Евгения Басова - Звери из детства
Обзор книги Евгения Басова - Звери из детства
Евгения Басова
Звери из детства
Евгения Басова (публикуется также под псевдонимом Илга Понорницкая) родилась в Красноярске, живет в Чебоксарах. Окончила факультет журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова. Лауреат Малой премии «Заветная мечта» (2009), призер Международного конкурса детской и юношеской литературы имени Алексея Толстого (2009), финалистка Международной детской литературной премии имени В.П. Крапивина (2010), Всероссийского конкурса на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру» (2011).
Нужный зверь и зверь совсем ненужный…
В универмаге, за кофтами, ботинками и стиральным порошком, есть одна витрина — не витрина вовсе, а большой аквариум. На дне аквариума толстым слоем песок насыпан, а в нем копошатся, роют норки жители пустыни — черепашки. Толик с Наташей как придут в универмаг, так сразу к этой, самой дальней витрине. А к ней не протолкнешься, возле нее дети со всего магазина собираются, пока родители смотрят на кофты и стиральный порошок. А что на них смотреть, они всегда одинаковые, всегда здесь, на местах. А черепашки возятся, толкают одна другую, друг у дружки капустные листья отбирают. И продавец, усатый дядька, не вмешается! Он только на детей поглядывает, чтоб на стекло не напирали.
Тут мама выныривает из толпы:
— Ну что, пошли домой?
— Мамочка, ты только посмотри! — просит Наташка.
А маме некогда ждать, когда перед витриной образуется просвет. Маму дома стирка ждет и суп недоваренный. А главное, ждут ее бабушка с дедом, ждут-пождут, и на часы глядят, и не поверят нипочем, если им скажешь, что в магазине очередь была. Скажут в ответ, что маме только бы по улицам гулять и ничего дома не делать.
Поэтому надо поскорее домой.
Мама с Толиком поднимаются в квартиру, Наташка остается во дворе. Ее здесь тоже ждут. У нее здесь котята спят в коробке от чьих-то ботинок.
Коробку дети в подъезде обнаружили — кто-то выставил ее на лестницу. Тут же они расхватали всех котят, забрали по домам. Наташка пришла домой с рыжим котеночком, да только дед ее дальше прихожей не пустил. Не дал ей даже сандалии снять.
— Неси, — говорит, — своего котенка куда хочешь. Иначе выкину его на улицу. Он тут не нужен.
Наташка растерялась:
— Как «не нужен»? Нужен!
— Не нужен! — загремел дедушка. — Если будешь спорить со мной, я тебя саму вышвырну отсюда с мамкой твоей!
У мамы сразу слезы заблестели на глазах. И мама мокрыми глазами на Наташку смотрит, а потом сразу на дверь. Иди, мол, унеси котенка.
А куда его понесешь? Как узнать, где он нужен? Может, кому-то разрешат взять не одного котенка, а сразу двух? Им вместе весело будет. Стоит Наташка и думает: к кому бы сначала пойти? К Юрке, наверно. Он в соседнем подъезде живет, ближе всех…
И тут слышит: шаги на лестнице. Это Юрка к ней поднимается. А вслед за ним — Ленка и Славик. И все тоже с котятами. Одной только Маришке разрешили котенка взять домой. Но только одного.
Куда остальных нести? В коробке котятам не нравится — то-то они пищат на весь подъезд! Захочешь какого-нибудь погладить, а они все в твою руку тычутся.
— Они мамку ищут, — говорит Юрка.
— А где их мамка? — спрашивают Наташка и Славик хором. — Ты видел ее?
Юрка пожимает плечами:
— Их же без мамы сюда выставили. Наверное, мама оказалась кому-то нужна.
Утром Наташка с мамой и Толиком выходят из дому — кто на работу, кто в детский сад, кто в пришкольный лагерь. Тетя Люся, уборщица, о ступеньки шваброй стучит.
Они втроем говорят ей:
— Здравствуйте!
И слышат в ответ:
— Неряхи, как вы живете здесь?
Она сметает шваброй окурки, коробки от йогуртов, шелуху семечек, и все это сыплется в лестничный пролет. Надо суметь пробежать по лестнице так, чтобы тебе на голову ничего не попало. И надо знать тетю Люсю, чтобы понять, что совершенно бесполезно оправдываться: «Да мы не курим! И семечек не щелкали! И йогуртов не едим в подъезде!» Лучше быстрей выскочить наружу.
Но тети-Люсины шаги догоняют их. Наташка оглядывается, а тетя Люся тащит впереди себя коробку с котятами.
— Тетя Люся! — кричит Наташка. — Пожалуйста, не выносите их! Они нужны, нужны!
А тетя Люся не слушает. Берите, говорит, к себе домой, если вам нужны, а тут не ваша территория. Мало того, что мусорите и накурили…
Мама приняла у нее картонную коробку и вышла с котятами на улицу. Там они с Наташкой и Толиком спрятали котят в кусты. Мама нашла за домом кусок фанеры, на случай дождя накрыла коробку, и побежали они сначала Толика отводить в детский сад, потом Наташку в пришкольный лагерь…
С тех пор Наташка, выходя во двор, сразу же мчится к кустарнику. На четвереньках протискиваешься между веток — и вот уже ты скрылась ото всех. Тебя принимает узкая вытянутая площадка, про которую почти никто не знает. Вокруг, как будто нарочно, ветки изогнулись шалашиком, а листья закрыли просвет между ними.
Если пробираешься на площадку с блюдцем молока — половину расплескаешь. Наташка из дому пипетку принесла: котята еще не умеют сами есть. А Славик шприцев принес, много — без иголок. Из них, говорит, еще удобнее будет поить.
Леночка принесла банку сгущенки, начатую, и бутыль с водой, чтобы сразу питье размешивать. А Наташка тогда забрала с кресла плед, чтоб котятам было теплее.
Мама смотрит на кресло без пледа — и сразу понимает, куда он делся. Выходит во двор, чтобы разобраться с Наташкой, а та ей навстречу идет. Зареванная, шорты в грязи. На плечах тот самый плед, а в руках шприц без иголки.
— Брось сейчас же! — кричит мама. — Откуда шприц?
— Славик принес, — говорит Наташка. — У него зимой было воспаление легких, и он специально шприцы копил, чтоб летом брызгаться.
— А, понятно… — говорит мама. — А что ты ревешь?
— Рыжик умер. Тот, помнишь, я домой приносила. Они без мамы не могут жить, маленькие. Уже и Пятнаш умер, и Снежинка, и тот, которого мы никак не называли.
— И… кто остался? — спрашивает мама.
— Никто! Мы сейчас Рыжика похоронили под рябиной. Мне Славик сказал: «Возьми шприц на память. Рыжик последний из него пил».
Мама не хочет, чтобы Наташка шприц в дом несла, а что скажешь? Она уговаривает:
— Брось…
И обещает:
— Мы что-нибудь придумаем…
Но ей ничего не идет на ум. Только вспоминается витрина, к которой Наташа с Толиком бегут, едва входят в магазин.
Вот зверь, которого никто не купит!
В самом деле, думает мама, черепаха — это вам не собака и не котенок. Ее не надо приучать к месту и следить, чтоб по столам не прыгала. Не обязательно гулять с ней каждый день. И шерсть не летит с нее в суп и в компот.
Наступает день, когда Наташка с мамой и братом идут в универмаг — уже не за каким-нибудь стиральным порошком. В дальнем углу усатый дядька лукаво смотрит на них из-за витрины. А за стеклом, в витрине — черепашки.
Наташка вдруг понимает, сколько же она мечтала об одной такой.
А мама первый раз к этой витрине подошла. Рассмотрела ее как следует. Теперь топчется рядом с Наташкой, шепчет ей на ушко:
— Доча, пойдем. Не знала я, что это так дорого…
А продавец стоит перед ними — только ус подкручивает.
— Оба твои? — спрашивает у мамы про Наташку с Толиком.
И, не глядя, как мама смущается, сникает перед его витриной, говорит:
— Цену я сбросить не могу, я не хозяин. Давай-ка я лучше Коляну позвоню.
Достает мобильник и звонит:
— Колян, слышь, к тебе женщина с детишками придет. Ты ей отдай по оптовой цене. Что, говоришь, у тебя не осталось ничего? А когда новых ждешь, нескоро? Ну, что-то же у тебя есть сейчас? Так принеси им то, что есть, они сами выберут…
А после рассказывает маме с Наташкой и Толиком, как ехать к Коляну. И еще говорит, как выбрать черепаху. Это очень важно, чтобы она была здоровой. Если вдруг больная попадется, ее вряд ли вылечишь. И деньги пропадут.
— А Колян — он до чего хитрый, — говорит продавец. — Сам не скажет, если с черепахой что-нибудь не так.
А между тем, как отличить больную черепаху — об этом во всех книжках написано. Наташа уже читала, знает.
Они с Коляном встречаются на остановке — той, где она с мамой и братишкой ни разу не была. Похоже, они очутились в другом городе. А может быть, в деревне — если бы по деревням ходили троллейбусы. Дорога узкая, вокруг маленькие домики, заборы и сараюшки. Все зелено.
Колян их ждет на остановке, с коробкой. Там внутри возятся, скребутся коготками две черепашки — а говорил, ничего нет!
Он придвигает коробку:
— Выбирайте!
Мама с Наташкой и Толиком глядят — а выбирать-то нечего! Одна черепаха гладкая, с крепкими лапами. Они у черепах нарочно приспособлены, чтоб разгребать песок, рыть норки между корней — где спрячешься, там тебе и дом.
