, этот жест выдает его, когда он лжет?
— Я была для тебя лишь работой, Севастьян?
Он смотрел мимо меня куда-то вправо.
— Это всё, что ты из себя представляла.
— Ты бы хотел, чтобы тебя никогда не посылали в Америку?
Он посмотрел мне в глаза:
— Каждый миг каждого дня, — и кольцо он больше не крутил.
Глава 14
Дззззинь.
В моих комнатах есть звонок? Торопясь к дверям, которые были расположены довольно далеко от спальни, я гадала, стоит ли там Севастьян, который явился за мной. Хоть вначале его прощальные слова меня задели, я убедила себя, что он пытается быть хорошим солдатом, который не должен касаться запретной женщины.
Воспрянув духом, я обследовала комнату, собираясь к банкету. Приняв ванну, превышающую размером большинство семейных бассейнов, я храбро перерыла всю одежду, обувь, сумочки и косметику.
Хотя бельё в самолёте не было чересчур сексуальным, гардероб представлял куда более широкий выбор. Я осмелилась на чулки, чёрные шелковые стринги и соответствующий открытый бюстгальтер — на случай, если Севастьян извинится за своё отвратительное поведение и признает, что его заводят всякого рода табу (ну может же девушка помечтать!)
Для банкета я решила склониться в сторону платьев, выбрав облегающее платьефутляр тёмно-синего шёлка. Этот цвет делал мои глаза больше голубыми, нежели зелёными.
Волосы я собрала наверх, чтобы продемонстрировать золотое колье-ошейник и висячие серьги. И хоть я никогда не была фанаткой косметики, тем не менее, решилась на тушь и блеск для губ.
Пригладив платье, я распахнула дверь.
— Филипп?
— Подумал, что смогу сопроводить тебя на пир. — Он был одет по последней моде: узкие брюки и приталенный пиджак. Галстук был слегка ослаблен, и весь вид в целом как бы говорил: студент Лиги Плюща, рано начавший веселиться. — Выглядишь восхитительно, кузина. — Он поцеловал мою руку.
Если бы Севастьян проделал то же самое, я бы, наверное, подпрыгнула, как от удара током. Но с Филиппом я не ощущала ничего подобного.
— Спасибо, Филипп.
В коридоре он предложил свою руку.
— Ты разочаровалась, увидев в дверях меня?
— Что? Нет, — солгала я.
— Боюсь, что наш угрюмый друг Севастьян отказался зайти за тобой.
— Правда? — Гори.
Хотя логика тут была. Этот мужчина хотел, чтобы мы никогда не встречались; так почему бы не начать меня избегать? Он не замедлил сообщить мне, что нет никаких нас.
Филипп, хмурясь, смотрел на меня:
— Никогда не видел, чтобы его так пугала симпатичная девчонка. Но, с учётом обстоятельств, нам не стоит его винить.
— С учётом обстоятельств? Что ты имеешь в виду? — Мои чёрные шпильки утопали в ковровом ворсе, пока мы шли по коридору к лестнице.
— Пока ты не появилась, он был первым наследником босса.
Я равнодушно пожала плечами, понимая, что не это было причиной Севастьяновой холодности. Вновь анализируешь мужчин, Нэт?
Правда была в том, что я ничего о нём не знала.
Филипп продолжал:
- Сейчас Ковалёв так к тебе расположен, что позвонил адвокатам, чтобы изменить завещание. Уже час как ты официально стала наследницей миллиардного состояния.
— Откуда ты знаешь? — Мы дошли до лестницы и начали спускаться.
Он ухмыльнулся:
— У меня есть свои способы, кузина.
Что за спешка с изменением завещания?
— Я его об этом не просила. Мне не нужны деньги Ковалёва. При мысли о таком богатстве и сопутствующей ответственности я сразу почувствовала, как колье на шее стало короче.
Я любила простую жизнь, а люди с такими деньгами не живут простыми жизнями.
— Я не собираюсь вмешиваться в наследство Севастьяна.
— Натали, я даже не думал на такое намекать. — Он был в таком ужасе, словно я сдёрнула с него штаны. — Прошу прощения, что обидел тебя.
— О, Филипп, я просто слишком эмоционально это восприняла. Деньги действительно меня до смерти пугают.
— Не самая неприятная проблема, а? Не переживай, с Ковалёвым вы всё уладите. Он разумный человек с мягким сердцем. Он пойдёт на всё, лишь бы тебе было здесь комфортно.
— Не сомневаюсь, что ты прав. — Желая сменить тему, я сказала, — вы с Севастьяном не слишком-то ладите.
Выражение лица Филиппа говорило "ты даже не подозреваешь, на сколько”.
— Он как злобная сторожевая собака рядом с дядей Ковом, что неудивительно, раз старик подобрал Севастьяна на улице.
Так вот где его нашёл Ковалёв? Мысль о том, что мальчишкой Севастьян жил на улице, растревожило мое сердце. Неудивительно, что я не могла его разгадать. Его характер наполовину сформировали улицы, а вторую половину — нынешние привилегии.
