Ахмед Рушди - Шаг за черту
Рассуждения на политические темы имеют смысл и способны многое объяснить. Но за ними скрывается нечто, чего мы не желаем видеть: в Индии, как и во всем мире, над которым сгущаются тучи, религия отравляет кровь. Там, где замешана религия, просто невиновность не освобождает от ответственности. Но мы продолжаем увиливать от проблемы, говоря о религии на модном языке «уважения». Что достойно уважения во всем этом или в других преступлениях, которые совершаются почти каждый день во имя религии? С каким успехом и с какими роковыми последствиями воздвигает религия тотемы и с какой готовностью мы за них убиваем! И чем чаще мы это делаем, тем сильнее притупляются чувства и тем проще повторить.
Так проблема Индии оказывается проблемой всего мира. То, что произошло в Индии, произошло во имя бога. Имя проблемы — бог.
Перев. Е. Нестерова.IV. Шаг за черту
Часть первая
Первой границей был край воды, и там это случилось впервые, потому что не могло не случиться, когда живое существо вышло из моря, пересекло эту грань и осознало, что может дышать. Перед тем как этому первому созданию удалось сделать первый вдох, другие создания много раз пытались сделать то же самое и, ослабев, падали назад в воду или же задыхались, бились по-рыбьи, метались из стороны в сторону, и так на этом берегу, и на том, и на другом. Миллионы и миллионы неучтенных безымянных существ отступили и погибли до того, как удалось сделать первый шаг через береговую линию. Такой представляется нам картина этого победоносного перехода: извергающиеся вулканы нашей молодой планеты, задымленный серный воздух, горячее море, красное зарево на небе, изнуренное нечто с трудом дышит на чужом, враждебном берегу — нельзя не удивляться этим протосуществам. Что ими двигало? Отчего вдруг море раз и навсегда потеряло для них всякую привлекательность и они, рискнув всем, стали переселяться из старого мира в новый? Откуда такое страстное стремление, поборовшее даже инстинкт самосохранения? Каким внутренним чутьем они поняли, что воздухом можно дышать и как, проведя всю жизнь под водой, смогли вырастить легкие, позволяющие это делать?
Но у наших отдаленных, еще нечеловеческих предков не было осознанных побуждений, в нашем понимании этого, слова, возразят ученые из зала. Море и не привлекало их, и не отталкивало. У них не было внутреннего чутья, ими двигали императивы, заключенные в их девственно чистых генетических кодах. В их действиях не было ни мужества, ни героизма, ни духа авантюризма, ни безрассудства. Ползающие в прибрежных водах твари отправились на воздух не из любопытства и не в поисках работы. Они не стояли перед выбором и не жаждали подвигов. Их направляли могучие безличные силы случайных мутаций и естественного отбора. Они были просто рыбами, которые случайно научились ползать.
Таковы отчасти и мы. Наше собственное рождение суть отражение первого перехода границы между стихиями. Появляясь из амниотической жидкости, из жидкой вселенной матки, мы также обнаруживаем, что можем дышать, также оставляем позади некий водный мир, чтобы стать обитателями суши и воздуха. Неудивительно, что, пренебрегая наукой, воображение видит в первом ископаемом — полурыбе-полузвере, которому улыбнулась удача, — своего духовного предшественника и приписывает этому странному метаморфу желание изменить мир. В его победном перемещении мы узнаем и прославляем наши собственные пересечения границ, совершаемые в буквальном, моральном или метафорическом смысле, рукоплеща той силе, что отправила корабли Колумба на край света и усадила американских первопоселенцев в крытые парусиной фургоны. Первые шаги Армстронга по Луне повторяют первые движения жизни на Земле. По природе своей мы существа, пересекающие границы. Мы узнаём это из тех историй, что рассказываем себе, потому что мы также и животные, рассказывающие истории. Есть история о русалке, полурыбе-полуженщине, которая отдала свою рыбью часть за любовь к человеку. Не это ли, позволяем мы задаться себе вопросом, первооснова всех стремлений? Не вышли ли мы из вод в поисках любви?
Давным-давно собрались птицы на совет. Великий бог-птица Симург послал вестником удода, чтобы призвать их в свой легендарный дом на вершине далекой горы Оаф, кольцом опоясывавшей землю. Не очень-то по душе пришлась птицам мысль о столь опасном путешествии. Они постарались найти отговорки, оправдываясь ранее данными обещаниями, неотложными делами. В паломничество отправилось всего тридцать птиц. Покинув дом, перейдя границу своей страны, переступив эту черту, они совершили религиозный акт, они двинулись на поиски приключений по божественному велению, а не из чисто птичьей потребности. Птицы, как и русалка, были движимы любовью, но это была любовь бога. Преграды вставали на их пути: огромные горы, зловещие расщелины, аллегории и сложные задачи. Пустившийся на поиски приключений странник всегда сталкивается с ужасными стражами неведомых земель — то великаном-людоедом, то драконом. Ни шагу вперед! — приказывает страж. Но странник должен отвергнуть то, как определяет границы чужая воля, должен нарушить предписанные страхом пределы. Он преступает черту. Одерживая победу над великаном, он раскрывает собственное «я», расширяет свои возможности.
Так случилось и с тридцатью птицами. История закончилась тем, что после всех злоключений и преград они добрались до вершины горы Оаф и — никого там не обнаружили. Симурга не было на горе. Неприятное открытие — после всего, что им пришлось пережить. Они высказали свое возмущение удоду, втравившему их в эту историю, а удод открыл им тайный смысл их путешествия, который заключался в имени бога. Оно распадалось на две части — «си», что означало «тридцать», и «мург», или «птицы». Перейдя запретные рубежи, поборов страхи и достигнув цели, они стали тем, к чему стремились. Они стали богом, которого искали.
Однажды — быть может, «давным-давно», возможно, «в далекой-предалекой галактике» — существовала преуспевающая цивилизация, где процветали свобода, либерализм и индивидуализм, но на ее планете начали расти ледники. Ни одна цивилизация мира не может остановить движение льда. Представители этой идеальной цивилизации построили огромную стену, которая могла сдержать ледник, но лишь на время — не навсегда. Пришел час, когда льды, равнодушные и неумолимые, перешли границы и уничтожили цивилизацию. А перед тем как она погибла, группа мужчин и женщин была избрана для того, чтобы добраться через ледниковый покров на обратную сторону планеты и сообщить о гибели этой цивилизации, сохранить хоть малую толику знаний о ней, стать ее представителями. Во время трудного путешествия через ледник странники поняли, что должны измениться, чтобы выжить. Нескольким индивидуальностям пришлось слиться в одно коллективное целое, и этой коллективной сущности — Представителю — удалось добраться до дальнего края планеты. Но она являла собой совсем не то, что предполагалось изначально. Путешествие творит нас. Мы сами становимся границами, которые пересекаем.
Первая из рассказанных мною историй написана в Средние века. Это «Беседа птиц» суфийского поэта Фарида ад-Дина Аттара. Вторая — пересказ фантастического романа Дорис Лессинг «Создание Представителя для Планеты Восемь», идею которого писательнице подсказало трагически окончившееся путешествие к Южному полису Скотта Антарктического и его спутников, а также ее давнее увлечение суфийским мистицизмом. Мотивы преодоления, нарушения границ, в которых мы заключены, выхода за пределы нашей собственной природы лежат в основе всех историй о поисках приключений. Грааль — это мечта. Поиски Грааля и есть Грааль. Или, как утверждает К. П. Кавафис[274] в своем стихотворении «Итака», смысл Одиссея — в Одиссее:
Когда задумаешь отправиться к Итаке,
молись, чтоб долгим оказался путь,
путь приключений, путь чудес и знаний.
На много лет дорогу растяни,
чтоб к острову причалить старцем —
обогащенным тем, что приобрел в пути,
богатств не ожидая от Итаки.
Какое плаванье она тебе дала!
Не будь Итаки, ты не двинулся бы в путь.
Других даров она уже не даст.
И если ты найдешь ее убогой,
обманутым себя не почитай.
Теперь ты мудр, ты много повидал
и верно понял, что Итаки означают[275].
Граница — это ускользающая линия, видимая и невидимая, физическая и метафорическая, этическая и внеэтическая. Волшебник Мерлин наставляет мальчика по имени Артур, который однажды вытащит из камня меч и станет королем Англии. (Волшебник, который живет назад во времени, знает об этом, а мальчик — нет.) Однажды Мерлин превращает мальчика в птицу и, когда оба они пролетают над землей, спрашивает Артура, что тот видит. Артур замечает обыденное, но Мерлин говорит о том, чего не увидеть, предлагая Артуру узреть отсутствующее: «Когда глядишь с высоты, границ нет»[276]. Позже, обретя Эскалибур и свое королевство, Артур поймет, что волшебники не всегда мудры и что внизу вид с высоты бесполезен. Он сам затеет немало приграничных войн и узнает, что есть границы, невидимые глазу, пересекать которые намного опаснее, чем физические пределы.
