Александра Арсентьева - Как притвориться идеальным мужчиной
Деметра ответила: «Прощай!» А сама подумала, что у нее сейчас разорвется сердце. Ей было смертельно жаль его. Эта история о том, как пронести любовь через всю свою жизнь. Это красиво, волшебно и чувственно. И ей нравилось, когда мужчина плачет… от любви.
Глава 11 заключительная
Прошло пять лет. Офелия окончила университет и получила специальность ветеринара. Дамарис расширил свой бизнес и купил еще несколько фитнес — клубов. Таким образом, у него теперь была целая сеть спортивных залов и фитнес — клубов. Ему было 28 лет, а Офелии — 22. И им пришла пора подумать о ребенке. Офелия забеременела на последнем курсе университета. У них родилась девочка, которую они назвали Берта Серафима Элисиано. И Деметра позвонила Дарио. Он стал крестным отцом своей первой и единственной внучки. Он души в ней не чаял. Ему даже разрешили пожить некоторое время в Нью — Йорке, чтобы общаться с внучкой. Дамарис категорически запретил Офелии рожать еще ребенка. Мотивировал он это своей заботой и беспокойством о ней и о ее здоровье.
«Мне-то что, я не рожаю! А ты должна быть совершенной женой и совершенной матерью. Ты будешь красиво одеваться, хорошо питаться, хорошо выглядеть… Ты будешь самой красивой девушкой на свете… благодаря мне! Я все для тебя сделаю: луну и звезды с неба достану, если захочешь».
Как это обычно бывает, она другого захотела. Профессор их университета, который был влюблен в нее, хотя ему было за 50, и он был давно и безнадежно женат и имел двух дочерей, предложил ей место работы в ветеринарной клинике «Здоровое животное — это красиво!» Когда она с радостью согласилась там работать, Дамарис несколько удивлен был.
— Ты намерена каждый день появляться в публичном месте? Я думал, что ты будешь сидеть дома и ждать меня. Кормить, встречать, целовать. Словом, заниматься тем, что ждать с работы моего возвращения.
— Нет, ангел мой (теперь она его и так называла), я собираюсь строить свою карьеру. А Берте няню наймем. И уж потрудись, чтобы это была шестидесятилетняя старая и страшная карга, а то я буду переживать. Ты слишком красивый. Я не могу на работе волноваться, что тебя могут увести. У тебя на работе девчонок молоденьких хватает.
— Да я целыми днями на работе! Когда мне общаться с домработницей?
— Я не знаю. Но ты меня услышал, я надеюсь.
— А ничего, что ты тоже целыми днями будешь на виду? Вдруг у тебя кто-то появится? Да я с ума сойду от ревности!
— У меня уже появился ты пять лет назад. Мне тебя вполне достаточно.
Ее же не интересовал тот факт, что в университете каждый второй парень был влюблен в нее. И цветы ей многочисленные поклонники не дарили только потому, что побаивались ее ревнивого мужа. От одного его взгляда им становилось не по себе.
— Я буду работать. Я надеюсь, ты понимаешь, что ты женился на мне для того, чтобы мне уступать. Во всем, ненаглядный мой.
Естественно, когда она так говорила, когда называла его ласково, он таял, как свечка, от любви и нежности.
Ее сразу же взяли на работу. Принимал ее главврач ветеринарной клиники. Они с Дамарисом оба подумали, что она была принята по протекции профессора университета. А на самом деле главврач на нее глаз положил. И ей, Офелии, сообщать об этом не торопился. Из чувства самосохранения. Он, в общем-то, понимал, что поступает нехорошо. Он был высокий, благородно симпатичный, голубоглазый и темноволосый. И работал не только главврачом, но и хирургом в этой клинике. И лет ему было всего лишь 30. Молодой, симпатичный, богатый и знаменитый. Само совершенство. Звали его Эндимион Левари. Сначала он просто присматривался к Офелии, потом стал явно к ней благоволить., делая ей поблажки и предлагая самую интересную и высокооплачиваемую работу. Офелия ничего не подозревала. Только мужу пару раз рассказала, что работается ей необыкновенно легко, плодотворно, и карьеру оказалось построить проще, чем она ожидала. И у Дамариса, как у здравомыслящего, молодого и ревнивого мужа, сразу же мелькнула догадка, что за этим стоит какой-то покровитель. Мужчина. Наверное, ему за 40 и он разведен. Хотелось так думать. Так ведь спокойнее. Все это продолжалось до тех пор, пока Офелии не пришла в голову блестящая идея пригласить его домой. Ну, в знак благодарности за продвижение по службе. В гости на семейный обед. На обед пришли все: мама, отец, сестра с мужем и детьми, бабушка Одетта со старшим сыном и его семьей. Абсолютно все. Даже Дарио. И главврач пришел. Офелия его пригласила, а он сразу же принял приглашение. Даже не подумал, что она замужем и муж это может истолковать как-то неправильно. А муж-то, на самом-то деле, истолковал все как раз правильно. Рождество же. А в Рождество гости и семья собирается за столом. И случаются сюрпризы. Когда Дамарис увидел этого врача, у него потемнело в глазах. Офелия их друг другу представила.
— Дамарис, это мой покровитель, хирург и главврач ветеринарной клиники, Эндимион Левари. Энди, это мой муж, Рис.
Вот так запросто она и объявила Дамарису, кто это. А Дамарису казалось в эту минуту, будто она произнесла: «Это мой любовник».
Смотрела-то она на этого доктора влюбленными глазами. Она и была, вероятно, в него влюблена. Невольно, конечно. В профессии это случается постоянно. Он взял ее на работу, в карьере ей помогает.
Дамарису хотелось зажмурить глаза, чтобы не смотреть на этого врача. Он был красив. И ни один муж, оказывается, мог понравиться его жене. Она была очарована им. И напропалую за ним ухаживала. За мужьями женщины так не ухаживают. К ним привыкают. Они нудные, скучные и обыденные. А тут… Новый человек. Красивый, умный, высокий, интересный. Дамарис застеснялся своего роста и недалекого ума.
— У Вас образование… медицинское? — спросил Дамарис.
— Ну, разумеется. Я окончил тот же университет, что и Ваша жена.
«Понимает, что она моя жена. Еще и порядочный. Уводит тонко, незаметно. Красиво».
— А сколько Вам лет? — спросил Дамарис, внезапно осознавая, что он молодой.
— Тридцать.
Дамарису казалось, что он сейчас умрет. Соперник был красив, умен, образован, выше его ростом. Еще и остроумен. Все присутствующие восхищались его рассказами и шутками. И все сразу же поняли, что Эндимион Левари влюблен в Офелию. Потому и пришел в их дом. Хочет показать всем ее родственникам, что он ее более достоин. Даже детей любит. Ее дочку Берту осыпал комплиментами, взял на руки и спел ей колыбельную. Она сразу же уснула. Хоть и ветеринар, а сойдет и за обычного детского врача. Талант от Бога. Берта сразу отдала ему свое сердце.
«Предательница!» — сердился Дамарис.
Он ужасно страдал. Ревновал и мучился.
Эндимион Левари сказал, что его дочь красива, как Принцесса из сказки. На обоих похожа. Дамарис и сам это знал. Но от этого доктора его жена восприняла эти слова с гораздо большим восторгом, чем от него самого. Может, она его больше не любит? А он умирает от любви к ней. И этого врача она запросто называет Энди. Разве можно так обращаться к постороннему человеку? Нет, они не посторонние. Коллеги.
Неожиданно у него мелькнула страшная мысль, что они любовники. Но любовники обычно не выставляют свои отношения напоказ. Они скрывают свой грех. А вдруг она его пригласила, чтобы специально повести по ложному следу?
Рождественский ужин закончился, и все разошлись. И они втроем остались: он, она и их дочь. Берта сладко спала. Офелия улыбнулась понимающе и предложила Дамарису:
— Все ушли. Настало твое время. Ты можешь ко мне прицепиться.
— Прости, не понимаю.
— Да ну тебя! Ты ревнивый, как мой отец. У тебя все на лице написано. Весь вечер с нас обоих глаз не сводил. Не устал придумывать то, чего нет?
— Он по уши в тебя влюблен, между прочим! — с жаром выкрикнул Дамарис.
— Знаю. Вернее, знаю только сейчас. Определила по твоим взглядам. Если бы ты так к нему не ревновал, я бы ничего так и не почувствовала.
— Он красивый высокий, умный, образованный, добрый, заботливый.
— Наверное, да. Ну и что? У тебя достоинств намного больше. И ты красивее его. И моложе, забыл? И у нас есть дочь.
— Все это так, но…
— Для меня нет никаких «но». Только для тебя они есть. А я тебя люблю. Но работу не собираюсь бросать только потому, что ты этого хочешь. Ну, это только что пришло тебе в голову.
— Молодец, читаешь мысли. Ладно, работай… с ним. Но он затащит тебя в постель, понимаешь это?
— Не-а, — она помотала головой.
— У него нет на это права. А у тебя есть. Это, кстати, лучшее предложение заняться любовью в твоей жизни.
Дамариса не пришлось долго уговаривать. Он набросился на нее и моментально стянул с нее трусики, задирая платье. Он вспомнил, как она приходила к нему на работу и мило заявляла, что она без трусиков. Он тащил ее в служебное помещение, и там она стонала и кричала, а он воображал себя героем — любовником. Это было чудовищно непристойно… и привлекательно. Сексуально. И он каждый раз вспоминал это, занимаясь сексом с ней. От этих воспоминаний и она, и он возбуждались еще быстрее и кончали одновременно. А она еще и не раз.
