Н. Сильченко - Каменный пояс, 1975
Благодарим, что Вы послали нам «Свисток», но, к нашему огорчению, мы до сих пор его не получили. Но, вероятно, получим. Спасибо. Привет субботникам. И всей Москве.
Л. Н. собирается весной в Париж, а до весны или в начале ее, надеемся, Вы у нас еще побываете. Вчера смотрели здесь в постановке студии пролетарского актера «Виринею». Очень и очень неплохо.
Жму и целую Вашу руку. Л. Н. Вам горячо кланяется. Перед выездом еще раз черкнем.
Ваш Правдухин Валериан.27/1—26 г.
Ленинград, ул. Халтурина, 27, кв. 27.
Письмо второеОдесса 22 февраля 1926 года
Дорогая Евдоксия Федоровна!
С берегов Черного моря привет глубокий, как море...
Впервые смотрю на него, на его прекрасную мощь. И самое поразительное в нем — это соединение непреоборимой и в то же время «женственной», мыслящей силы, бесконечной и неохватной. Живем здесь три дня. В Одессе не выступали, устали в Харькове: там выступали семь (7) раз! Сегодня едем в Киев и там 24 и 26 выступаем. В Харькове вечера прошли с хорошим успехом. Лид. Ник. Пользуется большой любовью молодежи, так что пришлось двери аудитории охранять от этой любви... милиции.
Приедем в Москву в воскресенье 28. Немного для нас неудобно: так далеко Ваша суббота, но из-за любви остаемся до 6-го, т. е. до следующей субботы, а если Ваш распорядок позволит, то Л. Н. Сейфуллина прочтет отрывок из новой повести«Каин-кабак» — 50 мин. И я, в зависимости от времени, или свой рассказ «Телеграфист Селидевкин» 20 минут или доклад на 50 минут — «На литературной отмели». У нас будет в запасе неделя, и, конечно, мы повидаемся и сговоримся.
Познакомились в Харькове с украинскими писателями. Расскажем о них по приезде. Сейчас бегу хлопотать о билетах и еще о различных мелких вещах.
Привет всем «субботникам». Привет от Л. Н.
Жму Вашу руку Ваш Правдухин Валериан.Еще раз московский телефон на всякий случай — 5-48-76, если мы сами погибнем в «море».
Письмо третьеДорогая Евдоксия Федоровна!
Все выходит так, что я Вас обманываю. Хотел позвонить Вам в Москве и даже мечтал забежать — и не пришлось. Забегался и не успел. Простите великодушно.
Сообщаю теперь, что дело с изданием книги Л. Н. Сейф. в 1927 году не выйдет, потому что не удалось развязаться с Госиздатом — и право издания ее книг снова пришлось оставить за Госиздатом. Жаль, но ничего не поделаешь. Меня очень заинтересовала Ваша «История литературы XX века» — и если дело у Вас пойдет, будет радостно и интересно.
Новостей у нас особых нет. Жизнь здесь более тихая и, в частности, литературной жизни очень и очень мало. Писатели живут разрозненно. Мечтаем о субботниках, но боимся начинать: публика очень разношерстная и хладная.
Л. Ник. Вам горячо кланяется.
Черкните на досуге.
Ваш Правдухин. Письмо четвертоеДорогая Евдоксия Федоровна!
Шлем с настоящим письмом заявление в кооператив «Луч». Посодействуйте. Если это дело реально и если мы получим положительный ответ, то выедем в Москву для окончательной договоренности и устройства денежных дел. Мы надеемся внести половину суммы до конца марта. Госиздат должен Л. Н. выплатить до июля месяца сего года пять тысяч, и мы надеемся тысячи две получить наличными, а тысячи три будем просить векселем. Очень уж хочется нам перебраться в Москву и особенно в этот ожидаемый дом. Если нам будет предоставлено площади больше пяти сажен, — нам это очень бы хотелось, то будем искать еще денег. Надеемся найти. Будем самоотверженны, если есть надежда осенью переехать на новую квартиру.
Просмотрели мы оба как Вашу статью, Евдоксия Федоровна, так и изданный Вами сборник критических статей о Сейфуллиной. Обоим нам статья Ваша понравилась. Она полно, всесторонне охватывает писательскую деятельность Л. Н. Конечно, не во всем мы согласны, но разве это возможно: я, Правдухин, лично не согласен с тем, что «Каин-кабак» является понижением линии творчества Л. Н. По ведь личный вкус у каждого из нас разный. В сборнике Л. Н. хотела бы видеть статью Як. Брауна «Через нельзя». Она достаточно своеобразна и интересна для этого.
Не знаю, ставили ли Вы себе целью дать полную библиографию произведений Л. Н. Если да, то могу указать еще некоторые издания, у Вас не упомянутые. Это — книжечка «Простые рассказы» в изд. «Огонек», год 1928. Там есть рассказы, не вошедшие пока в собрание сочинений. Не упомянута ее большая статья «Памятное пятилетие» в № 1 «Сиб. огней» за 1927 г. Есть ряд повторных изданий в «Универсальной библиотеке» Госиздата (книжечек семь, некоторые двумя изд.). Четыре главы впервые отдельно изданы в 1922 г. Алтайским отд. Госиздата, Барнаул и т. д. В «Современ. проблемах» вышли ее переделки — пьесы «Правонарушители», «Инструктор Красн. молодежи» и «Губернатор». Был ее очерк в 1923 году в тоненькой «России» — «Не всякий мечтающий быть профессором им бывает...» Напечатано очерков семь о загранице в «Вечерней Красной газете» под заглавием «Четыре столицы» и т. д.
Но я думаю, что все это не существенно, за исключением разве книжечки «Огонька». Книжечку я назад решил не посылать, черкать там нечего. Могу только указать на один комизм: на странице 17 в статье Воронского есть похвала слову «изуроглый». Такого слова у Сейфуллиной нет, как нет его вообще в русском языке. У ней было «издроглый», в оригинале произошла опечатка. Эта цитата повторена у Ев. Мана на странице 60 тоже с «изуроглым».
Биографию Л. Н. можно взять из 1-го тома изд. Госиздата. Сама Л. Н. не хочет писать автобиографию, а эта написана мной.
Приписка: «Крепко Вас целую, горячо благодарю за книги. Очень хочется поселиться поближе к Вам.
Любящая Вас Л. Сейфуллина». С приветом Ваш Правдухин.13/II—29 г.
Письмо пятоеДорогая Евдоксия Федоровна!
Все-таки я очень прошу Вас придти обедать к нам. У нас хорошая кухарка, и я не стесняюсь предложить ее стряпню. До половины шестого ждем. И если Ваши дела позволят, обязательно приходите.
Л. Сейфуллина, В. Правдухин.Примечание. 1, 2, 3 и 5 письма хранятся в рукописном отделе под шифром: Н. С. к 15 ед. хр. 60, четвертое письмо под шифром: Н. С. к 15 ед. хр. 61.
САТИРА И ЮМОР
АЛЕКСАНДР ПЕТРИН
ХАМЕЛЕОН
(По А. П. Чехову)
Через двор идет председатель домового товарищеского суда Очумелов в новом болоньевом плаще и с папкой в руках. За ним шагает рыжий активист с футбольным мячом, конфискованным у ребятишек.
Открытые по случаю жары окна многоэтажных корпусов глядят уныло, и только из одного вырывается истошный вопль запущенного на всю мощность магнитофона: «Джамайка-а-а!!»
Под этим окном толпится народ.
В центре толпы стоит человек в полосатых пижамных штанах и фетровой шляпе, подняв вверх правую руку.
В этом человеке Очумелов узнает бывшего завкадрами Хрюкина.
— По какому случаю тут? — спрашивает Очумелов, врезываясь в толпу.
— Да вот вышел я на скамейку — кислородом подышать... — начинает Хрюкин, брызгая слюной. — Врачи рекомендуют для общего омоложения организма... А этот подлец ревет, аж уши лопаются!.. Я — человек, тридцать лет проработавший!.. Работа была нервная, очень даже нервная. Если каждый теперь будет у меня под ухом такой шум устраивать, то лучше не жить на свете!..
— Гм!.. Хорошо... — говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля бровями. — Чье это окно?
— Это, кажись, художника... Косматый такой...
— А, знаю!.. — обрадовался Очумелов. — Который каждое утро вокруг квартала бегает в синих обтянутых штанах? Я этого так не оставлю, я ему покажу Кузькину мать! Пора обратить внимание на подонков, не желающих подчиняться постановлениям! Как выселят его, мерзавца, по статье «за невозможностью совместного проживания», узнает от меня, что значит «жемайка» и прочая порнография! Я ему покажу синие штаны! Давно добираюсь!.. Я уже наводил справки об выселении как тунеядца. А там говорят: «Член творческого союза, работает дома...» Порядки, а? А он вон что творит!.. Надо же!
— Небось, навел полную квартиру разных голых натурщиц... — завистливо вздохнул какой-то старичок, провожая пристальным взглядом идущую через двор девицу в смелом мини.
