Дайана Джессап - Пес, который говорил с богами
На тридцатый день карантин закончился, и его перевели во внутренний двор, где на клетке висела табличка:
Владелец В. Хоффман
AD/M/K-9 6DR514129V5S
Не использовать для исследований с летальным исходом.
Стандартные процедуры проводить, соблюдая меры предосторожности!
Он был в абсолютно новом месте, в новой клетке, и лай здесь стоял оглушающий. Он недоуменно огляделся. Клетка была другая. Стенки по-прежнему из нержавеющей стали, но пол и дверца теперь из сцепленных колец. Режим остался почти таким же. Всю ночь пес лежал в тусклом флуоресцентном свете, слушая гомон двух сотен скучающих собак. В пять утра приходили уборщики, и следующие три часа были наполнены криками, влажным паром, шипением воды из шлангов, резким запахом дезинфектантов, неприятными звуками радио и пронзительным лаем обитателей клеток.
После уборки животные снова оставались ждать. Люди приходили и уходили, останавливаясь на минуту, чтобы взглянуть на таблички, собак выводили и возвращали в клетки. Каждый пес был счастлив увидеть человека около своей двери. Но не Дамиан.
Вечером уборка повторялась — те же звуки, шипение воды, гвалт, музыка. Под конец лаборанты насыпали круглые шарики собачьего корма через воронку в каждую клетку, уходили, оставив включенным свет, и снова наступала ночь.
Дэвид Флетчер никогда бы не употребил слово «инстинкт» применительно к человеку, но именно это слово приходило на ум Элизабет всякий раз, когда она размышляла, почему ей не хочется говорить о странной собаке с Биллом и Дэйвом. Узнав, что пес выжил, она искренне изумилась и теперь с большим интересом наблюдала за его выздоровлением. Не будет никакого вреда, думала она, если просто навещать его время от времени. Пес, в свою очередь, узнавал ее, но не более того — он оставался таким же загадочным. Он набрал вес, и стало понятно, что с ним все будет в порядке. Элизабет собиралась прекратить свои посещения.
Прошла неделя. За ней другая, и еще одна. Никто не докучал полосатому питбулю. Из-за его спокойствия, твердости и зловещей морды ученые и лаборанты проходили мимо его клетки в поисках собак, казавшихся более покладистыми. Он привык к заведенному распорядку, к людям, к девушке. Та приходила каждый день, стояла перед клеткой и тихо с ним разговаривала. Она не позволяла себе лишнего, никогда не приказывала, ничего не требовала — просто беседовала с ним мягко и спокойно. Он не отвечал на ее дружелюбие, потому что она ничего для него не значила, но с любопытством разглядывал ее лицо, пока она не уходила. От прочих отличало ее только то, что в ее присутствии он не чувствовал беспокойства. Через несколько недель он уже ощущал внутри странную пустоту, когда она уходила. Изредка, глядя на ее удаляющуюся спину, он чуть слышно скулил, но звук тонул в водовороте шума и гомона.
Однажды утром, когда уборщики уже ушли, возле его клетки остановился очень высокий, очень худой человек в голубой рубашке и коричневых брюках. Он шел вдоль ряда, глядя на таблички с надписями, и делал пометки в блокноте. Он даже не смотрел на самих животных. Просто записал номер Дамиана и двинулся дальше. В тот день после обеда собак в ряду Дамиана уводили одну за другой. Высокий человек ни секунды не колебался перед клеткой питбуля. Вошел, надел на шею пса нейлоновый ошейник с поводком и потянул к выходу:
— Идем, приятель.
Дамиану никогда не надевали на шею веревку, и он инстинктивно отпрянул, пытаясь избавиться от жуткого ощущения.
— Пошли, пошли, все в порядке, — терпеливо повторил человек, потянув сильнее.
Пес отпрянул и запаниковал, когда ему стало трудно дышать. Он не понимал, чего хочет человек, но был уверен, что его задушат, и в нем проснулся инстинкт выживания. Он прыгнул вперед, уже задыхаясь, и человек вытолкнул его в коридор, захлопнув дверцу клетки.
— Так, а теперь стой. Что ж ты такой тупой?
Человек направился к выходу, но пес совершенно обезумел. Он вытаращил глаза, хрипел, пятился и пытался схватить веревку зубами.
Элизабет услышала лай из соседнего ряда, где работала, и решила посмотреть, что могло так встревожить животных. Увидев, как высокий человек изо всех сил тащит Дамиана к передвижной клетке, она поспешила к нему.
— Эй, перестаньте, пожалуйста! Дайте ему вздохнуть, он задыхается!
Мужчина оглядел ее с ног до головы, держа в руке туго натянутый поводок. Непредвиденная проблема с собакой вывела из себя.
— Отойдите и не вмешивайтесь. — Он посмотрел на ее бирку хендлера. — От вас, ребята, один вред.
— Я не собираюсь вмешиваться, я просто хочу помочь.
— Посмотрите, он почти без сознания. Можно я попробую?
— Попробуешь что? Хочешь, чтоб он тебя сожрал?
Пес лежал теперь на спине, пасть раскрылась в безобразном оскале, жуткие спазматические звуки рвались из его горла.
— Пожалуйста, дайте мне поводок, я помогу вам вывести его — я знаю эту собаку.
«Нужно немного ослабить петлю», — подумала она.
Мужчина пожал плечами. Он не имел ничего против собак, и если она сможет загнать этого пса в тележку без борьбы, будет только лучше. Он вручил ей конец поводка.
— Если ты его знаешь, дело твое, но смотри, чтобы он тебя не цапнул.
Элизабет опустилась на колени так близко к собаке, насколько хватило отваги, и принялась распутывать поводок, обвившийся вокруг лап, и ослаблять петлю, держась подальше от челюстей.
— Все хорошо, все хорошо, — успокаивала она пса. Она понимала, что боится он не ее, а веревки. Элизабет распутала поводок, и через несколько мгновений пес при шел в себя.
— Ну вот, малыш, все в порядке, — очень тихо сказала она.
Пес посмотрел ей в лицо, потерянный и запыхавшийся, и она ответила ему взглядом, закусив нижнюю губу. Мужчина наблюдал за ними. Нужно сказать ему, что она поможет отвести собаку в машину. Но ведь она собиралась только дать псу вздохнуть и понятия не имела, будет ли он ее слушаться. Он выглядел очень свирепым. За все эти недели, что она приходила к нему, он едва ли взглянул на нее. Недружелюбный пес, а теперь еще и рассержен из-за того, что его чуть не придушили. Как он отреагирует, если она потянет за поводок? Но мужчина не станет весь день дожидаться, нужно что-то делать.
— Хорошо, — сказала она, скорее себе, чем собаке. — Хорошо.
Затаив дыхание, она медленно протянула руку к его голове. Пес не двигался, уши плотно прижаты к голове. Он не отрывал взгляда от ее руки. Элизабет представила, как эти массивные челюсти стремительно схлопываются на ее запястье. Сможет ли он раздробить ей кости, и удастся ли ей после этого стать хирургом? Что скажет папа, когда узнает? Ее отец даже близко не подходил к собаке, если на ней не было намордника. «Мои руки слишком дорого стоят, чтобы ими рисковать», — говорил он.
— Ты знаешь, что делаешь, девочка? — спросил мужчина.
— Конечно, — очень тихо ответила Элизабет. Карие глаза пса смотрели на нее, не отрываясь.
«Стоит ли доверять ему?» — думала она. Способно ли это неразумное животное укусить ее от страха, или есть все же то, что способно удержать его челюсти? Она ведь пытается ему помочь. Элизабет коснулась его головы между ушами. Он вздрогнул, но остался на месте. Девушка поскребла пальцами по затылку собаки.
— Хороший песик, — сказала она, — хороший мальчик. А теперь пойдем. — Она убрала руку и мягко потянула за поводок, похлопывая себя по ноге и отступая назад.
— Ты еще ненормальнее меня, это уж точно, — с невольным уважением произнес мужчина.
— Он не хотел вас укусить, он просто испугался поводка, вот и все, — ответила Элизабет с несколько наигранной уверенностью. Она отчаянно надеялась, что пес не бросится на нее. — Куда его вести?
— В лабораторию доктора Нельсона. Мы вернем его через неделю или около того.
— Что с ним будут делать?
— Токсикологические исследования. Он всего лишь в контрольной группе.
Пес подошел и встал рядом с ней, глядя на мужчину. Она посмотрела на питбуля и опять положила руку ему на голову. Пес поднял на нее глаза, и она снова увидела в них то, что заворожило ее в тот день, когда они впервые встретились.
Что-то было в его взгляде: он словно оценивал ее, как и она его. Мощный, свирепый, этот пес не бросился на человека, который чуть не задушил его, не бросился на девушку, которая держала тот же поводок. Она спрашивала себя, почему, но в любом случае была ему признательна, каковы бы ни были его мотивы.
Она медленно попятилась к концу ряда, к тележке, уговаривая пса и похлопывая себя по ноге. Тот смотрел на нее, но сдвинулся с места, только когда мужчина обошел его сзади. Убегая от мужчины, он пошел навстречу девушке. Элизабет не позволяла поводку натягиваться, и вскоре они уже были возле тележки, с каждой стороны которой было по две дверцы, а внутри — еще три небольшие клетки с собаками.
