Александра Арсентьева - Как притвориться идеальным мужчиной
— Ты, правда, так считаешь?
— Чистая правда. Я люблю тебя больше всех на свете. Больше отца, больше моей матери, больше нашего сына.
— Но у нас теперь нет идеального порядка. Того самого, к которому стремится любой мужчина, женившись даже на любимой женщине.
— Я люблю тебя не за твою чистоплотность, а просто за то, что ты есть, — он поцеловал Пандору. Однажды Тиаго ушел на работу и задержался там допоздна. Пандора пришла со своих театральных занятий раньше и, пока Тиаго не видел, на несколько секунд бросила сумку на туалетный столик. Она чувствовала себя неважно и злилась на Тиаго.
«Этот олух совсем некстати сделал меня беременной. Я могла уже через пару месяцев получить роль в театре, а теперь мне все дороги к славе заказаны. За каким чертом мне понадобилось бы рожать прямо сейчас? Сделаю аборт, а Тиаго ничего не скажу».
Мужчина еще больше любит женщину, если очень мало о ней знает. Эту истину она усвоила очень давно.
«Всех молодых людей интересует только твое тело, а душа имеет значение лишь для тебя самой».
И тут в дверь постучали. Деликатно так.
«Это не Тиаго. Интересно, кто это? Уже 9 вечера. Для визитов поздновато».
Тем не менее, она спросила, кто это.
— Герман, — ответили за дверью вкрадчиво.
«И чего ему надо?» — с раздражением передернула плечами Пандора.
«Стоп! Перестань злиться! Наоборот, улыбайся! Сделай вид, что тебе с ним интересно. Скоро придет Тьяго и заметит, что ты вся светишься от счастья. И подумает бог знает что. Это так забавно: ревнивый муж. Как раз и отомщу ему за его неосторожность в постели!» — злорадно усмехнулась Пандора.
Она улыбнулась, поправила платье, успев подумать: «Удачно, что я так шикарно одета».
Тьяго запрещал ей нарядно одеваться. Он всегда нудно ворчал, что она провоцирует мужчин и т. п. про себя она всегда усмехалась: «Бу-бу-бу, бе-бе-бе!»
Она считала своего мужа страшно ревнивым занудой, педантом и трусом уже через неделю после свадьбы. К счастью, он и понятия об этом не имел. А иначе отравил бы всю их совместную жизнь страшным нытьем.
Итак, на Пандоре было омаровое платье — футляр длиной чуть выше колена и черные туфли на шпильках. Она выглядела обалденно с точки зрения мужчин. А Тиаго даже не знал, что у нее есть такое платье. Пандора открыла дверь. Глаза ее сияли, а на лице была иронично — сексуальная улыбка. Герман в первую секунду слегка попятился назад. Он не ожидал столь радушного и даже ласкового приема. Но он быстро сообразил, что удача смелых любит и слегка нагловатой походкой вошел в квартиру.
— Привет, — сказала Пандора.
«Сейчас она спросит, зачем я пришел. А мне и ответить нечего. Не могу же я сказать правду. Правда ведь в том, что я хочу ее».
Но Пандора ничего не спросила. Она взяла его за руку и ласково поинтересовалась:
— Хочешь выпить?
Если бы она спросила: «Хочешь меня»?» или «Хочешь, займемся сексом?» — эффект был бы тот же. Герман, даже будучи умудренным опытом интимных связей, шарахнулся к входной двери и чуть не растянулся на полу. Пандора помогла ему не упасть и рассмеялась.
— Пока я еще не предлагаю тебе переспать со мной.
Герман вытаращил глаза, а Пандора со смехом продолжала:
— Я лишь спросила, не хочешь ли ты чего-нибудь выпить со мной?
— Я…
— Понятно. Тем более, нужно выпить. Для храбрости.
И, взяв его за руку, повела на кухню. Там она отпустила его руку, налила им обоим по бокалу красного сухого вина и спросила:
— Не возражаешь? Я пью только сухое красное вино.
— Мне все равно.
А мысленно добавил: «Лишь бы ты была со мной».
И тут, разумеется, раздался звонок в дверь. Пандора испуганно вскрикнула:
— Это муж!
Ей почему-то стало страшно и стыдно от всей этой дурацкой ситуации. И она брякнула первое, что взбрело ей в голову:
— Быстро прячься в шкаф!
— Но… милая, — попытался было возразить Герман.
— Тебе не кажется, что это будет выглядеть несколько странно?
— Странно будет, если Тьяго застанет тебя здесь.
— Почему?
— Да потому, идиот, что тебя здесь в данный момент быть не должно!
— Но ты сама меня пригласила! — возмутился Герман.
— Ты сам пришел.
— А это как называется: «Хочешь выпить? Я люблю красное сухое вино. Не возражаешь?»
— И что в этом особенного? Здесь есть что-то предосудительное?
— Ты подавала мне знаки, намеки делала… — робко заметил он.
— Что?! Ничего подобного!
— Тогда что это было? — обиженно спросил он.
Стук в дверь повторился в 3 раз.
— Прячься в шкаф, кому сказала?! — вдруг разозлилась Пандора.
Но Герман и не думал отступать.
— Поцелуешь — спрячусь.
— Сейчас! Разбежалась!
Она была в ярости. Герман, наконец, сообразил, что она говорит серьезно и не играет, и послушался. Он в шкафу даже почти перестал дышать. Пандора велела ему уходить тогда, когда она отвлечет мужа. Герман понял, что она имеет в виду и сник. Она станет его целовать. А он, Герман, богатый и красивый, будет вынужден отступить. Пандора открыла мужу.
— Спала? — спросил ничего не подозревающий Тиаго.
И тут заметил ее наряд.
— И чего это ты так оделась? Надеюсь, ты не ходила так на работу?
Он называл ее учебу работой. Она ему все уши прожужжала, что вскоре станет звездой.
— Ходила.
— Но солнышко мое… — попытался Тиаго возмутиться.
Пандора не собиралась с ним спорить. У нее была другая задача.
— Я целый день о тебе думала. Даже налила нам обоим выпить.
— С чего это? — Тиаго включил собственника вместо того, чтобы парить в облаках от счастья.
— Пойдем со мной, дорогой мой, — Пандора намеревалась увести его в кухню, чтобы Герман спокойно мог уйти из квартиры.
Тиаго с готовностью пошел за женой. И ее план удался бы, если бы Герман вышел из шкафа значительно тише. Но Герман так загремел дверью, что его нельзя было не услышать.
— Что это такое? — ошарашенно посмотрел на Пандору Тиаго.
— Ничего. Что-то упало, вот и все.
— Я схожу, посмотрю.
— Не стоит. Давай лучше выпьем, — и она очень сексуально улыбнулась.
И потянула его за галстук к себе.
— Зачем ты носишь галстуки, Тиаго? Они тебя делают очень смешным. Мне прямо сию минуту хочется тебя съесть.
Снова послышался какой-то странный звук.
— Я все-таки намерен выяснить, что там.
— Ну, зачем это тебе? Мы вдвоем, я тебя хочу…
Тиаго, к большому ее сожалению, оказался вовсе не таким идиотом, как она воображала и очень надеялась. Он резкими шагами вышел из кухни в коридор и, разумеется, увидел Германа, неуклюже пытающегося открыть замок на входной двери. Пандора прибежала следом.
— Идиот! — зашипела она сердито.
— Неужели нельзя было потише… исчезнуть?!
Тиаго при этих ее словах круто повернулся к ней и многозначительно посмотрел ей в глаза.
— И что это значит? Хотя, не отвечай. Я и так все понял. Вы думали, я дурак, да?! — ехидно осведомился он у них обоих.
— Вовсе нет, — спокойно ответила жена.
Тиаго это даже разозлило.
— Убирайся к чертям! — грубо сказал он Герману.
— Я, вообще-то, это и собирался сделать, — мрачно ответил тот.
— Жалеешь, что не такой аккуратный, как я и тебе не удалось уйти с места преступления незамеченным? — голос Тиаго был полон сарказма.
— Я ничего не делал, — Герман открыл дверь и ушел.
Тиаго закрыл за ним дверь и повернулся к жене. Странно, она совершенно не чувствовала за собой вины.
«И как ей не совестно быть такой… такой сексуальной, чувственной, красивой? Готов ей простить все на свете, даже этого Германа! Интересно, у них было что-нибудь или нет? Или они все-таки ничего не успели? А почему, собственно, я должен прощать ей все это? Разве что… у нее есть этому разумное объяснение. Они прятались… Если бы я не пришел… не застал их вместе… что тогда могло произойти… что?» — спрашивал он себя, а сам понимал, что любит ее безумно, еще больше, чем раньше и все на свете ей простит.
Пандора совсем близко подошла к нему. И чувственно произнесла:
— Тьяго, любовь моя, я беременна.
Тиаго расширил глаза, и понятия не имел, что ему сказать. Пандора неожиданно закрыла ему рот рукой, обняв за шею, и ласково сказала:
— Прежде, чем ты скажешь какую-нибудь очередную глупость, вроде того, что это ребенок не твой, а Германа, я хочу сказать тебе, что я тебя люблю. Люблю с той самой минуты, как увидела, как тщательно ты способен относиться к своей работе, даже такой пустяковой, как продажа проездных билетов.
— Я вовсе не собирался говорить, что…
— А то я тебя не знаю!
— Неужели я способен говорить одни лишь глупости?
— Разумеется. Ты же мужчина и ты мой муж.
— Так плохо, что я глупый? — напряженно всматривался Тиаго в ее лицо.
