Савелий Дудаков - Этюды любви и ненависти
Это писал тот Павел, которого иудеи гнали всю жизнь и довели до обезглавления, что он и предвидел (Тит. IV, 6). Многие наши глупые современники утверждают, будто Ветхий Завет вовсе не Боговдохновенная книга, а некоторые дошли до безумия, что говорят, будто Господь (Иегова) Ветхаго Завета есть сам диавол и тем наводят хулу и на Господа Иисуса Христа и святых Апостолов, которые говорили, что "все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек ко всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим. 3:16-17)» (Там же. С. 246). Нелишне отметить, что митрополит Антоний ни разу не ссылается на юдофобию Достоевского, даже если это "Дневник писателя", в котором есть главы, пронизанные ненавистью к богоизбранному народу. Думаю, это не случайная концовка. 21 ноября У митрополита Антония были весьма натянутые отношения с Синодом. Он полагал, и небезосновательно, что Петр I узурпировал духовную власть в пользу государства.
Отсюда и восторг перед патриаршеством. Для Антония патриарх Никон – величайший человек русской истории! С Победоносцевым у владыки, понятно, были очень серьезные разногласия. При этом Антоний считал Победоносцева самым крупным обер-прокурором Синода, особенно подчеркивал ученость Константина Петровича. Тем удивительнее, что вторым лицом, которое он ставил вровень с Победоносцевым, был Владимир Карлович Саблер, во многих вопросах, касающихся жизни Церкви, больший, чем Победоносцев, реалист. К сожалению, его личный авторитет не шел ни в какое сравнение с предшественником. Саблер был еврейского происхождения, правда неясно, первым ли крещеным в семье. Антоний, судя по всему, относился к нему непредвзято (Епископ Никон (Реклицкий). Жизнеописание Блаженнейшего Антония, митрополита Киевского и Галицкого. Нью-Йорк, 1957. Т. II; С. 42-43, 46).
Когда митрополит Антоний попал на Волынскую кафедру (1902-1914), его пути с еврейством пересеклись. Из 100 тыс. обитателей Житомира 60 тыс. были иудеями (куда они исчезли,это известно), более 20 тыс. католиками (а куда они делись?), менее 20 тыс. православными. Понятно, к крещеным евреям он относился с пиететом. Так, на его счет в Волынской семинарии учились поэт Перельман, некий Рабинович, окончивший Духовную академию в Москве, братья Песины, один стал священником на Волыни, второй – преподавателем Епархиального женского училища в Кременце (Там же. С.24 ноября Перечитывая "Освещенные окна" Каверина, я несколько задержался на фразе Льва Лунца, сказанной своему "брату-серапиону": "Гоголь жил в Италии, потому что его длинный нос не выносил русских морозов… Мой тоже не выносит, хотя он не такой уж и длинный" (Каверин В. Собр. соч. М., 1983. Т. 7. С. 528). Фраза эта породила сразу несколько ассоциаций. Во-первых, злополучный профиль Гоголя, чрезвычайно похожий на силуэт Фридриха Шопена, его современника. О еврейском происхождении Шопена я уже писал. Что же касается малороссийского шляхтича Гоголя-Яновского, то с его генеалогией тоже все ясно. Вспомним, что фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский, будучи генерал-губернатором вновь обретенного края, писал Екатерине II, что при выборах малороссийских депутатов в созданную императрицей Уложенную комиссию для выработки свода законов Российской империи ни одно собрание не обходится без взаимных попреков в "худородстве", причем каждое обвинение тут же подкрепляется уже готовой генеалогией "самознатнейших вельмож из мещан и жидов" (см.:
Романович-Славатинский А.В. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. СПб., 1870. С. 505). Екатерина хорошо знала свои кадры, включая канцлера Безбородко, потомка крещеного еврея Новицкого. Следовательно, и племянник канцлера Кочубей тоже имел "чернила". Сам Безбородко получил донос некоего Купчинского на полковника Антона Семеновича Крыжановского, скрывавшего свое еврейское происхождение. Безбородко этого факта не отрицал, оправдав полковника тем, что в своей ревизской "сказке" назвал он себя сыном выкрещенного еврея. Из других родов отметим Герциков, Бороховичей, Модзалевских, Мировичей, Нахименко (Нахимовские, Нахимовы) и т. д., причем роды эти неоднократно перекрещивались один с другим. Например, одна барышня из Герциков вышла замуж за полковника (высший военный чин на Украине) Григория Ильича Новицкого, другая – за войскового товарища Василия Григорьевича Максимовича; один из Модзалевских женился опять-таки на Елене Юрьевне Новицкой, "дочери эконома Шептаковских", а ее родная племянница Елена Даниловна Новицкая вышла замуж за бунчуковского товарища Павла Ивановича Миклашевского и т. д. Можно предположить, что и одна из самых знатнейших "аристократических" фамилий Украины – Закревские – происходят от некоего закройщика, т. е. от одной из наиболее популярных еврейских профессий.
Дед писателя Н.В. Гоголя (1809-1852) Афанасий Демьянович Гоголь, попович, окончил семинарию и Киевскую духовную академию и для своего времени был весьма образованным человеком. Он увел из богатого дома свою ученицу Татьяну Семеновну Лизогуб, дочь бунчуковского товарища Семена Лизогуба, по матери из рода Танских.
Будущая бабка писателя была, без сомнения, копией шекспировской Джесики из "Венецианского купца", а именно: перед бегством собрала золотые, серебряные и другие дорогие вещи и с ними покинула отчий дом! Прелестная деталь. А теперь о прадеде писателя Семене Семеновиче Лизогубе. Он был внуком гетмана Ивана Ильича Скоропадского.
Гетман Скоропадский был женат на крещеной еврейке Настасье Марковне Маркович. (В свое время эту фамилию писали в польском варианте как Маркевич: вспомним, например, писателя-юдофоба Болеслава Маркевича.) Главным промыслом родоначальника фамилии, прилуцкого еврея, купца Марка Авраамовича (умер в 1712 г.), было арендаторство и торговля водкой. Итак, повторю, его дочь красавица Настасья вышла вторым браком замуж за И.И. Скоропадского. Вторая дочь, Ирина, – за Степана Миклашевского, сына стародубского полковника; третья дочь (имя неизвестно) – за Андрея Кондзеровского. Породнились Марковичи и с семейством Толстых: сын Петра Андреевича Толстого женился на дочери Настасьи Скоропадской, т. е. на внучке самого Марка Авраамовича! Можно предполагать, что писательский дар Гоголю "достался" от Марковичей. Родной племянник жены Скоропадского Яков Маркович (1696-1770) учился в духовной академии и был любимым учеником Феофана Прокоповича. В течение 50 лет (1717-1767) Яков вел дневник, имеющий не только научные, но и литературные достоинства. Изданный в 1859 г. под названием "Дневные записи генерального подскарбия Якова Андреевича Маркова", он является бесценным источником по истории Малороссии той поры. Два внука Якова – Яков Михайлович и Александр Михайлович – тоже занимались историей Украины, их имена наличествуют в любой мало-мальски солидной энциклопедии. От основателя рода Марка Авраамовича Николая Васильевича отделяют шесть поколений:
Марк Авраамович (умер в 1712)
Настасья Марковна + И.И. Скоропадский дочь + Семен Лизогуб С.С. Лизогуб + Танская Т.С. Лизогуб + А.Д. Гоголь В.А. Гоголь + М.И. Косяровская Н.В. Гоголь Повторюсь: для генеалогии степень родства не имеет значения. Ярко выраженная "еврейская внешность" в отдаленном поколении не должна удивлять. Стоит привести одну быль из не такого уж далекого прошлого. Будущий церковный реформатор епископ Александр Иванович Введенский (1889-1946) родился в Витебске. По преданию его дед (Андрей), псаломщик Новгородской епархии, был крещеным евреем из кантонистов и, увы, беспробудным пьяницей. Сей новообращенный погиб, вероятно, в соответствующем состоянии при переходе ранней весной через Волхов. Отец Введенского Иван Андреевич дослужился до чина действительного статского советника. А вот свидетельство историка о самом Александре Ивановиче: "С недоумением смотрели на него родные и знакомые; все поражало их в странном мальчике. Наружность отдаленных еврейских предков неожиданно повторилась в сыне витебского директора в такой яркой форме, что его никак нельзя было отличить от любого из еврейских детишек, которые ютились на витебских окраинах; он был больше похож на еврея не только, чем его отец, но и сам дед. Задумчивый и вечно погруженный в книги, он как-то странно выходил моментами из своего обычного состояния молчаливой замкнутости…" (Левитин А., Шаров В. Очерки по истории русской церковной смуты. Цюрих, 1977. С. 7-8). Спустя долгие годы церковный реформатор епископ Антонин (Грановский), впервые узрев Введенского, не преминул спросить: «"Правду говорят, что вы от колена Иесеева?" – "Что вы, владыко, я русский дворянин", – с вымученной улыбкой ответил обновленческий вития. "Как же, видали мы таких дворян!" – усмехнулся грубоватый старик» (Там же. С. 79). При этом Введенский более всех обновленцев нравился Грановскому. Так выпадают генеалогические карты…
Еще более удивительную историю рассказал Илья Сельвинский (1899-1968). Внук кантониста и крымчак, т. е. настоящий крымский еврей (не караим, а талмудист, как говорили в старину). В автобиографическом романе "О, юность моя!" много внимания уделил еврейской теме. В молодости он был членом сионистской спортивной команды "Маккавеи", о чем написал, хотя – и это удивительно – большим гражданским мужеством не обладал. (Вспомним историю с Пастернаком.) Но в романе описаны не только яства еврейской кухни (фаршированная рыба, "грибенкес", т. е. шкварки из гусиной кожи, пейсаховка 60 градусов)… Один из персонажей, а именно капитан маккабийцев слесарь Майор Голомб, красивый мужчина, волосы которого вырублены из гранита, глаза синие, нос орлиный, губы в пламени, объясняет, что такое сионизм (эта фамилия известна в истории сионизма: Илиягу Голомб (1893-1945) был организатором еврейской самообороны в Палестине). Объяснение происходит именно тогда, когда к знаменитому силачу Ивану Максимовичу Поддубному приходят спортсмены-сионисты и просят посетить их клуб. А вот образ борца: "Непомерно широкий, добродушный русский богатырь с пшеничными усами и еврейским носом" (курсив мой. – С. Д.) рассказывал эпизоды из своей жизни. Поддубному объясняют, куда его приглашают: "Все эти люди собираются ехать в Палестину?" – "А ты обеспечил нам хорошую жизнь в России?" – едко спросил Майор. "После революции все нации равны!" – "После революции? Спасибо твоему Деникину", – едко парировал Майор. На этом политическая дискуссия обрывается, или, точнее, сам Илья Львович не пожелал дразнить гусей. Богатырь с еврейским носом обещал посетить ремесленную синагогу, во дворе которой стояли гимнастические снаряды, а в сторожке хранились гири, боксерские перчатки и ковер для классической борьбы (Сельвинский И. О, юность моя! М., 1966. С. 205-208). Действительно, хмельнитчина обеспечила Украину "еврейскими носами" надолго, а может быть, и навсегда. 28 ноября Перелистывал книгу графини Марии Клейнмихель (1846-?) "Из потонувшего мира:
