Газета Завтра Газета - Газета Завтра 353 (36 2000)
Гешефт, предложенный подчиненными Гусинского государству, выглядел до удивления неприлично: за использование этого спутника, фактически принадлежащего вроде бы государственной структуре РАО "Газпром", НТВ требовало не только списания всех долгов, но и предоставления новой "разблюдовки кнопок". Подобное поведение можно объяснить только одним: полной уверенностью в том, что действительно государственного подхода к использованию информационного поля в "эрэфии" нет и быть не может. А потому в любом случае дело "окормления телепаствы" будет отдано именно им и никому другому. Самое печальное, что так оно и получилось. Сразу же после возобновления вещания на столицу в полном объеме — за бюджетные, заметим, деньги — и ОРТ и НТВ превзошли самих себя в праведном демократическом гневе против Кремля. Дескать, чтобы мы жили, а Путин — нет, раз он такой и сякой.
Что сказать? Наверное, по-своему такая реакция справедлива — чего ж еще ожидать от подобных эфирно-демократических созданий, какой еще благодарности? Падающего — подтолкни, доверившегося — обмани, сильного — ослабь, слабого — уничтожь... Социально-психологический тип этот на протяжении двух тысячелетий и изучен и описан достаточно подробно. Одно слово — ветхозаветная мораль. И даже в новых демлиберальных мехах это старое вино скисло достаточно быстро. Вопрос только в том, как долго нас будут продолжать поить образовавшимся уксусом.
Георгий СУДОВЦЕВ
Андрей Фефелов ДЕЛАТЬ БАШЛИ
Пожар на Останкинской башне и последующий за ним отрыв Москвы и области от "сосцов демократии" вызвали смятение не только в кругах либеральной интеллигенции, не только в среде окончательно "подсевших" на сериалы домохозяек, но также в рекламном сообществе. Гигантский поток денег, омывающий телевидение, наткнулся на непредвиденное препятствие, пошел вспять, стал искать лазейки, щели, выходы... Просочившись кое-где через столичные газеты и радиостанции, сей поток сгустился, образовав дикий финансовый тромб. Всю ночь не гасли огни на дебаркадере у Фрунзенской набережной — крупная рекламная кантора заседала, в экстренном порядке пытаясь решить, каким образом "разрулить бабки". Холеные менеджеры, бывшие рекламные агенты, владельцы "шестисотых" до хрипоты орали друг на друга, запивая кашель газированной водой. А в это время в сгустках осеннего тумана, скопившегося над Москвой-рекой, то появлялся, то исчезал мстительный призрак Влада Листьева, павшего жертвой на алтаре телевизионного рекламного бизнеса...
Каждый школьник в России знает, что так называемая "свобода слова" — блеф. Перестроечный миф о "неподкупном журналисте", "борце за свободу" развеялся как дым. Жесткие критерии нынешнего противостояния привели к тому, что журналист и телеведущий будет говорить то и только то, что прикажет ему хозяин. Ясно, что ни о какой "свободе" (даже в самом абстрактном ее понимании) уже не идет речь. Речь идет о вполне конкретных суммах в долларовом эквиваленте. На этом фоне какие-либо кривляния поборников "свободной прессы" вызывают хохот здравомыслящих граждан. Болтовня о "единственном завоевании демократии" — свободе слова, сопровождается суетливым распихиванием по карманам новеньких купюр.
То, что многие "свободолюбивые" радетели за демократию сделали на "свободе слова" неплохой гешефт, об этом, повторяю, известно всем. Однако и в более глобальном смысле "свобода слова" стала супербизнесом. Сотни "пиаровских" и лоббистских контор, манипулируя через прессу общественным сознанием, запустили свои щупальца в политику и экономику.
Говорят, что в России есть только два олигарха. Это верно. Господа Гусинский и Березовский сумели конвертировать деньги во власть, а власть снова в деньги. Все это делалось исключительно через "свободу слова".
Пока многочисленные владельцы компаний, заводов, пароходов, сундуков, набитых золотыми кирпичами, чахли над своими зыбкими сбережениями, — два проворных иудея создали систему собственных СМИ, которой стали размахивать как дубиной, проторивая дорогу любому грабительскому проекту, шантажируя и запугивая государственную власть.
Именно через "свободу слова" и большая политика превратилась в род доходного предприятия. Долгосрочные интересы мировых держав находят свое выражение через инвективы разбушевавшихся СМИ, что обеспечивается непрерывными финансовыми вливаниями со стороны первых.
Если вы слышите где-то о "свободе слова", знайте — речь идет о бизнесе, и, как правило, крупном бизнесе.
Пресловутый пожар на Останкинской игле, бенгальским огнем вспыхнувший к лужковскому Дню города, на мгновение высветил оскаленную собачью морду российского медиа-бизнеса.
Андрей ФЕФЕЛОВ
Юрий Маслюков, председатель Комитета Государственной думы по промышленности, строительству и наукоемким технологиям СМОТРЕТЬ В БУДУЩЕЕ (Cтратегия промышленного развития страны)
После парламентских слушаний "О государственной промышленной политике и стратегии промышленного роста в Российской Федерации" всерьез заговорили об экономической программе, альтернативной известному труду Г.Грефа. Хотя о программе, объемной и детально разработанной, говорить было немного рановато. Однако программные принципы, своего рода вектор направления и границы стратегической линии на восстановление экономики и в первую очередь промышленного потенциала страны, были обозначены твердо.
И эта моя статья является обобщением того, что, может быть, несколько поспешно, но по сути верно назвали "альтернативной экономической программой".
МЕСТО ПРОМЫШЛЕННОСТИ В ОБЕСПЕЧЕНИИ УСТОЙЧИВОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА
В рамках продолжающейся дискуссии о путях развития экономики России часто приходится слышать о необходимости достижения среднегодового прироста ВВП в 5-10% на протяжении следующего десятилетия.
Следует понимать, что существует только две принципиальные модели увеличения ВВП: за счет бурного развития финансового сектора (к чему приводит "накачка финансового пузыря" известно не только по российскому, но и по мировому опыту) и за счет развития реального сектора, в первую очередь промышленности.
Структура российской экономики в настоящее время такова, что динамика ВВП в существенной мере определяется динамикой промышленного производства, в текущем году носящей полностью инерционный характер. Поэтому невозможно обеспечить сколько-нибудь приемлемого увеличения ВВП без соответствующего промышленного подъема. А это, в свою очередь, требует особой взвешенности экономической политики вообще и, в особенности, промышленной политики.
Даже при обеспечении сбалансированного роста финансового и реального секторов сама структура производства ВВП на первом этапе требует устойчивого опережения темпов роста промышленности над темпами роста экономики в целом.
Поэтому, когда говорят о необходимости обеспечить устойчивый рост на среднем уровне 5-10% в год, мы должны понимать, что речь идет либо о новом "финансовом пузыре", либо о ежегодном приросте промышленного производства не менее чем на 10% (в том числе электроэнергетики — не менее чем на 7-8%), что маловероятно в условиях современного "инвестиционного голода".
Нельзя утверждать, что для оптимистичных прогнозов такого рода нет никаких оснований. Действительно, благодаря усилению государственной поддержки отечественных производителей и сдерживанию роста тарифов на услуги естественных монополий некоторые последствия четырехкратной девальвации и роста мировых цен на нефть в 1999 году придали российской экономике значительный позитивный импульс. Он сохранился и в 1 квартале 2000 года, когда промышленный рост составил 11,9%, увеличение инвестиций — 5,9%, рост сельхозпроизводства — 1,2%, реальных доходов населения — 7,6%, экспорта — 47,1, а импорта — 2,9% (данные по экспорту и импорту за январь-февраль).
Правда, докризисный уровень 1 квартала 1998 г. был превышен только промышленным производством (на 10,1%) и экспортом (на 20,0%). Сокращение инвестиций так и не было компенсировано и составило за 2 года 7,7%, спад сельхозпроизводства — 4,1%, реальных доходов населения — 21,3%. Импорт уменьшился ровно в 2 раза.
Но, несмотря на это, 1-й квартал 2000 г. — самый успешный период с самого начала реформ. Это породило не только успехи, но и проблемы.
Главная состоит в том, что рывок вперед разделил экономику на две части: на отрасли, способные успешно развиваться самостоятельно, и отрасли, нуждающиеся в активной поддержке государства.
