Михаил Армалинский - Что может быть лучше? (сборник)
Я в этих кустах уже бывал, они росли на холмике, и из них всё вокруг было видно как на ладони, тогда как кусты скрывали полностью и могли нас выдать только ритмичным шевелением, которое мы должны были прекратить, если бы кто-то появился неподалеку.
Я отпустил талию Терри и толкал велосипед вверх. В нужном месте я остановился, положил велосипед на землю, и Терри вытащила из сумки оговорённую подстилку. Я лёг на неё и поманил Терри к себе. Она подняла юбку и встала над моим лицом – в зените сияли раздвинутые ноги без трусиков с неизъяснимой красотой между ними. Терри опустилась на колени, ещё шире развела ноги, чтобы приблизить свои нервные окончания к моему языку, я приподнял голову, ухватился за её бёдра и предоставил ей веские причины застонать от наслаждения.
* * *Началось наше виртуальное знакомство с уже ставших для меня стандартными вопросов и ответов, цель которых была возбудить женщину, вызволив её из виртуального мира в реальный.
Но тут выяснилась особая деталь, что препятствовала Терри стать для меня досягаемой. Она поведала мне, что последние несколько лет из неё извергается потоп во время оргазма. Причём такой обильный, что она вынуждена подкладывать под себя несколько полотенец, когда мастурбирует, чтобы не затопить кровать пиздяными соками. Уже бывший муж Терри проникся непереносимым отвращением к этому явлению и перестал к ней прикасаться, так как Терри кончала очень легко и обильно, а потому мужу было никак не увернуться от жидкости, которая заливала его промежность и вызывала у него рвоту. (Один потоп вызывал другой.)
И вот Терри начала остро стыдиться своей такой особенности, ибо пара других мужчин, которых она приманила для того, чтобы вкусить необходимое для женщины внимание к её телу, тоже наглядно и недвусмысленно отвратились и ввергли Терри в тягчайшее сомнение в её сексуальной привлекательности.
Когда я поведал ей, что это самое прекрасное, что может вытворять пизда во время оргазма, Терри не поверила, что я говорю серьёзно. Словесно мне так и не удалось её убедить, а потому я предложил ей доказать это на деле и не медля. Более того, я предложил ей обойтись для первого раза без совокупления, а познакомиться лишь орально.
Совокупление с презервативом меня не вдохновляло, а без него я не хотел рисковать с незнакомой женщиной. Ведь её язык и рот могли с лихвой компенсировать радости от стенок влагалища. А её глотка прекрасно имитировала бы раскрывающийся зев матки. И все эти радости – плоть к плоти, без берлинских: стен презервативов.
Терри отреагировала готовностью приехать в парк, который был рядом с моим домом и рядом с больницей, в которой она работала. Встреча наша должна была длиться не долее часа, так как Терри собиралась заступить на свою суточную смену сразу после нашего свидания.
* * *Я стал было разворачивать её в 69, но Терри предложила отсосать меня потом, чтобы полностью отдаться делу моего наслаждения, потому как в 69 она не сможет как следует сосредоточиться ни на себе, ни на мне – уж слишком много ощущений будет поступать в неё со всех сторон. А так она сначала насладится сама, а затем с благодарностью возьмётся за меня.
Я смалодушничал и позволил ей усесться мне на лицо. Земля была твёрдой, а желание Терри мощным – она быстро кончила, и из влагалища брызнула краткая струйка, горяче-солоноватая. Я дал ей стечь по моим губам, подбородку и на грудь.
Терри писала мне (а писать за глаза гораздо легче, чем говорить в глаза), что она кончает раз за разом. Она не приукрашивала, и на третий раз Терри так надулась, что её влагалище стало выворачиваться наружу, как перчатка, и в этот момент из него выплеснулось, как мне показалось, ведро соков, причём прямо в мой открытый рот, которым я дышал, поскольку ноздри мне закрывала плоть Терри, требующая тесного контакта. Я почувствовал, что мне не проглотить и не выплюнуть всей этой жидкости, и в этот момент Терри напряглась ещё больше и, под её счастливый стон, на меня вылился потоп. Я захлебнулся, почувствовал, что дышать мне нечем, и потерял сознание.
Очнулся я от ощущения, будто меня кто-то с великой похотью целует в губы. И в этот момент меня вырвало. Моя блевотина поползла вниз по склону холма, сгибая траву. Терри держала мою голову за лоб, пока я извергался. Потом она вытащила пакетик с клинексом и вытерла мне рот.
– Слава богу, ожил! – воскликнула она. – Прости меня, милый, из меня всё больше и больше хлещет. Я себя ненавижу за это. Что мне делать? – И она заплакала.
Я приподнялся, ещё плохо соображая:
– Что произошло? Я утонул?
Терри вытерла рукой лицо:
– Когда из меня второй раз хлынуло, я почувствовала, что ты задёргался и утих. Но мне было так хорошо… Я тебе сделала искусственное дыхание ртом в рот, ты и ожил сразу. А я так перепугалась, милый. Как ты?
– Да теперь вроде ничего.
– Дай я теперь тебя ублажу – моя очередь.
– Нет, мне бы сейчас в себя прийти да передохнуть от потопа.
Мне крупно повезло, что Терри была медсестрой, а то бы причиной смерти значилось «потонул в пиздяных соках». На похоронах и поминках все бы хохотали. Что, кстати, совсем неплохо.
Мы дошли до парковки – я медленно перебирал ногами, да ещё велосипед тащил меня вниз, так что Терри пришлось взять велосипед в свои руки. Она то и дело заботливо посматривала на меня и ужасалась себе. А я утешал её, что всё прекрасно, но надо было мне положить её на спину, дать силе тяжести сделать своё дело и пустить поток через подстилку в землю, которая даже океанами не захлёбывается, а только благоденствует.
Терри обещала, что в следующий раз всё будет совершенно иначе. А я говорил, что и в этот раз было весьма необычно, что я ей обязан смертью и жизнью.
Мы подошли к её задастому джипу.
– У меня такое ощущение, будто мы с тобой давным-давно знакомы, – сказала Терри нежно.
– А ты не хочешь сменить имя Терри на Марину?
– Ты ещё не познакомился со мной как следует, – улыбнулась Терри, – так что пока менять не буду.
Я склонил голову и на прощание поцеловал ей руку, а Терри в этот момент тоже склонила голову и поцеловала меня в макушку.
– Езжай скорей домой, смотри, сколько туч собралось.
И действительно, от солнца не осталось и следа.
Я помахал ей вслед и сел на велосипед. Я крутил педали и благодарил Бога за жизнь, за женщину и за то, что она меня спасла от себя.
Я ехал по дороге из парка, которая поднималась вверх, оставляя позади себя деревья. Вдруг я услышал над собой гром от молнии, которой не заметил. И в подтверждение услышанному на меня хлынул ливень. Через несколько секунд я был насквозь мокрый от великой небесной пизды, которую пронзали молнии оргазмов, и небо громогласно стонало. Мелькнула молния, ветвистая как дерево, но раската грома я уже не услышал, потому как эта молния ударила в меня. Я это понял со значительным опозданием, ибо я почувствовал сильный жар во всём теле и потерял сознание.
Очнулся я от шума в ухе. Я открыл глаза и сразу закрыл, так как в них стал биться ливень. Я лежал посреди дороги, и так как она вела в тупик парка, машины по ней проезжали редко – наверно, поэтому меня ещё не заметили. Великое счастье окатило меня, что ещё жив, но в ухо что-то громко звенело. Я сообразил, что это мой мобильник даёт о себе знать через bluetooth. Я относительно легко протянул руку к уху, одновременно пытаясь подняться. Но если рукой я дотянулся до кнопки, то подняться мне не удалось – тело не слушалось.
– Да, – еле выговорил я.
– Милый, я звоню, чтобы сказать, что уже по тебе соскучилась, – услышал я голос Терри. – Ты не попал в грозу?
– Вызови «скорую», – сказал я таким голосом, что Терри не пришлось переспрашивать, шучу ли я.
– Где ты, что с тобой? – взволновалась она.
– На дороге в парк. Меня молния ударила.
– Не вешай трубку. Я вызываю.
Но тут я снова отключился.
Включился я уже в больнице. Врач стоял надо мной и улыбался.
– Вам здорово повезло. Никаких повреждений у вас не обнаружено. У вас что-нибудь болит?
Я чувствовал себя здоровым и легко оторвал голову от подушки, поднял руку и дотронулся до кончика носа, как это делается при обследованиях нервной системы, и только тогда произнёс:
– Чувствую себя нормально.
– Вот и замечательно, – сказал обрадованно врач. Это был мужчина лет сорока, высокий и безликий. – Вас ударила молния, но так как вы ехали на велосипеде, то шины были хорошей электроизоляцией и вы перенесли электрический разряд весьма достойно.
Я сел на кровати. Повернул голову вправо и влево, подвигал руками – всё работало.
– Мы всё-таки оставим вас на ночь, чтобы последить за вашим самочувствием. А утром, если всё будет в порядке, мы вас выпишем.
– Хорошо, – согласился я и снова лёг.
Меня стало клонить в сон.
Потом я проснулся, мне принесли на удивленье вкусную еду, которую я всю съел под любимое телевизионное шоу. А ночью я проснулся и увидел над собой лицо Терри. Она стояла у кровати уже в роли медсестры, в белом халате, с белой шапочкой на голове. Она улыбалась.
