Дмитрий Быков - Карманный оракул (сборник)
С Украиной, кстати, ничего подобного не случилось. Там хватает своих глупостей и даже преступлений, да и воровства, несмотря ни на что. Но к войне там относились – и относятся – серьезно. Может быть, потому, что это был вопрос выживания для страны, а не для правительства.
Так и вышло. Сравните, как встречали Савченко в Киеве – и как фактически не встречали обменянных на нее Ерофеева и Александрова в Москве. Для Украины война оказалась священной (у этого есть свои минусы, но речь сейчас не о них), для России – гибридной. Что до культа героев – с этим у России все традиционно плохо в последние лет тридцать, если не больше; попытки сделать народного героя из Моторолы успехом не увенчались – тут фактура, против которой не попрешь. Гибридность – она и есть гибридность, на всех уровнях, от культуры до эротики.
Диктантура
«Тотальный диктант» обречен. Это было ясно уже тогда, когда с подачи «Комсомольской правды» (брезгливость удерживает меня от упоминания конкретной публицистки) началась масштабная дискуссия о том, могут ли организаторы «Диктанта» привлекать Дину Рубину к составлению текстов. Претензий к Рубиной было две: 1) она гражданка Израиля; 2) в ее текстах – других, не предлагаемых к диктовке, – встречается ненормативная лексика. Обе эти претензии не просто выглядят надуманными (сказал бы кто даже во времена Александра III, что гражданство писателя может рассматриваться как его достоинство или недостаток! Не будем читать Тургенева, потому что он много времени проводит во Франции, а в рассказе «Стук, стук, стук» встречаются слова «что-то слабо пукнуло»!). Они в высшей степени характерны как попытка идеологов влезать в то, что им неподконтрольно, регулировать – и портить – то, что им не принадлежит. «Тотальный диктант» – негосударственная акция. Ее придумали новосибирские филологи, конкретно – Ольга Ребковец. Это уж потом оказалось, что участвовать в ней хотят миллионы в России и десятки тысяч за рубежом. Но говорить о попытках навязывать населению с помощью «Тотального диктанта» некие чуждые ценности – значит вообще не понимать сути этого мероприятия. Все тексты «Диктантов» лежат в открытом доступе. Ценности, которые там утверждаются, – это любовь к родному краю (в диктантах Алексея Иванова и Захара Прилепина), к культуре и просвещению (текст Рубиной) или к грамотности как таковой (текст вашего покорного слуги). И предполагать, что сами имена сомнительных авторов несут в себе яд разложения, могут только параноики, каковые сегодня, впрочем, определяют тренд.
Тотальность государства – в отличие от тотальности «Диктанта», которая означает лишь его доступность всем гражданам независимо от возрастов и профессий, – как раз и состоит в желании оседлать все сколько-нибудь массовое. Так уже произошло с «Бессмертным полком», который выглядит классической низовой инициативой – его активно продвигала, например, томская телекомпания ТВ-2, чье вещание прекратилось 8 февраля этого года. Телекомпания не нужна, но инициатива понравилась и огосударствилась, в чем, собственно, нет ничего дурного, – остается лишь пожелать, чтобы марш людей, желающих почтить память отцов и дедов, не превращался в манифестацию любви к власти. А ведь очень многие пытаются представить полумиллионное шествие «Бессмертного полка» именно как демонстрацию лояльности, что само по себе кощунственно. «Наши мертвые нас не оставят в беде», – сформулировал еще Высоцкий, но выстраивать из этих мертвых постамент для нынешних российских властей как-то этически неправильно, нехорошо как-то. Равным образом и превращать «Тотальный диктант» в средство распространения государственной идеологии значит приватизировать уже и язык, а он, напомним, естественная и врожденная собственность любого, кто живет на этой территории, пишет на этом языке и думает на нем.
Сейчас «Тотальный диктант» во второй раз привлек внимание прокуратуры (в первый раз возник ли вопросы именно к Рубиной, организаторов заподозрили в корысти и пропаганде чуждых ценностей, но тогда дело как-то испарилось). В Ростове генеральный директор компании «Медиа Бонус» Алексей Павловский вызван в прокуратуру: именно он является ростовским партнером «Диктанта». Его подозревают в связи с «граммар-наци» – сторонниками тотальной грамотности. «Граммар-наци» якобы пропагандируют нацистскую символику. Добавим к этому атаку «Литературной газеты» на тот же «Диктант» – без аргументов, с одним хамством, но это как раз неудивительно, мы иного от «ЛГ» не ждем; важен как раз характер претензий. «Диктант», видите ли, не пропагандирует настоящих писателей, а все одних либералов. Вот если бы текст был взят из Личутина, Белова, Бондарева – это бы, вероятно, устроило автора; а еще бы лучше из Юрия Полякова, главного редактора «Литературной газеты», которая активно пропагандирует воззрения и творчество своего начальника. В его литературных текстах, правда, часто и сально описывается коитус, но это ничего, правоверным можно.
На фоне всеобщей борьбы за мораль претензии к «ТД» никого удивлять не должны. Вот в школах предполагают «склонять детей к ранним бракам, потому что первая любовь самая крепкая» – не шучу, это предложил сотрудник молодежного интеллектуального центра «Мыслелаб» Максим Злобин. Он же, согласно сообщению NEWSru.com, предлагает выбирать директора школы голосами родителей и духовенства, «ориентируясь не на профессиональные качества, а на духовно-нравственный облик». У нас, собственно, давно ориентируются именно не на качества, а на облик, следствием чего и является прогрессирующий развал в ряде жизненно важных областей, – Злобин только сказал все вслух, спасибо ему. Тот, кто Злобин, вообще всегда более откровенен. Ориентация на духовность и непрофессионализм не предполагает моды на грамотность. «ТД» очень уж наглядно выбивается из тренда.
Спасти «Тотальный диктант» могло бы только одно. Думаю, профессионалу несложно составить текст для диктовки, к которому не подкопаешься ни с какой стороны (да же и с опережением, такие низовые инициативы у нас ценят), и насытить его сложными орфограммами. Пример: «Окруже(н, нн)а я со всех сторон врагами Россия (причастный оборот перед определяемым словом не требует запятых)[3] в одиночку (слитно или раздельно?) противостоит ненасытным, не помнящим ни мора ли, ни закона (не, ни?) вампирам и национал-предателям. Истощенная, измученная (ис-, из-), непокорная (слитно, раздельно?), не согласная ни на какие компромиссы (слитное или раздельное написание при зависимом слове), неугомонная, неостановимая в своем стремительном движении вперед (так все-таки в перед или вперед?), она неизбежно раздавит всех, кто еще пытается сопротивляться (тся, ться) очищению и возрождению нашей государственности (нн). Только тот – истинный государственник (тире между подлежащим и сказуемым)[4], кто не приемлет и ненавидит (не с глаголами) всех гнойных русофобов и гомосексуальных выродков (сложные словарные слова): европейцев, американцев, украинцев, подпиндосников (сложное словарное слово), либерастических журналистов (обобщающее слово при однородных членах). Смерть кровавым негодяям – вот лозунг нашего буду(ю?)щего, прошлого и настоящего (тире между частями сложного предложения)».
Думаю, этот диктант – с неизбежным добавлением перечня конкретных имен, которые должен запомнить всякий, чтобы знать, кто виноват в повышении цен и падении рубля, – мог бы удовлетворить и «Комсомольскую правду», и «Литературную газету», и местных губернаторов, самовольно заменивших текст Рубиной на фрагмент из воспоминаний живописца Алексея Пластова. С добавлением нескольких слов про росные травы (стн, сн?) и белоствольные березы текст приобретет проникновенную лиричность и ни с чем не сравнимую (слитно или раздельно) прекрасность (стн, сн?).
С критериями оценки, правда, тоже надо что-то делать. Один участник «ТД» в этом году сделал двести семьдесят три ошибки в двухстах восьмидесяти двух словах. Такого человека надо поощрить поездкой в Крым. Если же кто не сделает в «Диктанте» ни одной ошибки, наградой такому выскочке должно стать установление гласного наблюдения либо высылка из страны в двадцать четыре часа. Правда, в последнем случае мы рискуем сделать «ТД» еще более престижным мероприятием. Валом будут валить.
Собственно, так оно и получилось. О том, как вышло, рассказывает статья, опубликованная два года спустя.
Летальный диктант
16 апреля я читал «Тотальный диктант» в Высшей школе экономики.
Народу было много, и я, честно говоря, удивился, что в этом году «Диктант», по подсчетам его организаторов, написали на всех континентах, на воде и в воздухе всего-то сто пятьдесят тысяч человек. Цифра, если честно, ничтожная: на иные митинги в 2012 году выходило вдвое больше. Преподносить эту статистику как великий успех народной акции я не вижу никаких оснований, тем более что поднимаемый в СМИ шум вокруг «Диктанта» явно непропорционален этому результату. С «Диктантом» вообще получилось ровно так же, как со всеми низовыми инициативами последнего времени: сначала такую инициативу пытаются задушить, потом оттесняют ее истинных авторов и возглавляют. На примере «Бессмертного полка» это обсуждать нельзя, поскольку немедленно прилетит обвинение в экстремизме (напомню, кстати, что придумавшая эту акцию компания ТВ-2 переместилась в Интернет). Но на примере «Диктанта» – самое оно.
