Александр Хинштейн - Кризис
(Уникальная, между прочим, ситуация, когда народ побежденной страны относится к своему завоевателю как к спасителю. А все она — грамотная пропагандистская обработка.)
Российские либералы, не стесняясь, апеллируют к Америке как к высшей силе. Недавно по телевидению кто-то из экономических идеологов либерализма — то ли Гринберг, то ли Гонтмахер — так прямо и заявил: надо молиться на Америку, чтобы она быстрее вышла из кризиса и вновь начала покупать наши товары, тогда, мол, и промышленность оживет.
Ага! Лес, рыбу и нефть взамен на черепки.
Либеральные экономисты почему-то не задумываются, что благополучие американского государства напрямую зависит от неблагополучия государств остальных; точно по ломоносовскому закону о сохранении энергии — если где-то что-то убывает, значит где-то что-то прибывает.
И не случайно на предложение президента Медведева о введении новой резервной валюты — абсолютно разумное, кстати, и оправданное — американские власти единодушно ответили отказом. Лишиться долларового владычества означает для них полную потерю финансовой мощи, вплоть до государственного дефолта.
Вся экономика США построена по принципу пирамиды, причем не только внешняя, но и внутренняя. Нынешний кризис наглядно это подтверждает.
С чего, собственно, он начался? Да очень просто. С того, что дебет перестал сходиться с кредитом.
Среднестатистический американец давно уже привык жить в долг. Он покупает машину в кредит, дом — в ипотеку, учится в институте за счет образовательного кредита. О том, чем и когда расплачиваться, американец старается не думать: это будет лишь завтра, а на дворе-то — сегодня.
Понятно, что продолжаться так бесконечно не могло, особенно если учесть, что ипотечные кредиты выдавались на сумму большую, нежели стоимость покупаемого жилья. В среднем размер ипотеки достигал 120–130 % от рыночной цены покупки.
Долгое время это было выгодно всем — цены на американскую недвижимость росли как на дрожжах. Дом, стоивший пару лет назад (условно!) 100 тысяч долларов, поднимался потом до $ 150 тысяч. Стало быть, ипотека вполне себя оправдывала: берешь $ 100 тысяч, покупаешь на них дом, дожидаешься, пока подорожает до $ 150 тысяч, банку возвращаешь $ 130 тысяч — и банку хорошо, и новоселу.
В погоне за прибылью банки потеряли всяческую осторожность. В массовом порядке они начали выдавать кредиты не только состоятельным гражданам, отвечающим за него своим имуществом, но и людям с сомнительной репутацией (так называемые «subprime», в дословном переводе — «ненадежные»). Чтобы получить в долг, больше не требовалось ни внушительной кредитной истории, ни первого платежного взноса; одно только голое желание, даже будь ты хоть негром преклонных годов…
Это-то банки и подвело. Цены на жилье не могли расти бесконечно. Рано или поздно пресытившийся рынок должен был затормозиться. Как только это случилось, люди перестали покупать жилье. Цены, естественно, тут же стали падать.
Чтобы избежать убытков, банки ринулись поднимать процентные ставки по ипотечным кредитам, в том числе — по выданным раньше. Потянуть такую ношу заемщики не могли. Начались массовые дефолты должников по кредитам subprime — проще говоря, люди признавали себя банкротами и отказывались возвращать долги.
Да, имущество у них отбирали, но цена его была уже ниже суммы первоначального кредита. И ладно бы речь велась об одном-двух, да пусть даже о сотнях банкротах — это можно было еще как-то пережить. Но когда счет пошел на сотни тысяч — заложником оказалась уже вся банковская система США, ибо размер ипотечного рынка достиг астрономических размеров — к началу 2008 года он составлял уже 12 триллионов (!) долларов.
Америку захлестнула паника. Один за другим начали лопаться банки и компании, занимавшиеся кредитованием. Крупнейшие ипотечные фонды «Фанни Мэй» /Fannie Мае/ и «Фредди Мак» /Freddie Мас/ (на их долю приходилась половина всего ипотечного рынка) встали перед угрозой банкротства. Только за IV квартал 2007 года их убытки превысили 3 миллиарда долларов, и это были еще цветочки.
В итоге обе компании пришлось национализировать. По предварительным оценкам, американским властям придется потратить на их стабилизацию от 25 до 100 миллиардов долларов. Ничего подобного Америка не знала за всю свою историю.
Между прочим, когда кризис был уже в самом разгаре, выяснилось, что руководство «Фанни Мэй» и «Фредди Мак» сознательно завышало размеры своих фондов; это тоже сыграло не последнюю роль в развитии кризиса.
Проведенное Минфином США расследование установило, что компании напропалую мухлевали со своими бухгалтерскими документами: занижали налоговые выплаты, утаивая до 10 миллиардов в год, скрывали реальную картину, выдавая желаемое за действительное.
Это, кстати, еще один урок тем, кто считает американский бизнес образцом для подражания и искренне верит, что жульничества за океаном нет и быть не может; или уж, по крайней мере, — ни в какое сравнение он не идет с воровством российским.
Ага! Держите карман шире!
История Америки неразрывно связана со всевозможными аферистами и проходимцами, собственно, и самая известная в XX столетии пирамида построена была именно за океаном.
Придумал ее некий итальянский эмигрант Чарльз Понци. В начале XX века этот прохвост приехал в Штаты, имея, как потом он сам говорил, 2,5 доллара в кармане и миллион — в мечтах. Почти 20 лет Понци кочевал по городам и весям, работал где придется — официантом, клерком, мойщиком посуды, дважды попадал в тюрьму.
Сидеть за решеткой итальянцу не понравилось, но мечты о миллионе его тоже не оставляли. И тогда Понци осенила совершенно гениальная идея заработать на разнице курсов почтовых марок.
В то время, по всемирной почтовой конвенции 1906 года, отправитель письма из любой точки света мог заранее оплатить себе ответ. Достаточно было купить соответствующий международный купон, переслать его вместе с письмом, и получатель преспокойно отправлялся на почту, где обменивал купон на полноценную почтовую марку.
Не будь дурак, Понци мгновенно зарегистрировал в Бостоне компанию под названием «Секьюрити Эксчендж», объявил, что нашел способ мгновенного обогащения и призвал соотечественников быстренько нести ему деньги, за каждый вложенный доллар через 45 дней он обещал отдавать уже полтора.
Хитрость в том, что со времен принятия этой конвенции отгремела уже мировая война, курсы валют изменились. А купоны-то так и продолжали продаваться по фиксированной цене, независимо от места покупки.
Обнаружил все это Понци совершенно случайно. В 1919 году, получив письмо из Испании с вложенным уже купоном, он пришел на почту обменять его на марки — и с удивлением узрел, что марок положено ему аж на 6 центов. В Испании же купон обошелся его визави (при пересчете валют) менее чем в 1 цент.
Понци Чарльз (1882–1949) — выдающийся авантюрист, создатель едва ли не самой известной американской пирамиды.«Понци предоставляет каждому возможность быстро разбогатеть, — писал о нем "New York Evening World". — Одолжите ему денег — от 50 долларов до 50 тысяч, — и через 180 дней он вернет вам ровно в два раза больше… Вся эта благословенная работа ведется из маленького двухкомнатного офиса усилиями двенадцати клерков. Без сомнения, успех к Чарльзу Понци мог прийти только в Америке». Когда пирамида обрушится и Понци попадет за решетку, его будут награждать уже совершенно другими эпитетами
Доллары потекли к итальянцу рекой. Вскоре еженедельные сборы компании дошли до миллиона. О том, чтобы покупать купоны по одной цене, а акцептовать по другой, никто уже не помышлял; со старыми вкладчиками Понци рассчитывался теперь деньгами вкладчиков новых. За 8 месяцев работы он набрал 10 миллионов долларов, но летом 1920 года вся затея накрылась медным тазом.
Что именно тогда случилось — доподлинно неизвестно. По одной версии, кто-то из кредиторов подал на Понци в суд, прием платежей затормозился, поднялась паника, памятная нам по благословенным временам «МММ» и Чара-банка. По другой — причиной краха пирамиды стала публикация в местной газете «Бостон Пост» и объявление городских властей о принудительной аудиторской проверке «Секьюрити Эксчендж». Которая, к слову, сделала неутешительный вывод: компания Понци была полноценным банкротом.
Дальнейшее нетрудно предугадать. Вкладчики, как и положено, разорились. (Заодно, до кучи, пирамида придавила еще и 5 местных банков.) Понци получил новый срок, но не успокоился и всякий раз, оказавшись на воле, принимался строить новые пирамиды.
В общей сложности судили его 6 раз. В конце концов Понци убрался в Бразилию, где и умер в палате для нищих в 1949 году. К концу жизни состояние самого знаменитого афериста XX века ограничивалось 75 долларами, этих денег едва хватило на его похороны…
