Андрей Буровский - Наполеон - спаситель России
Наш отсталый, малокультурный император в Манифесте 31 декабря 1812 говорил: «Зрелище погибели войск его [Наполеона. — А.Б.] невероятно! Кто мог сие сделать?.. Да познаем в великом деле сем промысел Божий».
Именно с этими интуициями в 1834 году в центре Дворцовой площади в Санкт-Петербурге был возведен Александрийский столп. Поставлен он архитектором Огюстом Ришаром Монферраном по заказу императора Николая I в память о победе его старшего брата — императора Александра I над Наполеоном.
Монферран создал монумент, представляющий собой огромную колонну из розового гранита, стоящую на квадратном пьедестале. Венчает колонну скульптура работы Орловского, изображающая позолоченного ангела с лицом императора Александра I. В левой руке ангел держит крест, а правую воздевает к небу.
Высота столпа вместе со статуей — 47,5 м при диаметре в 3,66 метра. Он выше всех аналогичных монументов мира: Вандомской колонны в Париже, колонны Траяна в Риме и колонны Помпея в Александрии. Это очень величественный столп.
Автор знает, что Бога придумали попы, чтобы обманывать рабочих. Со времен якобинцев об этом много говорили, очень громко и эмоционально. Не буду оспаривать гениальные выводы передовых людей. Они ведь точно знают, как устроен мир. Они руководствуются картами из «Великой» французской «Энциклопедии», готовы утопить в Луаре всех «равнодушных» и неустанно борются с метеоритами. Эти люди очень последовательно не замечают всего, что разрушает их убогие, я хотел сказать, их прогрессивные представления.
Но автор не умеет бороться с метеоритами. Он — клерикальный феодал и феодальный клерикал и видит ровно то, что есть, а не что велено видеть на сходке, простите за выражение, интеллигенции. Я не умею не замечать того, чего не понимаю, и что кажется мне странным и необъяснимым. Поэтому, нисколько ни на чем не настаивая, отмечу странное нагромождение случайностей, спасшее Россию от ужасов гражданской войны, погубившее Наполеона и даже лишившее его награбленного в России.
И задам отсталый, реакционный такой вопрос. А вдруг не случайно на Александрийском столпе указывает ангел в хмурое питерское небо?
Вместо заключения
ЭХО НАПОЛЕОНОВСКИХ ВОЙН
Ленин — это гриб.
В. Курехин
Наполеона Бонапарта, о котором столько писали и говорили, просто не существовало. Это всего лишь фигура аллегорическая — олицетворение солнца.
Жан Батист Перес
Эпоха войн с Наполеоном. Судьба двух поколений — война, участие в больших европейских войнах. В XX веке войны такого масштаба назвали бы Мировыми.
Историки справедливо замечают — странный «провал» зияет в дворянских фамилиях. В 1820, в 1825 году, в 1830 годах действуют или старики, родившиеся в 1760-1770-х годах (в эпоху войн с Наполеоном им было за сорок — очень солидный возраст по понятиям того времени). Или действуют люди совсем молодые — люди, родившиеся с 1795 по 1810 год.
Под Аустерлицем ревели пушки, и всадники на всем скаку рушились, встречая картечь. А им было от силы 5 или 7 лет.
Пылала Москва, пылила Старая Калужская дорога под сапогами, Кутузов произносил свое знаменитое: «Потеряем Москву — спасем Россию. Защитим Москву — потеряем армию и погубим Россию». А им было от 5 до 15 лет.
Самые старшие уже хотели в армию, остро чувствовали себя обнесенными чашей на пиру жизни... Так ощущал себя и Александр Сергеевич Пушкин в 1812 году.
К 1820 году поколение, опоздавшее бить Наполеона, повзрослело, сделалось заметной частью общества. С ними, с племенем младым, незнакомым, заметны те, кому уже за 50, за 60. И очень мало людей, родившихся между 1775 г. и 1790 г. Войны с Наполеоном — это совсем не войны с Турцией или с дикими кочевниками. Целое поколение выхлестано в войнах с Наполеоном.
Какое поколение? Дворянское и разночинное. Трудно найти дворянскую семью, в которой нет по крайней мере одного-двух убитых. В некоторых семьях вообще не осталось мужчин. Масштаб потерь такой же, как во всем народе во время Первой и Второй мировых войн.
Было бы по крайней мере странно, если бы государство Российское не пыталось увековечить память о страшной эпохе войн. И об Отечественной войне, когда рука Всевышнего так явственно простерлась над Россией.
К концу 1812 года на русской земле не осталось ни одного наполеоновского солдата. Русская армия подошла к границам Российской империи. 25 декабря 1812 года, в день великого праздника Рождества Христа Спасителя, император Александр I подписал «Высочайший благодарственный манифест об изъявлении народу благодарности за спасение Отечества».
«Объявляем всенародно, что спасение России от врагов, столь же многочисленных, сколь злых и свирепых, совершенное в шесть месяцев всех их истребление — есть явно излиянная на Россию благость Божия, есть поистине достопамятное происшествие, которое не изгладят века из бытописаний. В сохранение вечной памяти, усердия, верности и любви к вере и Отечеству, какими превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности Нашей к промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа. Да простоит сей храм многие века, да курится в нем пред святым престолом Божиим кадило благодарности и от позднейших поколений вместе с любовию и подражанием к делам их предков».
Уже при Николае I храм Христа Спасителя начал строиться в 1839 г. по проекту К. Тона. Строительство продолжалось почти 44 года, храм был освящен в честь Рождества Христова 26 мая 1883 года.
На стенах храма были начертаны имена офицеров русской армии, павших в войнах 1812-1815 годов.
Храм был воздвигнут в благодарность Богу «в сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Вере и Отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ российский, и в ознаменование благодарности Нашей к промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели».
5 декабря 1931 года здание храма заминировали. «Задерем подол матушке-России», — произнес Лазарь Каганович и повернул ручку взрывателя.
В Петербурге в 1814 году воздвигли памятник победителям французов — Нарвские триумфальные ворота, по случаю возвращения армии из Европы. Но ворота были изготовлены из недолговечных материалов — дерева и алебастра — и уже через десять лет пришли в ветхость и представляли серьезную угрозу для прохожих. Было принято решение возобновить ворота «в мраморе, граните и меди». Проектирование новых Триумфальных ворот было поручено архитектору Стасову. В 1834 году их торжественно открыли.
В 1826 году в Зимнем дворце по проекту Карла Росси создана галерея 1812 года — историко-художественный памятник воинской славы России. На стенах галереи размещены 332 портрета генералов — участников Отечественной войны 1812 года и заграничного похода 1813-1814 гг., выполненные Джорджем Доу и его помощниками.
В 1834 г. поставили Александрийский столп.
И позже об увековечении памяти 1812 года не забывали. К 100-летию 1812 года, в 1912 г., создана панорама Ф.А. Рубо «Бородинская битва».
Ни на одном из этих памятников и ни в какой форме не показаны люди туземной России. Их просто нет, и все.
Национальный подъемРоссияне не могли не понимать, что эпоха наполеоновских войн — судьбоносная и рубежная.
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые.
Его позвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Вот их и позвали, только не все вернулись с «пира». И если вооруженные взрослые дядьки хотя бы выбирали свою судьбу, то ее не выбирали мертвые дети, растоптанные лошадьми у переправы через Березину.
Россияне прекрасно понимали, что Отечественная война 1812 года — переломный и важнейший эпизод эпохи наполеоновских войн. Именно эта война развеяла в прах наполеоновские планы мирового господства, положила начало гибели его империи. Эта война высоко подняла международный престиж России, сделала ее политическим лидером Европы.
Отечественная война вызвала общенациональный подъем. Дворяне жестко, раз и навсегда осознали, что они — никак не французские эмигранты. И потом будут рассуждения о «глупой нации-с», которую, хорошо бы, завоевала бы «нация умная-с». Но Достоевский вкладывает эти уныло-злобные речи в уста лакея, а никак не дворянина. В 1812 году были случаи, когда ополченцы обстреливали разъезды дворянской конницы: мундиры незнакомые, а говорят между собой по-французски. Теперь поколения «французских эмигрантов» навсегда заговорили по-русски.
Народ же был уверен — теперь-то уж точно будет воля! И не из рук завоевателей, а из рук своего же правительства.
Ведь народный характер войны 1812 года отделял ее от всех предыдущих войн с Наполеоном. И очень точно сказал об этом академик В.И. Пичета: «Великий завоеватель столкнулся с великим народом и был разбит»[158].
