Газета Завтра Газета - Газета Завтра 302 (37 1999)
До нохчей, наконец, дошло, что без тяжелой артиллерии выкурить нас не удастся, и зачастили ихние парламентеры. Сдаваться не предлагаем, выпустим с оружием, то да се... Мы посовещались между собой и решили: пошли они, суки, на... У нас танчик, три бээмпэшки, два бэтра, патронов навалом. Умрем, но с поста не уйдем.
Долбимся дальше. Так бы оно и ничего, терпимо. Раненые только совсем плохие. Самый тяжелый — Дима Сашин, боец из ГСН разведбата. Руку надо срочно ампутировать, иначе умрет от гангрены. Проблема — как? Ни хирургических инструментов, ни обезболивающих препаратов. Есть только водка, выпросили у беженцев, раны обрабатывать. “Будем делать операцию подручными средствами”, — сказал наш санинструктор рядовой Фаиз Юртбаков. Наточил саперную лопату, заставил Сашина выпить бутылку водки. И отрубил ему руку по самое плечо. “Поплывший” Димка и опомниться не успел, только застонал, когда ему кость дробили. Спас пацана док... Через несколько дней начался вывоз раненых. А после короткой передышки пошла война по новой. Обстрелы, угрозы. Но пока у нас оставались силы и боеприпасы, бандиты не имели никаких шансов прорваться на КПП. Отбивались плотно. За время обороны непосредственно на КПП потеряли только одного солдата, 19 августа от снайперской пули погиб оператор-наводчик БМП Костя Казаркин...”
Сегодня мы уже можем говорить о том, что очередной "освободительный поход" чеченских боевиков Хаттаба и Басаева провалился. Взяты штурмом главные дагестанские базы ваххабизма — горные села-крепости Карамахи и Чабанмахи. Все попытки боевиков прорваться к осажденным и деблокировать карамахинскую группировку отбиты с большими потерями для басаевцев. Практически рассеяна и уничтожена чеченская группировка, пытавшаяся захватить Хасавюрт. Чеченским боевикам нанесено тяжелое поражение. За полтора месяца беспрерывных боев чеченцы и дагестанские ваххабиты потеряли почти полторы тысячи человек убитыми, более двух с половиной тысяч ранеными и около двухсот боевиков было задержано или попало в плен. План "экспорта" на дагестанскую территорию "исламистской революции" и провозглашения здесь "исламской ваххабитской республики" провалился. Чеченцы были вынуждены откатиться в Чечню. Но победа эта далась дорогой ценой. Россия потеряла в этих боях сто пятьдесят семь своих солдат, офицеров и сотрудников МВД. Больше пятисот человек ранено, двадцать пропало без вести. В ходе боев мы потеряли три вертолета, штурмовик, пять танков и больше тридцати единиц бронетехники. Еще около пятидесяти человек погибло из состава дагестанского ополчения. Вечная слава героям!
Итак, первый этап очередной кавказской войны остался за Россией. Мы выстояли. Но можем ли мы сегодня почивать на лаврах? По разным подсчетам, под ружьем в Чечне остается от пяти до семи тысяч отлично подготовленных профессиональных боевиков, еще около пяти тысяч боевиков числится в различного рода "диких" отрядах, всегда готовых за деньги воевать под любыми знаменами. Это целая террористическая армия. Причем армия, обозленная неудачами и потерями, жаждущая реванша и денег. Сегодняшние взрывы в Москве и других крупных городах — это лишь "артподготовка" боевиков перед новым походом. Определены и цели. Чеченская разведка замечена в Кизляре и его окрестностях, на границе Осетии и Ингушетии, в Ставрополье.
Рассказывает рядовой Сергей Петров:
— Я был водителем второго бэтээра спецгруппы разведбата, которая утром 6 августа попала в засаду. Этот бой, где погиб наш командир капитан Олег Станиславович Визнюк, прикрывая отход пацанов, буду помнить всю жизнь. И восемнадцать суток, проведенных на КПП, тоже никогда не забуду.
14 августа по радиостанции поступило из бригады сообщение, что по договоренности с нохчами будет производиться обмен наших убитых, которых местные жители закопали на месте боя возле цементного завода, и раненых на пленных “духов”. На эксгумацию поехали вшестером: Сережа Крупин, Саша Кожемякин, Игорек Платонов, Серый Филев, Коля Яковлев и я. Привез к заводу гражданский чеченец на грузовике. Боевики нас обыскали, заставили сесть и стали запугивать. “Живыми, — каркают, — отсюда не выпустим, сейчас поотрезаем уши, загоним в подбитый бэтр и спалим из РПГ”. Затем сменили пластинку: “Выкопать разрешим, а после этого всем прострелим руки и ноги, чтобы больше не воевали”. Так издевались, волчары. Мы сидим молча. В конце концов дали нам лопаты, два противогаза и показали место захоронения. Роем... Не могу, тяжело вспоминать... Разложившиеся тела погибших. Боже, не узнать никого. Вздутая кожа, как в мыле. Извлекали убитых из земли голыми руками, от жуткого запаха не спасали даже противогазы. Но брезгливости, тошноты не было, ведь это наши погибшие товарищи. Откопали, погрузили в кузов. Три тела были без голов. Надругались, нелюди... Может, еще над живыми, беззащитными... Перед тем, как отправить нас обратно на КПП, нохчи разоткровенничались. Сказали, что наши ребята дрались, как настоящие мужчины, у боевиков, засевших на заводе, потерь было больше, чем у нашей группы, хотя они имели численное превосходство и стреляли из укрытий, а мы находились на голом пятачке.
Это признание бандитов укрепило нашу решимость стоять на КПП до конца.
Обороняли свой пост вплоть до перемирия. В последние дни кончились продукты. Но все равно мы держались!”
Прав солдат. Ему и его товарищам оставалось в буквальном смысле слова день простоять да ночь продержаться. Но миротворцы хорошо знали о планах командования по ликвидации бандитской группировки в Грозном, о критическом положении выдохшихся “духов” во второй половине августа и мощном потенциале федеральных сил, сосредоточенных для нанесения контрудара. И преподнесли собиравшимся делать ноги боевикам роскошный подарок, о котором те даже не мечтали...
НЕТ СОЛДАТ СИЛЬНЕЕ НАШИХ
В палатке, где по просьбе военных корреспондентов собрались офицеры, — волнующий час воспоминаний. О том, что дорого изболевшемуся на войне сердцу, что никогда не изгладится из памяти, в чем проявляется русский дух и русский характер.
Вот из уст майора Сергея Иванова звучит похвала командиру бригады полковнику Юрию Денисову, согретая теплом мужского уважения:
“К вечеру, бывает, ног под собой не чуешь, а комбрига никакая усталость не берет. Работает, как боевая машина с большим запасом топлива. Везде поспевает, жестко контролирует обстановку в подразделениях. В августе, когда тут был настоящий ад, вообще забыл, что такое сон. А как он переживал за каждого погибшего, старался помочь бойцам, оборонявшим блокпосты и “Минутку”. Там было очень трудно с продовольствием и водой. И комбриг берет на себя непосредственное руководство операцией по деблокированию. Дважды возглавлял штурмовые отряды — шел в боевых порядках, рисковал жизнью наравне с солдатами...
Мы уже успели познакомиться с Денисовым и могли добавить еще штрих к портрету комбрига. Во все горячие командировки Юрий Иванович берет с собой альбом — семейную реликвию. На старых фотокарточках — три поколения потомственных защитников Отечества. Прадед — полный георгиевский кавалер. Боевые ордена — у деда и у отца, участников Великой Отечественной. На последней странице — заповедь: “Доблесть родителей — наследство детей. Дороже этого наследства нет на земле других сокровищ. Каждый шаг, каждое деяние запечатлевайте в памяти и сердцах детей и внуков ваших”.
Память... Она — как бессменный часовой, поставленный на пост совестью охранять те святыни в душе, на которых закаляется чувство воинского долга, питающее отвагу и мужество, верность присяге, готовность выполнить боевой приказ.
Никогда не забыть рано поседевшим ветеранам бригады подвигов погибших и оставшихся в живых сослуживцев. Они всегда будут равняться на командира батальона майора Игоря Бунина: получив в бою множественные осколочные ранения, тот отказался от госпитализации и продолжал управлять огнем — перевязанный простынями, потому что бинты не могли остановить кровотечение. Будут восхищаться стойкостью комроты старшего лейтенанта Александра Еремина, который вытащил из-под огня тело убитого офицера, сам был тяжело ранен — пуля прошла в вершке от сердца, не разрешил вколоть себе промедол, командуя штурмовой группой, привел ее к базе. Не раз вспомнят о том, как старшина Денис Соловьев и лейтенант Александр Буженин ночью проникли в тыл врага, подобрались к опорному пункту и, забросав его гранатами, вдвоем уничтожили около тридцати “духов”. Будут, отдавая дань геройству, поминать третьим тостом механика-водителя БМП рядового Ивана Драного, пытавшегося с перебитыми ногами вывести подожженную машину и ее погибавший экипаж в безопасное место. Всех павших товарищей и подчиненных будут до конца дней своих вспоминать. Поминать...
