Борис Рябинин - Твои верные друзья
Десять, двенадцать километров бежит собака... Сколько осталось еще? Но вот впереди показалось небольшое селение. Ого, да тут уже рукой подать до рубежа! Гром, не задерживаясь, пробежал по улице, минуя несколько домов, свернул в переулок и, наконец, описав дугу вокруг стоявшей на отлете усадьбы, принялся неистово лаять перед воротами. Испуганный хозяин дома долго не хотел открывать ворота, но, в конце концов, вынужден был это сделать.
Во дворе, под навесом, стоял украденный скот. Налетчики собирались либо прирезать его, чтобы потом сбыть мясо, либо ночью перегнать через границу. Сорвалось!
Гром пробежал по следу около двадцати километров.
...Поздно вечером секретарь сельской партийной организации возвращался с собрания домой. У самого дома неожиданно навстречу ему из-за угла метнулись какие-то тени. Он остановился, но было уже поздно. Сверкнула вспышка огня, грянул выстрел, другой — секретарь упал. Падая, он закричал.
Услышав голос мужа, на крыльцо выбежала встревоженная жена секретаря. Две пули скосили и ее.
Из темноты вынырнул один из стрелявших. Быстро оглядевшись по сторонам, наклонился над своими жертвами. Заметив, что одна из них еще дышит, схватил тяжелый булыжник и со злобой изо всей силы ударил истекающего кровью человека по голове, затем, отшвырнув камень далеко от себя, пустился бежать.
На крики о помощи, на грохот выстрелов из ближайших домов выскочили соседи. Жена секретаря была мертва, сам он тяжело ранен. Убийцы скрылись.
О покушении (сообщили в уголовный розыск. В селение немедленно прибыли на автомобиле Гром и его проводник. Убитая все еще лежала на том месте, где совершилось злодейство (ее нарочно не трогали, чтобы не затоптать следы); раненого внесли в дом.
Гром обнюхал тело женщины, потом закружился по улице, перепрыгнул невысокую глинобитную стенку и там, в саду, наткнулся на окровавленный камень, обследовал его и ринулся по следам.
Спустя сорок минут, проделав длинный петлистый путь (видимо, преступники опасались, что их будут преследовать, и старались запутать следы), собака ворвалась в чью-то квартиру и с лаем набросилась на пожилого угрюмого человека. Убийцу схватили. Он сознался в преступлении и выдал соучастников, которые жили неподалеку.
Они хотели убить секретаря по мотивам классовой мести. Один из бандитов был местный кулак, уже судившийся в прошлом, связанный с басмачами, другой — проворовавшийся растратчик, третий пришел из-за рубежа, куда тянулись нити преступления.
Убийцы были так ошеломлены столь быстрой развязкой, что даже не пытались отпереться. Со страхом и ненавистью глядя на конвоировавшего их Грома, они растерянно повторяли:
— Ай, шайтан-собака! Ай, шайтан!..
В этот раз Гром поразил даже своего вожатого. Обычно принято считать, что запах крови отбивает у собаки чутье. Но в данном случае именно окровавленный булыжник помог овчарке найти убийц.
...В цехе был похищен манометр. Это было не простое воровство, а тонко задуманная диверсия. Отвинчена была одна маленькая деталь — остановился весь агрегат.
Гром долго кружился около машины. Обнюхивал приборы, рычаги управления. Видимо, запах преступника присутствовал здесь, но запахи железа, машинного масла и эмульсий мешали собаке. Особенно долго и тщательно Гром обследовал головку, с которой был свинчен манометр. Наконец, пес закончил свои исследования и направился к выходу из цеха.
След вывел его за заводские ворота, но у трамвайной остановки оборвался. Тщетно кружилась собака около этого места, вбирая в себя все запахи, какие только мог уловить ее чуткий влажный нос. В конце концов, она села и виновато посмотрела на проводника. Вредитель, очевидно, уехал на трамвае.
Вторичные поиски прервались на том же месте.
Но назавтра враг сам вновь напомнил о себе. Считая себя неуязвимым, он продолжал творить свое черное дело. Рабочие обнаружили в куче угля, который загружали в печь, динамитный патрон. Диверсия не удалась только благодаря бдительности кочегаров.
В угле запах врага, конечно, был утерян. Зато стало ясно другое: враг здесь, на заводе, — здесь его и надо искать.
У проводника созрело решение — поставить Грома в проходной будке. Однако возникло сомнение: прошло уже более суток, помнит ли собака вчерашний запах? На всякий случай решили дать ей еще раз понюхать то место, откуда был свинчен манометр, хотя и это едва ли что-либо могло дать ей.
Кончилась смена. Гром стоял в проходной между проводником и дежурным вахтером и тянулся мордой к каждому выходившему с завода. Прошли сотни людей, а он все оставался спокойным. Конечно, он уже забыл запах. Было бы нелепо ожидать, что он все еще помнит его, и на что-то надеяться...
И вдруг глухое рычание заклокотало в глотке собаки. Шерсть на ней поднялась дыбом, верхняя губа приподнялась, обнажая желтоватые клыки...
В проходную вошел человек в обычной заводской спецовке. Он предъявил пропуск по установленной форме и шагнул к выходу, намереваясь уйти, но по знаку проводника его задержали. Собака уже рвалась с поводка, стараясь наброситься на него. Неужели это и в самом деле он, вчерашний похититель манометра?
Он категорически отрицал свою вину и вообще ни в чем не признавался, держась уверенно и спокойно, даже был оскорблен предъявляемыми ему обвинениями. Документы у него были в полном порядке, обыск на квартире не дал никаких результатов. Не нашли ни манометра, ни каких-либо других компрометирующих материалов. Единственной уликой было поведение собаки; на этот раз сомнение взяло даже проводника.
После некоторого раздумья проводник решил проверить еще раз. Снова привели овчарку в квартиру задержанного, дали ей понюхать его вещи. Гром вел себя очень уверенно. Без всяких колебаний он направился к двери, спустился по лестнице и выбежал на улицу. Он привел... к заводу.
Проводник сообразил, что собака идет по ложному следу. Вернувшись к дверям квартиры, он снова заставил ее: «Нюхай, нюхай! След!» И действительно, теперь овчарка пошла в другую сторону. Завернув за угол, она привела проводника к мусорному ящику. Открыв ящик и разрыв мусор, он нашел похищенный манометр. Преступник спрятал туда манометр час-полтора назад, и это-то помогло собаке найти его.
Продолжать отпираться дальше, разыгрывая из себя оскорбленного человека, было бесполезно. Улики были налицо. Диверсант сознался во всем.
...Агент уголовного розыска и проводник с собакой везли в поезде задержанного грабителя. Час был поздний, пассажиры спали, пойманный лежа на верхней полке и отвернувшись к стенке, казалось тоже спал. Собака лежала на полу, положив свою тяжелую голову на передние вытянутые лапы.
Сон начал морить и работников уголовного розыска. И вдруг, резко перегнувшись с полки, казавшийся еще минуту назад крепко спящим, грабитель схватил со столика бутылку и ударил по стеклу. Со звоном посыпались осколки. Клубы морозного воздуха заволокли купе. В этих клубах мелькнули ноги и полы пальто грабителя, — он на полном ходу поезда выпрыгнул в окно.
Но он прыгнул не один. Мгновением позднее с полу взвилось длинное мускулистое тело собаки. Одним прыжком Гром перелетел сквозь разбитое окно, подобно тому, как в цирке собаки прыгают в горящий обруч, даже не задев острых осколков, торчащих по краям, и провалился в темноту ночи.
Поезд остановили. Агент и проводник выскочили из вагона и побежали по полотну дороги назад.
На снегу чернели человек и собака. Беглец даже не успел выбраться из сугроба, как овчарка настигла его. Многие признаки указывали, что он сдался только после отчаянной борьбы: пальто было порвано, лицо и руки окровавлены, снег истоптан и забрызган кровью. Он сидел на корточках, боясь пошевелиться, вздрагивая от порывов резкого пронизывающего ветра, а перед ним стоял Гром, взъерошенный, страшный, и не спускал горящих глаз со своей жертвы.
...И последняя история.
Вооруженная банда, пришедшая из-за рубежа, совершила налет на отделение Госбанка. Скрыться преступники не успели. Милиция, работники уголовного розыска настигли налетчиков на окраине города. Те укрылись в подвале каменного дома, забаррикадировали окна и двери и стали защищаться.
Завязалась перестрелка. Дом окружили со всех сторон, но проникнуть в подвал не удавалось. Бандиты были хорошо вооружены.
Тогда, чтобы не затягивать развязку, решили в подвал пустить собаку. Привели Грома. Проводник вместе с овчаркой подполз к окну подвального этажа. Собака глухо ворчала и время от времени лизала руку своего друга-проводника, как бы говоря ему: «Не сомневайся, уж я сделаю все, что могу...» А у него тоскливо ныло сердце: собаке грозила серьезная опасность.
Резкое «фасс!» подбросило собаку, как будто электрическим током. Гром вскочил в разбитое окно и скрылся в подвале. Оттуда загремели выстрелы; в следующее мгновение выстрелы прекратились, из подвала донесся шум борьбы, проклятия и стоны людей, злобный вой собаки.
