Бернар Лиетар - Будущее денег
1992 год. Маастрихтские соглашения обязывают Европу ввести единую валюту к концу века в рамках Евросоюза.
1995 год. В АСЕАН вступает Вьетнам.
1996 год. Создание Североамериканской зоны свободной торговли (NAFTA) с участием США, Канады и Мексики.
1997 год. В АСЕАН вступают Лаос и Бирма. Япония предлагает создать Азиатский валютный фонд (отдельный от МВФ) с капиталом 100 миллиардов долларов. Это предложение блокируют США и Англия.
1999 год. Формальная инаугурация евро как единой валюты 11 стран Европы. MERCOSUR (Бразилия, Аргентина, Уругвай и Парагвай) начинают переговоры с NAFTA.
2001 год. Чили присоединяется к NAFTA. В зону евро входят еще несколько стран Европы.
2003 год. АСЕАН официально заявляет о намерении создать единую азиатскую зону юаня. Ассоциированными членами этого проекта становятся Япония и Китай.
2004 год. Куба и несколько других латиноамериканских стран присоединяются к NAFTA.
2005 год. Последняя неприсоединившаяся страна Европы — Англия — присоединяется к евро после весьма горячего обсуждения и референдума.
2007 год. Тайвань мирным путем присоединяется к Китаю по принципу «одна страна, одна валюта, несколько систем».
2010 год. Вводится в действие единая зона юаня. К ней присоединяются еще несколько азиатских стран.
2012 год. Создание зоны NAFTA-доллара.
2020 год. Трехсторонний договор об экономическом сотрудничестве между тремя главными зонами свободной торговли (Евросоюз, АСЕАН и NAFTA).
Национальные валюты. Во многих странах национальные валюты будут применяться еще долгое время. Они продолжат играть важную роль внутри любой страны, которая не присоединилась ни к одной системе региональной валюты. Большинство обменов продолжатся с привлечением валюты разных стран, по крайней мере в частичные платежи, а если нет, то для их существования достаточно той причины, что они остаются официальным платежным средством, в том числе для выплаты национальных налогов.
Главным отличием от прошлого здесь будет то, что национальные валюты не будут устанавливать свою монополию как средства обмена. Многие платежи станут смешанными, т. е. в одной операции будут'применяться и национальные валюты, и корпоративные скрип-карты или интернет-валюты.
Единственно, где может в нетронутом виде сохраниться старая монополия, — это в некоторых отсталых странах, таких, как Албания и некоторые другие неразвитые страны с диктаторским режимом, где политический контроль за сетью полностью вытесняет киберэкономику.
Местные дополнительные валюты. Последний уровень, местный, был основной темой глав 5 и 6. В ответ на глобализацию экономики параллельно с нею развивается и становится довольно популярной самоорганизация на местном уровне. Информационная революция также ведет к систематическому сокращению рабочих мест в производстве и сфере обслуживания. По мере того как мест становится все меньше, сообщества начинают создавать свои собственные валюты с целью облегчения обмена между собой[353]. Когда все это достигнет критической массы, расчетная палата дополнительной валюты в сети позволит членам этого сообщества участвовать также и в киберэкономике.
Ниже в тексте, помещенном в рамку, показано развитие этих валют.
Развитие дополнительных валют
1932 год. Создание самой старой и до сих пор функционирующей системы WIR в Швейцарии (в 1997 году — 80 тысяч участников и ежегодный объем торговли 2,5 миллиарда долларов, что показывает потенциальную устойчивость развитых систем дополнительных валют).
1982 год. Введение первой послевоенной системы LETS в районах с высоким уровнем безработицы в Канаде.
1987 год. Эдгар Кан создает систему Time Dollars во Флориде, в Чикаго и Вашингтоне.
1990 год. Налоговая служба США освобождает от налогообложения доходы в «тайм-долларах».
1992 год. Создание системы Ithaca Hours, первой послевоенной «искусственной» дополнительной валюты. Общее количество местных систем дополнительных валют достигает 200 (по всему миру).
1990-е годы. Начинается век мини-корпораций, быстрое распространение систем дополнительных валют в Новой Зеландии, Австралии, Англии, Германии, Франции. Центральный банк Новой Зеландии делает открытие, что дополнительные валюты помогают снизить инфляционное давление на национальную валюту.
1993 год. Миссури становится первым штатом США, который сам финансирует свою систему социального обеспечения.
1995 год. Количество систем дополнительных валют во всем мире увеличивается до тысячи.
1996 год. Американские федеральные программы социального обеспечения переводятся на уровень штатов.
1997 год. 30 штатов США начинают вводить 200 систем «тайм-долларов» с целью автономного социального обеспечения. Также в частном порядке в США вводятся еще 40 разных систем типа «Итака-часов».
1998 год. В Миннеаполисе, Миннесота, начинаются эксперименты с системой двухвалютных смарт-карт (доллары / местная дополнительная валюта).
1999 год. Эксперименты с негосударственными смарт-картами в Ванкувере, Канада. В 12 развитых странах действуют более 2000 систем дополнительных валют.
2000 год. В сети появляется расчетная палата для дополнительных валют.
2003 год. Европейская реформа социального обеспечения официально признает дополнительные валюты как средство развития сообществ.
2008 год. Количество систем дополнительных валют достигает 10 тысяч.
2020 год. Дополнительные валюты составляют 20 % от общего внутреннего товарооборота в наиболее развитых странах.
Конечно, есть страны, которые насильно будут сохранять монополию национальных валют и отворачиваться от новых возможностей, которые им предлагает «денежная волна» и киберэкономика. Результаты этого окажутся подобными тому, что случилось в начале индустриальной революции со странами вроде Китая: они предпочли блокировать развитие железных дорог. Кончилось тем, что они отстали от индустриальной революции почти на сто лет. Это легло огромным бременем на местное население и ослабило влияние этих стран в мире; они попали в категорию так называемых развивающихся стран XX века. Сегодня люди также выбирают, кто из них будет жить в «стране, лишенной информации» в XXI веке.
О ЯЩИКАХ, ОТВЕРТКАХ И ЕЩЕ РАЗ ОБ ИНТЕГРАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕИнтегральная экономика могла бы улучшить качество жизни даже тех, кто хочет строго следовать принципам организации работы, традиционным для индустриального века. Она бы способствовала появлению такого отношения к работе, о котором говорил Роберт Хаас, президент компании Леви Страусс: «Главным видимым различием между корпорациями будущего и тем, чем они являются сейчас, будут не товары, которые они производят, и не оборудование, которое они используют. Разница в том, кто будет работать, почему он будет работать и что работа будет значить для него».
В памяти всплывает такой образ: во время индустриального века мы сидели на ящике с валютными инструментами, но инструмент был. только один — отвертка. Теперь отверток стало много. Даже если вы будете иметь дело только с шурупами, все равно их уже много. Однако для тех из нас, кто хочет красить, отвертка становится весьма неудобным инструментом. Отверткой, конечно, красить можно, но результаты будут не слишком впечатляющими. Когда мы, например, видим некоммерческие организации и каждая из них пытается сделать что-то хорошее для общества, урывая мелочь у других в погоне за скудными средствами, провоцируя конкуренцию, — они пытаются красить стены отверткой. Тот же самый образ приходит на ум всякий раз, когда мы пытаемся создать социальный капитал, например такой, как уход за детьми или пожилыми, исключительно на основе Ян-валюты.
И в последний раз — это обоснование не следует доводить до крайностей. Я не говорю, что некоммерческие организации не должны пользоваться нормальными валютами и что им не надо давать налоговых льгот, дабы они смогли принимать пожертвования в этой валюте. Интегральная экономика требует использования обеих — и Инь-, и Ян-валют, питающих и укрепляющих друг друга. Некоммерческим организациям нужна Ян-валюта, чтобы покупать то, что им нужно от Ян-экономики. Но в параллели они могли бы значительно расширить свои возможности, используя валюты, порождающие сотрудничество, и тем самым формально усиливая Инь-экономику.
…Если нам известна денежная система, которая наилучшим образом годится для мира Устойчивого изобилия, мы можем в полной мере понять, что скрыто за словами «четыре сценария» (глава 4 первой части). В завершение книги коротко остановимся на них еще раз.
И ЕЩЕ РАЗ О ЧЕТЫРЕХ СЦЕНАРИЯХНа рис. 28 представлены те самые четыре сценария, о которых говорилось в главе 4 первой части.
