Миша Гленни - Теневые владыки. Кто управляет миром
Милошевич задирал и пугал Джукановича, но черногорец настоял на своем, а это требовало отваги.
Джуканович вел себя на редкость осторожно. В ходе кампании НАТО разбомбило десятки объектов на территории Черногории, однако он поддерживал эти удары иностранного агрессора по своей республике.
Дик Склар считал, что такой риск, который Джуканович взвалил на себя ради Запада, заслуживал чего-то большего, чем пятиминутный обмен пустыми словами в отеле с чудесным названием «Слон» в словенской столице Любляне. Однако едва президенты сели беседовать, Склар успокоился: Клинтон немедленно проникся симпатией к Джукановичу, и они, позабыв о протоколе, больше часа беседовали обо всем подряд: о Милошевиче, о войне, о Косово и о будущем Балкан. Потом Джуканович выразит свое удовлетворение тем, что Клинтон знаком с историей Черногории: как всегда, президент США выполнил свое домашнее задание. Однако затронули они и еще один вопрос, который заставил Джукановича проявить несвойственное ему смущение: вопрос о сигаретах. Могло показаться странным, что Клинтон, который не курил, поднял этот вопрос. Но тогда он уже знал, что любовь к сигаретам была главным пороком Джукановича, и он считал, что обязан предупредить своего черногорского коллегу насчет «вреда для здоровья».
Почти все 90-е годы страна Джукановича Черногория, с населением всего в 500 тыс. человек (у остальных балканских народов лень черногорцев вошла в поговорку), стала центром многомиллиардного преступного промысла, который приносил доходы всюду – в Америке, на всем Ближнем Востоке, в Средней Азии, в странах Магриба и в Западной Европе.Маршруты балканской контрабанды в 90-х годах.
Неделя за неделей в два главных аэропорта страны партиями прибывало по несколько тонн нелегальных сигарет, которые сразу же переправлялись в порт Бар. Я вспоминаю, как весной 1996 года ехал по пустым черногорским дорогам, с удовольствием предвкушая вид, который порадует меня, едва я выберусь на побережье Адриатики, сразу же к северу от озера Шкодер. Живописную горную дорогу ограждали отвесные стены ярко-желтых утесов в добрые несколько десятков метров высотой. Морская вода в этой части Адриатики прозрачная и ярко-голубая, свободная от той зеленовато-черной грязи, которые изрыгают вдоль северо-западного побережья промышленные левиафаны Италии. Но взглянув ради такого вида вниз, на порт Бар, я заметил также, что в гавани толкутся сотни крохотных скоростных моторных лодок. Все они загружались контрабандными сигаретами и стремительно уходили в море, совершая свой двухсоткилометровый рывок к проливу Отранто и в порт-партнер Бари, где итальянская мафия уже готовилась их разгружать.
Каждый блок сигарет облагался налогом, который Мило Джуканович именовал «транзитным». Милошевич урезал потоки федеральных средств, поступавших в Черногорию едва ли не до нуля, и поэтому, утверждал Джуканович, «транзитный налог» был единственным способом удерживать государство на плаву и избегать давления сербов.
Любой житель Балкан знает, что его регион является центром незаконной торговли сигаретами. Вскоре после того, как в 1991 году в бывшей Югославии разразилась война, по ресторанам Загреба, Белграда и Сараева шастали мальчишки от шести лет и старше, и на шее у них висели деревянные подносы, где были аккуратно уложены западные сигареты высшего качества. На тротуарах через каждые двадцать пять метров стояли старики, чьи изборожденные морщинами лица выдавали страсть к курению длиною в жизнь, и предлагали «Уинстон» и «Мальборо» в блоках по десять пачек. В Лондоне блок стоил бы 75 долларов, в Нью-Йорке, возможно, 40 долларов. Но на Балканах такой блок уходил всего за десять баксов. Такая ценовая разница делала курение абсолютно доступной вредной привычкой даже в суровое военное время. На Балканах курило более половины населения: это был богатый рынок.
У меня был постоянный поставщик по имени Мико, пухлощекий белградский парень с копной каштановых волос. (Пусть уважаемые читатели знают, что с тех пор я избавился от табачной зависимости.) Было важно установить с вашим поставщиком сигарет доверительные отношения, поскольку существовало две разновидности нелегальных сигарет, которые непосвященный не отличил бы друг от друга, – и тем не менее различались они сильно. Первая разновидность изготавливалась из низкосортного местного табака и затем паковалась под видом западного продукта. На вид это был фирменный товар, однако вкус у него был такой, будто сигареты набивали опилками пополам с козьими катышками.
Сигареты второго вида были высококачественной продукцией западных табачных компаний, нерастаможенной и предназначавшейся для экспорта. Их покупали непосредственно на фабриках в Америке, Европе и Японии, а затем отправляли в Европу через одну из двух зон свободной торговли в Европе – голландский Роттердам или швейцарский кантон Цуг. Там их продавали в третьи страны, где уровень коррупции был повыше – возможно, в Египет, а возможно, в Узбекистан. Чиновники и преступные синдикаты облагали сигареты налогами на каждом этапе их путешествия, и те, что предназначались для рынков Евросоюза, делали последнюю остановку в Черногории, прежде чем попасть в страны ЕС на моторных лодках. Но и при том, что каждый отрезал себе кусок от сигаретных прибылей (таможенники в Египте, начальники портов в Румынии и так далее), сигареты тем не менее были на 50% дешевле, когда поступали на черный рынок в Италии или Великобритании, потому что акцизы на табак в этих странах очень высоки.
В октябре 2002 года, после восьми лет расследований, прокуроры наконец-то подготовили судебные иски, обвиняя две американские компании – «Р. Дж. Рейнольдс» и «Филип Моррис» – в содействии контрабанде сигарет. Производителям были предъявлены самые разнообразные обвинения, в том числе и такое: балканская сигаретная торговля связана с отмыванием денег колумбийской наркоторговли. Юристы представили подробный отчет о том, как президент Джуканович и его сотоварищи выручили от контрабанды сигарет сотни миллионов долларов. Две черногорские компании – обе под контролем Джукановича – и черногорские спецслужбы взимали по 30 долларов с каждого блока сигарет, проходившего транзитом. «Эти деньги делили между собой всевозможные черногорские чиновники, вовлеченные в этот бизнес и распоряжавшиеся выдачей лицензий на транзит сигарет через Черногорию», – гласили судебные документы Евросоюза. Вторая из этих компаний, с обезоруживающе честным названием «Черногорский табачный транзит» – Montenegrin Tabak Transit (или МТТ), принадлежала неким итальянцам, подозреваемым в связях с мафией. «МТТ была основана некими членами организованного преступного сообщества при участии черногорских государственных чиновников. Компания получила официальное разрешение от Черногорского управления иностранных инвестиций и действовала под особой защитой Мило Джукановича», – утверждают документы Евросоюза.
Уже в 1994 году Евросоюзу было известно, что сигаретная мафия, с которой Джуканович вел дела, стоила Европе 6—8 млрд. долларов в год – и это одни только неполученные акцизы (главным образом в Италии и Великобритании). Итальянские прокуроры никак не могли призвать Джукановича к ответу за контрабанду и связи с мафией. Одновременно из США в Рим приходили секретные послания, которые требовали, чтобы итальянцы оставили Джукановича в покое. Черногорский президент был нужен Вашингтону в его войне с Милошевичем.
Джуканович утверждает, что ежегодная прибыль от табачной торговли составляла 30 млн. долларов и что благодаря ей он мог компенсировать большинство текущих расходов государства. В 1998 году, когда итальянцы уже готовились призвать Джукановича к ответу, в Рим был направлен Дик Склар, которому предстояло вести переговоры от имени балканского союзника Запада. Склар задал более чем логичный вопрос: «Почему бы вам просто не заплатить ему 30 миллионов, и тогда он свернет торговлю?» Итальянцы отказались (это было довольно нелогично), однако к тому моменту, когда летом 1999 года Клинтон встречался с Джукановичем, война в Косово была выиграна и черногорский президент уже не был так ценен в качестве союзника. Теперь Вашингтон внушал Джукановичу: если он хочет более тесных отношений с НАТО и Евросоюзом, самое время выйти из этого сигаретного бизнеса. «После встречи Мило с Клинтоном я сказал ему, что теперь он надел чистую, накрахмаленную сорочку и ему не следует испачкать ее этой скверной компанией, которой он управлял», – пояснял Дик Склар. В октябре 2001 года британская разведка наконец-то сообщила, что Черногория приструнила торговцев на моторных лодках. Джуканович внял совету, который ему дали, и начал действовать.
В 1980—1990-х годах между Западной и Восточной Европой возникла огромная разница в благосостоянии. Никогда еще такое большое количество западноевропейцев (около 75%) не жило не просто выше уровня бедности, но и в окружении стабильного комфорта. Во второй половине 90-х годов часто обсуждался следующий вопрос: должны ли богатые западноевропейские страны поддерживать свои дорогостоящие системы социального обеспечения перед лицом стремительного старения населения и роковой нелюбви к иммиграции рабочей силы в Евросоюз? Эта проблема стала еще более острой, когда динамичные молодые экономики Восточной Европы заявили о себе, а поляки, чехи и венгры доказали, что могут работать дольше и дешевле, поскольку стремятся наверстать полстолетия потребительской скудости коммунизма. Темпы роста восточноевропейской экономики стремительно увеличились сразу после падения Берлинской стены. Германия занялась перераспределением своей промышленной базы, перенося ее в Польшу, Чехию, Словакию и Венгрию, тогда как программа вступления в Евросоюз означала, что в Восточную Европу направлялись огромные суммы денег – на региональное развитие, борьбу с нищетой и становление демократических институтов. Рядовые граждане там еще досадовали на экономические трудности жизни при капитализме, однако после первоначального спада стандарты жизни стали подрастать.
