Дайана Джессап - Пес, который говорил с богами
Почувствовав, что начинает уставать, она показала Дамиану пустые ладони — жест, который он хорошо знал.
— Больше нет, — сказала она. Он подошел и сел на откосе рядом, их головы оказались на одном уровне. Пес смотрел на воду, и его теплый коричневый глаз видел то же, что и она. Она радовалась его счастью. Пес оглянулся и заметил, что девушка на него смотрит. Поднялся и быстро лизнул ее в щеку — редкий случай. Она удивилась: Дамиан всегда был довольно сдержан.
— Добр, — тихо сказал он.
У нее перехватило дыхание. После всех этих месяцев его речь по-прежнему ошеломляла ее. Она уперлась лбом в его голову и замерла. Обняла его, ощущая, как влага с его шерсти проникает сквозь рукава рубашки, холодя и грея одновременно. Улыбаясь сама себе, Элизабет в который раз ощутила, что им не нужны слова, чтобы понимать друг друга.
— Хорошо. Спасибо, что позволил мне пройти через все это, дружок. Это было невероятно. Да, дружок, — медленно повторила она, — это было нечто.
Они сидели вдвоем, молча, пес и девушка, ее рука лежала у него на спине, его приземистое коренастое тело чуть касалось ее. Они сидели так около часа, дожидаясь Тома, и Элизабет размышляла, почему уже не боится, почему радуется, расставаясь с тем, что раньше было так важно. Она не понимала, что такие решения свойственны юности и так же естественны, как прилив у ее ног.
У кромки воды Элизабет заметила нескольких раков. Их смешные клешни ритмично двигались, когда набегала волна, принося планктон прямо им в рот. Она осторожно присела, улыбаясь их быстрым, жадным движениям.
— Эй, Дамиан, посмотри-ка. Вот кем я хотела бы стать в следующей жизни. Сидишь в окружении еды и просто лопаешь, сколько влезет. Вот это жизнь…
Она повернула голову: пес почему-то не подошел к ней. Обычно он всегда приходил и вертелся рядом, когда она останавливалась рассмотреть что-нибудь. Теперь же Дамиан стоял позади нее, упершись передними лапами в гребень маленькой насыпи, где они сидели. Он приподнял голову и внимательно глядел куда-то.
Том. Подумав о парне, Элизабет представила жизнь, которую они начнут вместе в тот момент, когда сядут в его машину. Какое-то смешанное чувство. Она глубоко вздохнула, задержала воздух в легких, потом выдохнула и, наконец, поняла, что уверена в себе.
— Что там, Дамиан?
Пес лишь быстро повернул голову.
— Бел Боль.
— Что? — Она опустилась на четвереньки, сравнявшись ростом с собакой. — Вот дерьмо.
Оставалось два выхода: вернуться на пляж или бежать на дровяной склад. Они были далеко от того места, где мыс соединялся с материком, и она знала, что у нее не хватит сил пробежать весь путь. Если они останутся здесь — станут легкой добычей. Она двинулась направо, рассчитывая укрыться в лабиринте штабелей. На долю секунды, прежде чем побежать, она удивилась: как? Том предал ее? Разве может быть, чтобы он отдал ее и Дамиана в руки Севилла после всего, что сделал для них? Неужели доверие и любовь между ними — фальшивка? Или ее заметили, пока она бродила здесь весь день, и ее выдал Севиллу какой-нибудь прохожий?
Не будь дурой — теперь это неважно. Это касается только тебя и Дамиана. Заверши начатое.
Она рванулась направо, к штабелям. Севилл посмотрел, куда они бегут, затем бросился наперерез. У него в руке был нейлоновый поводок. После нескольких десятков ярдов Элизабет поняла, что еще слишком слаба. Она не могла долго бежать. А прятаться среди бревен — просто тянуть время и ждать, пока ее отыщут люди, нанятые Севиллом.
Девушка и собака добежали до бревен ярдов на сорок раньше Севилла. Она нырнула в глубь склада, задыхаясь и лихорадочно пытаясь соображать. Взглянула на Дамиана.
— Прячься, мальчик, и не слушай его. Ты остаешься со мной. Я вытащу тебя отсюда, честно. Мы зашли уже так далеко — мы справимся.
Она рассчитывала, что доктор подумает, будто они побежали в глубину склада, надеясь затеряться среди штабелей. И, вернувшись к первой куче бревен, где склад только начинался, стала осторожно спускаться. Она старалась дышать потише, чтобы услышать шаги Севилла, но не могла ничего разобрать за собственным частым дыханием и криками потревоженных чаек. Ей было страшно — казалось, за любым бревном может прятаться Севилл.
Они добрались до места, откуда было видно, как Севилл вошел на склад. Элизабет остановилась. Дамиан прижимался к ее коленям — его пугал запах ученого. Очевидно, тот пропустил место, где они прятались, и девушка отчаянно надеялась, что он повернет направо и пойдет в ту сторону, откуда они вошли. Если он это сделает, им удастся проскользнуть мимо и они смогут убежать на материк. А если налево — но с чего бы ему это делать? — тогда они рискуют неожиданно с ним столкнуться. Элизабет снова начала осторожно продвигаться вперед.
Бревна в этой части склада были в два-три фута толщиной и сложены ненадежными штабелями высотой футов в двадцать пять. Идти по ним было жутко — огромные куски коры отваливались и выскальзывали из-под ног. Элизабет заметила, что Дамиан отстал, оробев и прижав уши. Присутствие Севилла пугало его.
Она по-прежнему не видела нигде машину доктора.
Нельзя оставаться на месте, не зная, где он. Элизабет кралась между двумя большими штабелями, придерживая Дамиана за шкирку, Оглянулась назад — туда, откуда они пришли. Пусто. Но это ничего не значит. Севилл мог запросто оказаться между рядами. Склад огромный, рядов много.
Девушка стала аккуратно отступать. Теперь чуть живее, понимая, что нужно выбираться на материк — чем скорее, тем лучше. Когда она почти дошла до конца следующего ряда, из-за бревен высунулась рука и вцепилась ей в плечо. От неожиданности Элизабет дернулась, потеряла равновесие и упала. Без единого слова Севилл рванулся к ней, перевернул на живот, уперся коленом в спину и заломил ей руки. Нейлоновым поводком стянул запястья. Она неистово била ногами и вырывалась, но мужчина был гораздо сильнее. Как в кошмаре, ее отчаянные усилия ни к чему не приводили. Момент абсолютного ужаса.
Внезапно с тяжелым глухим стуком Севилл свалился с нее, и она тут же вскочила на ноги. Наверное, что-то подобное чувствует жертва, которой удалось спастись от хищника. Не помня себя от облегчения, Элизабет побежала — не разбирая дороги, просто увеличивая расстояние между собой и опасностью. Потом остановилась.
Дамиан!
Элизабет обернулась. Она не может его оставить. И не оставит.
Дамиан беззвучно перепрыгнул через нее, когда она лежала на земле, вцепился Севиллу в грудь и бешено затряс его. Совершенно не ожидая атаки, Севилл не смог бороться с разъяренным псом: он был сейчас, как тряпка или кукла, опрокинутая на спину. В глазах его застыл ужас.
Элизабет смотрела, не веря себе. Дамиан напал на Севилла. Это ее потрясло. Она знала, что Дамиан способен на многое ради нее, — он был сильным зверем, — но теперь, видя, как он молча и целеустремленно, всерьез, убивает человека, она окаменела. И не просто человека, а того, перед кем трепетал, как ни перед кем другим. Пес был предан человеку, который заставлял его работать по принуждению, он терпел от этого человека любое насилие, брань, жестокость, не смея даже оскалить зубы. Но здесь, теперь, питбуль счел необходимым напасть на Севилла — на своего бога; нашел в себе мужество свалить его на землю и причинить ему боль. И все ради нее. Ради себя самого Дамиан смиренно ушел бы с Севиллом. Но он скорее убьет своего мучителя, чем позволит ему обидеть ее.
Зрелище было жуткое. Элизабет затошнило. Пес сменил захват, раздирая зубами и лапами грудь Севилла, и доктор испустил дикий вопль. Он пытался отпихивать и бить Дамиана по голове, но было очевидно: пес так просто не остановится. Элизабет перехватила взгляд доктора. Она раньше и представить себе не могла, что лицо человека может выглядеть так.
— Убери его… — Он жутко хрипел и задыхался, а пес мотал его из стороны в сторону. — Убери.
— Господи, — прошептала она.
Дамиан лапами прижимал Севилла, вонзив когти ему в грудь. Мужчина напал на Единственную, и пес был готов защитить ее ценой своей жизни. Он жаждал исполнить долг и убить этого человека, этого злого духа, который преследовал Единственную. Затем поволок доктора по земле, мотая башкой из стороны в сторону, остановился и вдавил его, беспомощного, в землю. Севилл снова поймал взгляд Элизабет. Его лицо было совершенно белым, как лабораторный халат. Он понимал, что его жизнь и смерть зависят от нее. Он просил о милосердии, которым сам никогда не жаловал существ, зависимых от него.
— Пожалуйста, — прохрипел он.
Девушка подскочила к ним и обхватила собаку за шею изо всех сил. Она не такая, как этот человек, — она не может оставаться равнодушной к мольбам о помощи.
— Дамиан! Нет! Прекрати, хватит, ты его убьешь! — закричала она. Но если пес и слышал ее, то не подавал вида. Внезапно он снова сменил захват, вцепившись сквозь куртку и рубашку в живот Севилла. От хриплого крика мужчины Элизабет сама ощутила резкую боль в желудке. — Дамиан, фу! Прекрати немедленно! Пожалуйста, прошу тебя, перестань!
