Мартина Фоккенс - Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей»
– Привет, спортсмен! Я сейчас, закрою все, а то Лин и Ян ушли.
– Я подожду, Лу.
Витрина закрыта. Дверь заперта на ключ. Я готова и прыгаю в машину рядом с Вимпи. Он тут же спрашивает:
– Как все прошло? Для субботы?
– Ну, я осталась одна за всех, так что заработала кучу денег!
– Отлично! Сможем отложить чуток на «альфа-ромео». Если хочешь перехватить сэндвич, я остановлюсь на Рембрандтплейн. Подождешь меня в машине.
Он вышел взять мне сэндвич с печенкой и беконом, и потом мы поехали к дому. Я перекусила, мы немного выпили и, наконец, смогли остаться наедине. День кончился. Вот и аминь.
Автосалон
Луиза, 1967
Дело было в феврале после полудня, когда бистро в Валлене набиты под завязку. Я как раз совершала свою обычную прогулку и решила перехватить пару сэндвичей. В закусочных тоже было не протолкнуться. Автосалон только что открылся, туда приезжали городские и сельские жители. Они заодно разглядывали и девочек в витринах. А мы их как раз и поджидали.
Вдоль канала прогуливались группы мужчин, кое-кто останавливался перед нашей витриной, а я, вернувшись в свое заведение, сидела в передней комнате вместе с подружками. Нас спросили, не показываем ли мы шоу и не танцуем ли, я ответила:
– Да станцуем, не проблема. Входите же! Кто тут из вас главный, пусть заплатит и пообещает, что вы будете вести себя спокойно.
Главного звали Жиль. Он выбрал меня. Парни расплатились, и праздник начался.
Тут подоспела и Мартина. Увидев так много мужчин, она воскликнула:
– По-моему, вам не помешает помощь! Я сейчас приду. Что желают клиенты?
– Чтобы мы станцевали и устроили шоу.
– У меня есть всякие тряпки и побрякушки в гаремном стиле, – заявила Тина.
И вот мы переоделись в невольниц из гарема, включили подходящую музыку и принялись извиваться в танце живота. Мы тогда были молоды и гибки. Пары по очереди выходили танцевать в центр, а остальные образовывали круг. Парни отлично проводили время, они отплясывали с нами и то и дело хохотали.
– Жиль, давай, твоя очередь выйти в круг!
И Жиль, раздухарившись, заорал:
– Эта шлюшка – настоящая чертовка, горячая, как огонь! Я хочу ее. Пошли, цыпа, пошли со мной!
– Эй, Жиль, давай не сегодня, – принялся урезонивать его один из товарищей, – ты ведь главный, и нам пора идти. Придешь к этой горячей штучке в другой раз, когда благоверная подарит тебе денек свободы.
Сработало. Жиль подостыл.
– Ну, господа, мы славно повеселились. Вы настоящие мастаки танцевать. Передавайте привет своей деревне от девочек из квартала «красных фонарей».
– О да, непременно! Отличный сегодня денек! Мы еще пропустим по кружке пива в «Старом моряке» и поедем восвояси. Чао!
Они ушли, мы утомленно вздохнули. Настало время для чашечки кофе и зубоскальства:
– Нам только осталось взять урок танца живота!
Виниловые боксеры
Мартина, 2011
Ему чуть за сорок, он вполне милый. Быстро раздевается.
– А я о вас мечтал. Работаю себе в саду, и тут кровь в голову как ударит! Хочу вас, и все тут. Оседлал велосипед, помчался сюда. Хорошо, что вы были в витрине и я смог сразу же с вами уединиться.
– Вешай одежду сюда.
– А можно вы наденете ваш наряд из винила – куртку, юбку, сапоги и шляпу? Я принес виниловые боксеры – как раз под стать.
– Какая прелесть, – отвечаю я, – мы составим отличную парочку!
Я раздеваюсь. Он скидывает брюки и натягивает боксеры из черного винила. Мы танцуем, поворачиваясь по кругу, он с удовольствием прижимается ко мне – винил прилипает к винилу.
Внезапно ему становится достаточно. Он объявляет:
– Что-то я устал.
– Я сварю тебе кофе.
– Чудесная мысль!
Одевается, аккуратно складывает свои боксеры и потягивает горячий напиток.
– Ну вот и славно, – вздыхает он. – Теперь поеду обратно в сад. До встречи!
Садовый гном
Луиза, 1967
Я завлекала клиентов, стоя у дверей, когда появился он – садовый гном. Совершенно седой и в красной шапочке. Пристроил свой велосипед на углу дома и посеменил ко мне. В руках он держал пакет и потребовал, чтобы я в него заглянула. Я поинтересовалась зачем.
– Я принес колпачки, как у садовых гномов.
– Что ты собираешься с ними делать?
– Ты наденешь колпачок. Я надену колпачок. Потом я войду в тебя, и это будет праздником двух гномов.
И я нахлобучила на голову красный заостренный колпак. Вообще-то он мне даже шел. Мы уединились с моим гномом в теплой комнате, и праздник начался, как он и хотел.
Гномам плевать, где они находятся: на улице, на балконе, в саду, в парке, в магазине или на тротуаре. Где бы они ни были, крышу у них сносит одинаково.
Он обнял меня и сказал:
– Ты ведь знаешь, что я – отвратительный, мерзкий, злой, глупый, жестокий гном?
Мысль о том, что рядом с ним – его гномиха, сводила его с ума. Лаская себя, он выкрикивал:
– Я опасный, гадкий и злобный садовый гном!
Кончив, он довольно поглядел на меня и произнес:
– Ох, моя маленькая гномская женщина, что с тобой случилось? Твой колпачок упал на пол.
Он шустро подобрал его, аккуратно сложил и сунул вместе со своим колпачком в пакет.
– Пока, малышка! Я люблю тебя!
Перчатки Хетти
Луиза, 1966
Время – за полночь. Вимпи должен был заехать за мной в бордель, но… Все мужчины пялятся на меня, все – кроме него. Он, как обычно, где-то застрял, а я, как обычно, жду его. Я устроилась в передней комнате, и тут в дверях возникает Хетти во всей своей красе.
– Привет, Лу, ты все еще здесь?
– Представь, мой козел-дружок снова опаздывает.
– Что ж, а я рада, что застала тебя. Обычно как ни спущусь – тебя уже и след простыл.
Я снимаю переднюю комнату после полудня и вечером, а Хетти – ночью и утром. Только в этой комнате есть витрина, все остальные расположены в задней части дома. Позднее около дверей тоже сделали витрину.
– Лу, как дела у тебя и детишек?
– Дети хорошо, здоровы и все такое. А твои мальчишки, Хетти?
– И у них все отлично.
Двое ее сыновей жили на временном попечении другой семьи, как и мои дети.
Переодевшись, Хетти уселась на стул в витрине. Хетти была в черной водолазке и длинных черных перчатках, доходивших до локтей. Меня ее наряд смешил, но она находила его восхитительным. Она восседала на стуле, словно на троне, и вид у нее был царственный.
– Эй, Хетти!
– Что такое?
– Слушай, как ты справляешься, у тебя такие длинные перчатки! Ты их каждый раз снимаешь и надеваешь? Это, поди, дольше, чем довести мужика до оргазма. Ты бы удвоила тариф.
– А я тебе объясню. Хетти ничего не снимает. Не-а. Она ласкает их этими перчатками, и это – дополнительная опция.
– Усекла. Твои перчатки – это твоя фишка.
– Именно!
– Наверное, у тебя там наверху запасные?
– Конечно! У меня все продумано идеально.
– Отличный номер, Хетти!
– Все для народа. Где же носит твоего чувака?
– Жду еще десять минут, потом беру такси в Ньивмаркт.
– Ох, – Хетти встрепенулась, – а вот и клиент пожаловал.
Входит парень, а я, наоборот, выхожу. Вимпи нет. Я добегаю до Ньивмаркт, прыгаю в такси и – оп! – вот я уже дома. Сворачиваюсь в клубок под одеялом. Thats life. Завтра будет новый день.
Игра в больницу
Мартина, 2011
Меня снова навещает Кес. На сей раз я не раздеваюсь. Я – врач, к которому его отправили родители.
– Снимайте одежду, я осмотрю вас.
– Все снимать?
– Да, и брюки тоже.
– Ой, доктор, что это за штука?
– Вам сколько лет?
– Семнадцать.
Глажу его яички, попеременно сжимаю и отпускаю. С ними все хорошо. И с сосками – тоже. Кажется, мы готовы… Хотя нет.
– Доктор, вы делаете такие странные вещи. Мне ужасно стыдно. Мама сказала, что вы только мои руки осмотрите.
– Конечно же нет. Я должна провести полный осмотр и убедиться, что все хорошо.
– А как делаются дети, доктор?
– Ну, для этого нужно сперва найти женщину.
– А потом делать вот так, взад-вперед, да, доктор?
Доктор кивает, поощряя пациента.
– Ох, доктор, как приятно!
Барри и шест
Луиза, 1966
На мне голубые сатиновые брючки и маленький облегающий свитер с таким декольте, что сиськи едва не выпрыгивают за борт. Я прохаживаюсь взад-вперед у дверей с мыслью: «Пусть они уже притащатся сюда, эти господа, мы для них все приготовили!» Многие уже поинтересовались, сколько стоит провести время со мной. Я была полна решимости как следует подзаработать, и тут – кого я вижу на углу улицы? О, день обещает быть удачным! Кажется, у меня появился шанс сорвать джекпот!
