Удо Ульфкотте - Совершенно секретно: БНД
Лотц родился в 1921 году в Мангейме. Его мать была еврейкой, актрисой, которая вышла замуж за директора театра, христианина. После прихода Гитлера к власти отец решил, что еврейская жена и его сын станут препятствием в его жизни и подал на развод. Вместе с матерью Лотц переехал в Палестину, где изменил свое имя на Зеев Гур-Арье. Он поступил в британскую армию и, благодаря своему знанию немецкого языка, попал в группу «коммандос», которая действовала в тылу армии генерала Роммеля.
В 1948 году он поступил в израильскую армию и стал офицером военной разведки. В 1958 году Гур-Арье послали в Германию для подкрепления своей легенды.
В декабре 1960 года немецкий коммерсант Лотц появился в Каире. К этому времени египтяне как раз раскрыли шпионскую сеть под руководством американского бизнесмена. Никто не подозревал Лотца, который представлялся бывшим нацистским офицером и даже намекал на свою принадлежность к СС. Лотц основал на окраине Каира конный завод и принимал там элиту государства. Скоро он оказался в центре высшего общества Каира. Лотц успешно действовал более четырех лет и передал в Тель-Авив много важной информации. Египтяне разоблачили Лотца в феврале 1965 года. Его вместе с женой Вальтрауд обвинили в шпионаже в пользу Израиля. Запрос с египетской стороны в Германии о Лотце, подтвердил то, что Лотц сам говорил египтянам: «Он немецкий гражданин и был офицером во время Второй мировой войны.»
«БНД была в курсе», — сказал мне бывший сотрудник Моссад. «Египтяне оценивали Лотца как израильтянина, они еще хорошо припоминали дело Беннета.» Но у Лотца была не только хорошая маскировка, а и удача. В отличие от Беннета он не был обрезанным. Немецкие власти вместе с БНД позаботились о том, чтобы его легенду не раскрыли. Кроме того, высокие должностные лица БНД обратились к египтянам с просьбой хорошо обращаться с Лотцем; это обстоятельство произвело очень глубокое впечатление на египтян. Немцы даже стремились организовать обмен. «БНД была очень активной и попыталась нам помочь также и в деле Эли Когена, нашего человека в Дамаске, который в это же время попал в руки сирийцев. В отличие от египтян, сирийцы, к сожалению, не были готовы слушать.» Из-за успехов Когена пострадала в глазах сирийской верхушки репутация тогдашнего шефа сирийской разведки генерала Хахмада Суидани. Когена повесили в центре Дамаска. Но Лотц и его жена как немцы были освобождены в ходе обмена пленными после Шестидневной войны 1967 года. Только после освобождения была раскрыта личность Лотца как израильского шпиона.
В шестидесятые годы сотрудничество между БНД и Моссад продолжало расширяться. Сведения о боевых качествах новейшего истребителя Варшавского договора МиГ-21 были переданы немецким ВВС («Бундеслюфтваффе»). Это произошло после того, как Моссад удалось убедить одного иракского летчика дезертировать, сбежав на своем самолете в Израиль. Во время Шестидневной войны израильская армия надеялась захватить советское вооружение, идентичное с арсеналами в Восточной Европе. Немецких специалистов пригласили для экспертизы. Некоторые экземпляры для проверки были посланы в ФРГ. 26 декабря 1969 году одному подразделению израильских «коммандос» удалось захватить и вывезти из Египта целую радиолокационную станцию. Это была станция «П-12», в то время одна из самых совершенных РЛС Варшавского договора. Двумя вертолетами ее перевезли в Израиль. Акция хранилась в тайне, пока историю не раскопала английская газета «Обсервер». Станцию проверяли не только эксперты израильской армии, но и приглашенные эксперты БНД, ведь эти радары состояли на вооружении и восточногерманской Национальной народной армии. «Все разведки мира обмениваются информацией», — рассказывает Меир Амит. «У нас были хорошие контакты с американцами и англичанами. С французами оно постоянно колебалось то вверх, то вниз. С немцами отношения были особенно тесными.» Сотрудничество, порожденное на обходных путях по инициативе из Вашингтона и под влиянием немецкого чувства вины, с течением времени превратилось в очень хорошо развитые контакты. Общим врагом в конце шестидесятых годов стал международный терроризм. Направленная против израильских спортсменов бойня в Мюнхене в 1972 году показала западному миру, и особенно Германии, что террор не знает государственных границ. Разведки поняли это сразу после того, как они узнали о тесных контактах и между разными террористическими организациями. Когда молодые немцы, принадлежавшие к радикальному левому спектру, получали обучение в тренировочном лагере палестинской террористической организации, было понятно, что и разведки обеих стран усиливали свое сотрудничество.
Немецкие спецслужбы боролись против маленькой группы, которую поддерживал очень узкий круг симпатизирующих. Их израильские коллеги, напротив, сталкивались с многочисленными палестинскими организациями, враждующих друг с другом. Едины они были лишь в своей ненависти к Израилю. Хотя их цели были различны, методы отличались мало: проникновение в посольства, взрывы бомб, захваты самолетов и похищение видных фигур общества и политики.
Сотрудничество между разведками продолжалось и в те годы, когда отношения на дипломатическом уровне были прохладными. Когда, к примеру, Менахем Бегин стал израильским премьер-министром, это не повлияло на кооперацию спецслужб. «Наоборот, как раз во времена политического «мороза», роман между разведками достиг наибольшей интенсивности,» — сказал мне один из бывших руководящих работников израильской службы. «Как правило, это происходит с ведома и с благословения на политическом уровне. Бегин и его преемник Шамир, несомненно, не были самыми лучшими друзьями Германии. Но это никак не мешало сотрудничеству на уровне разведок.»
В конце восьмидесятых годов возрос поток сообщений об вооружении Ирака атомным, химическим и бактериологическим оружием. Немецкие фирмы помогали Ираку поставками материала и техническими знаниями. Официальная Германия вплоть до войны в Персидском заливе не хотела верить в иракскую угрозу свободному миру. Даже израильский министр обороны Моше Аренс, который встречался с Колем в сентябре 1990 года — месяц спустя после иракского вторжения в Кувейт — не смог, несмотря на предъявление документов израильской разведки, изменить позицию Бонна. При этом часть фактов, которыми оперировал Аренс, были взяты из официальных немецких источников. Внутри немецких спецслужб были круги, поддерживавшие израильскую позицию, и, вероятно, БНД тоже помогла Моссад при сборе информации о контактах немецких фирм с представителями Саддама Хуссейна.
«Мы работаем, как пылесосы в эфире,» — хвастался Герхард Гюллих из БНД в одном интервью журналу «Шпигель» (15/1993). Он заметил также, что немецкий закон о подслушивании ограничительный только по отношению к немецким собеседникам. «Это верно,» — рассказал мне один мой друг, который служил в военной службе подслушивания. «Немецкий закон запрещает использование такого материала на основе закона о защите данных. При разговоре, например, между директором фабрики двигателей в Германии и иракским министерством, всем, что говорит немец, по закону нельзя воспользоваться. Но перед тем, как такой материал уничтожат, можно ведь показать его хорошим друзьям, не так ли? Так бывает довольно часто.»
Так или иначе, факт, что израильская разведка располагает точными данными о немецких фирмах, которые были связаны с планами Саддама Хуссейна сделать из Ирака гегемонию, оснащенную оружием массового поражения. Понимание иракской угрозы дошло до Германии, которая в то время была занята воссоединением, слишком поздно. «Мы живем в особой эпохе, когда террористическая верхушка Ирака угрожает существованию Израиля.» Эти четкие слова канцлер Коль сказал ночью 28 января 1991 года в своем бюро. Напротив него сидели посол Израиля Бенни Навон и израильская делегация, возглавляемая генералом Дани Йатомом. Делегация прибыла прямо из Тель-Авива, который в то время обстреливался иракскими ракетами «Скад», модернизированными с помощью немецкой технологии. В конце беседы канцлер пообещал поставить Израилю вооружение. Важнейшим результатом этих ночных секретных переговоров было его решение о строительстве и почти полном финансировании двух новых подводных лодок для израильского военно-морского флота на немецких верфях в Эмдене и Киле.
С тех пор прошло шесть лет. Первая подлодка (за это время заказ в Германии увеличился еще на три лодки) сейчас находится уже на испытаниях в Северном море, последняя ступень перед ее включением в состав израильских ВМС. Бывший главнокомандующий ВМС Ами Эйлон, который вблизи следил за строительством подлодок, год назад стал шефом военной разведки АМАН и сейчас борется с радикально настроенными палестинцами, которые хотят сорвать мирный процесс. Как и в прошлом, он сотрудничает с разведками Германии.
