Эрнест Хемингуэй - Старый газетчик пишет...
Крытые листовым железом крыши Лойтокитока поблескивали на солнце, и, когда мы подъехали ближе, показались эвкалипты и спланированная на английский манер улица, омраченная тенью британского могущества. Улица вела к небольшому форту, тюрьме и пансионам, где могли отдохнуть отправлявшие британское правосудие чиновники и клерки, если у них не хватало средств вернуться на родину. Мы не собирались нарушать их покоя, хотя для этого пришлось отказаться от прекрасного зрелища — садов с декоративными каменными горками и текущего по проложенному руслу порожистого ручейка, который ниже по течению превращался в речку.
В универсальной лавке толпились бойкие и ничего не покупающие женщины племени масаи, а чуть выше по улице их обманутые мужья попивали привезенный из Южной Африки херес «Голдн джип», держа в одной руке копье, а в другой бутылку… Я знал, где они собираются, и, стараясь не привлекать к себе внимания, прошел по узкой тенистой улице, заглянул в бар масаи, где сказал всем «соба», пожал несколько холодных рук и вышел, ничего не выпив. Пройдя восемь шагов, я свернул вправо, к мистеру Сингху. Мы обнялись, и я сначала пожал, а потом поцеловал руку миссис Сингх, что всегда доставляло ей большое удовольствие, поскольку она была из племени туркана,[88] а я здорово научился целовать ручки. Это напомнило мне о путешествии в Париж, о котором она никогда не слышала, но украшением которого могла бы стать. Потом я послал за боем-переводчиком из миссии, и он, войдя, снял свои миссионерские ботинки и отдал их одному из многочисленных, увенчанных опрятным тюрбаном и ядовито вежливых боев мистера Сингха.
— Как поживаете, мистер Сингх? — спросил я через переводчика.
— Ничего. Пока. Торгую потихоньку.
— А очаровательная мадам Сингх?
— Через четыре месяца должна родить.
— Felicidades[89], — сказал я и снова поцеловал ее ручку, только теперь в стиле Альварито Каро, маркиза Вилламера, города, который мы некогда заняли, но вынуждены были оставить…
— Что нового скажете, мистер Сингх?
— Ровным счетом ничего, — сказал мистер Сингх, — разве что в зале вас поджидает некий сомнительный субъект.
— Кто такой?
— Один из ваших братьев масаи. Его жена спуталась с кем-то из ваших людей, если вам это интересно.
— Нисколечко, — сказал я, и мистер Сингх остался доволен. Мы оба понимали, что в наших интересах давно уже следовало бы разобраться с этим малым.
Я вышел в салон для посетителей, где, опираясь одной рукой на не знавшее еще крови копье, а в другой держа бутылку «Таскера», стоял крепко сбитый коричнево-желтый масаи, которому перевалило за тридцать два, а он все еще носил спадающий на глаза головной убор морани.
— Как дела, Симеон? — спросил я, заметив по мелким капелькам пота на верхней губе, плечах и подмышках, что это была его первая бутылка.
— А ваши, сэр?
— Отлично.
— Мы приняли к сведению, что Мемсаиб убила опасного льва.
— Очень мило с вашей стороны, — сказал я. — Пожалуйста, передайте старейшинам, что я приехал в город, дабы доложить об этом при первой же возможности.
— Поздравляю вас с последним чуи, сэр.
— Леопард — это пустяки.
— Вы застрелили его из пистолета или просто задушили?
— Тебя бы я мог пристрелить или просто повесить в один из прекрасных дней твоей жизни, а леопарда я убил из дробовика.
— Кажется, с ним охотятся на птиц.
— Точно.
— Очень странно.
— Сам ты немного странный, — сказал я. — Копье отравлено?
— Как и все копья масаи.
— Сунь его знаешь куда?
— Я вас не понимаю.
Я выразился точнее и почувствовал, как мистер Сингх принял вторую позицию леопарда, а мадам Сингх, достойная дочь племени туркана, достала из-под прилавка дротик.
Перед тем как выйти в салон, я расстегнул кобуру. Мистер же Симеон, как говорят французы, то ли страдал комплексом неполноценности, то ли разыгрывал спектакль, в чем я сомневался, но в этом случае он, имея длинное копье со стальным наконечником, делался непобедимым.
— Дайте мистеру Симеону жевательную резинку, — сказал я мадам Сингх, решив ускорить развязку. Я быстро опустил руку и слегка выгнул вверх бедро, на котором висела кобура, а миссис Сингх протянула коробку с жевательной резинкой. Она проделала это очень учтиво. Вообще-то все это выглядело нарочито и напоминало не совсем удачную комедию нравов, но мы имели честь знать Симеона еще с сентября, и потому я сказал:
— Симеон, может, лучше действовать, чем жевать резинку? Жена твоя жует резинку, когда некто спит с ней?
Но он не взял резинку и даже не пошевелился, и я повернулся к нему спиной и подождал, пока не ощутил холодок в паху, и не спеша направился к деревянной стойке и прилавку с галантереей. Я почувствовал, что покрылся испариной, и не без удовольствия заметил крупные капли пота под тюрбаном мистера Сингха. Такие же капли покрывали его щеки, чуть повыше бороды.
— Мистер Сингх, — сказал я. — Мы должны повысить уровень торговли в этом дука.
Я все еще опасался, что Симеон рискнет бросить копье от двери, но он по-прежнему колебался, и в этом была его большая ошибка.
— Это трудно, — сказал мистер Сингх. — Торговля здесь так многообразна…
Мы вошли в заднюю комнату, и мистер Сингх протянул мне бутылку «Белого вереска», и я налил нам обоим. Никогда еще шотландское мужество, разбавленное простой водой, не было таким приятным на вкус.
— Жаль, что вы не пьете, мистер Сингх.
— Я всегда сожалел об этом, — сказал он. — Могу я позволить себе одно замечание?
— Ну что за вопрос!
— По-моему, не все в нашем недавнем спектакле было так уж необходимо.
— Вы совершенно правы. Не откажите в критике. Рад буду выслушать.
— Мне кажется, упоминание о недостойном поведении жены подвергло опасности оба ваши фланга.
— И тыл.
— В Лойтокитоке так мало развлечений. Позвольте поблагодарить вас за эту забаву. Я держал его на мушке.
— Ого!
— У меня есть на то разрешение, — сказал он. — Или не у меня. Какая разница? Кому хочется оказаться на виселице в наше-то время?
Он повел плечом, и каким-то чудом в его левой руке оказался пистолет. Это был старый «уэбли».
— Восхитительно. А теперь обратно. Пистолет так же молниеносно исчез.
— Обычный эластичный шнур, — сказал мистер Сингх. — Нужно только, чтобы прочность и степень растяжения шнура точно соотносились с весом оружия.
— Просто замечательно.
Мистер Сингх передал мне бутылку, я налил совсем немного, и мы оба добавили воды.
— Если хотите, я могу служить вам бесплатно, как доброволец, — сказал мистер Сингх. — Я теперь состою осведомителем сразу трех правительственных служб, которые совершенно не координируют информацию и плохо взаимодействуют.
— Не все так просто, как вам кажется, и эта империя существует не первый день.
— А вам она по душе?
— Я иностранец и гость и критикой не занимаюсь.
— Так вы хотите, чтобы я работал на вас?
— Это будут копии донесений для других служб?
— Нельзя сделать копию устной информации, разве что с помощью магнитофона. У вас есть магнитофон?
— С собой нет.
— Четырех магнитофонов достаточно, чтобы повесить половину Лойтокитока.
— У меня нет на это ни малейшего желания.
— У меня тоже. Кто тогда станет покупать в дука?
— Мистер Сингх, если бы мы делали все так, как положено, это вызвало бы экономическую катастрофу.
— Вместо нынешней катастрофы, — сказал мистер Сингх.
— А теперь мне пора вернуться к машине.
— Я провожу, если не возражаете. Три шага сзади и по левую руку.
— Пожалуйста, не беспокойтесь.
— Какое тут беспокойство!
Я попрощался с миссис Сингх, сказал ей, что мы подъедем на машине забрать три ящика «Таскера» и ящик кока-колы, и вышел на живописную главную и единственную улицу Лойтокитока.
Города с одной улицей вызывают то же чувство, что и небольшая лодка, узкий пролив, истоки реки или убегающая вверх по ущелью тропинка. Временами, после болота, пересеченной местности, пустыни и недоступных холмов Чиулус, Лойтокиток казался важной столицей, порой же он напоминал мне рю Ройаль. Сегодня это был просто Лойтокиток с оттенками Кода, Вайоминга в былые времена или Шеридана. Я внимательно, как на охоте, искал глазами Симеона, но под прикрытием мистера Сингха это была приятная беззаботная прогулка, и мы оба получили от нее удовольствие. Дойдя до универсальной лавки с широкими, как перед большим универмагом, ступенями, я подошел к охотничьей машине, вокруг которой толпились масаи, и сказал сидевшему за рулем Камау, что постерегу с винтовкой, пока он зайдет в магазин. Но он предпочитал сам остаться с винтовкой. Я поднялся по ступенькам в переполненную лавку и пробрался к вытянутому буквой «г» прилавку, чтобы купить медикаменты и мыло…
