Миша Гленни - Теневые владыки: Кто управляет миром
По крайней мере, Сусанна и ее семья смогли уцелеть. Солдатам колумбийской армии повезло меньше: 29 из них были убиты в тот день, отмеченный самым кровавым нападением РВСК в 2005 году, что еще раз доказывает: несмотря на всю военную помощь, которую Конгресс США подал на блюдечке правительству президента Урибе в виде плана «Колумбия», у властей недостаточно средств, чтобы нанести партизанам поражение.
ПовстанцыКровавые бойни вроде той, что случилась в Ла Макарене, имеют для местных жителей опасные последствия. РВСК применяет известную партизанскую тактику: проведя успешное нападение, вроде того, которое они устроили 27 декабря 2005 года, они отступают и начинают готовить следующее внезапное нападение, позволяя вооруженным силам снова обрести шаткий контроль над той или иной территорией.
Впрочем, очень часто вслед за военными приходят угрожающего вида отряды вооруженных людей в масках. Это вооруженные формирования повстанцев, или «отряды самообороны» (autodefensa). Как и РВСК, они далеко не добряки. Прошло всего несколько дней после кровавой перестрелки в Макарене, и повстанцы образовали авангард, который стал прочесывать район в поисках гражданских лиц, которых они подозревали в сотрудничестве с РВСК.
В начале апреля 2006 года двадцатишестилетний Элиадес Пачон, его жена и двое маленьких детей ехали в автобусе из города Виста-Эрмоза на юг, в Пуэрто-Рико, на самой окраине национального парка Ла Макарена. Не доезжая несколько километров до деревни Мату-Бамбу, трясущийся на ходу автобус миновал один из армейских пропускных пунктов, которые после убийств 27 сентября множились в этом районе, как грибы. Однако в самой деревне автобус снова остановили — на этот раз люди в незнакомой военной одежде. Они приказали всем покинуть автобус, после чего мужчина в маске зачитал список из нескольких имен, назван и Пачона. «У них был список людей, самый настоящий список, и, похоже, по нему они и сортировали пассажиров, — говорит Дженет, сестра Элиадеса. — Они назвали еще несколько человек, в том числе парня, который сидел рядом с моим братом и тоже был одет в синий свитер, но человек в маске крикнул: «Нет, не его! Взять того, кто с ребенком». Он отдал ребенка своей жене и пошел с мужчиной, который его назвал. Они повели его не туда, куда погнали первую группу, а к реке».
На этих словах симпатичное, светлое лицо Дженет стала затуманивать печаль. Я считал, что она, будучи новоиспеченным сотрудником неправительственной организации, собиралась обрисовать мне в общих чертах положение, в котором оказались беженцы. Ее личная история полностью застала меня врасплох, но вместе со мной ее слушали мои колумбийские друзья. По мере того как ее рассказ становился все ужаснее, все присутствовавшие закусили губу, стараясь сдерживать слезы. «Мой брат сказал: «Не убивайте меня — я отдам вам все, что хотите, только, пожалуйста, не убивайте меня!» Пока он просил сохранить ему жизнь, человек, вызвавший его, взял у другого боевика автомат и четырежды выстрелил ему в лицо».
Дженет Пачон — пережившая террор.
Когда раздались выстрелы, невестка Дженет стала упрашивать главаря повстанцев разрешить ей взглянуть на тело ее мужа. Техефе ответил ей: «Если хочешь смерти, можешь присоединиться к своему мужу. Я бы на твоем месте остался тут и присмотрел за детьми». Элиадес стал одной из четырех жертв, убитых в тот день в Мату-Бамбу — это был один из нескольких расстрелов гражданских лиц, которые последовали вслед за убийствами, совершенными в декабре РВСК. И Элиадес, и Дженет были членами местных Комитетов, которые управляли городами и деревнями в отсутствие любой другой власти. Именно поэтому их считали людьми, которые могут сочувствовать РВСК. Эта местность лежит на линии боевых действий, разделяющей деспеху, которую контролируют РВСК, и территорию, которую контролирует правительство. Дженет уверяет меня, что Комитеты существуют исключительно для того, чтобы обеспечить действие минимально необходимых общественных услуг в этой местности, не знающей закона. Эта двадцативосьмилетняя женщина не слишком похожа не революционерку. Дженет — мать-одиночка, которая растит двоих детей, работая в Пуэрто-Рико менеджером винного магазина и официанткой в кафе-бильярдной. «В этом краю очень много разных группировок, очень много боев и очень много стычек с гражданскими. Через три дома от нашего в перестрелке с людьми из РВСК погиб солдат. Гражданские просто похватали своих детей и спрятались под кроватями. Нам некуда идти, и мы ни от кого не получаем поддержки — мы совершенно беззащитны». Дженет сумела скрыться от повстанцев, которые выследили ее брата, и забрала двух своих детей в Боготу, где в качестве добровольца занимается оказанием помощи другим беженцам из Ла Макарены, находя для них какое-нибудь жилье в столице. Кроме того, она ведет собственную, явно тщетную войну, стремясь узнать имена убийц своего брата.
Когда президент Урибе пообещал президенту Джорджу Бушу, что удвоит усилия, направленные на пресечение кокаинового трафика, он столкнулся с проблемой, которая стояла острее всех остальных — а именно с повстанцами. Этот свободный альянс вооружившихся убийц, исповедующих крайне правые взгляды, действует главным образом в качестве вооруженных сил наркокартелей. Однако, учитывая их тесные личные и идеологические связи с влиятельными структурами колумбийской армии, а также то, что они играют существенную роль в войне с РВСК, повстанцы уже давно действуют безнаказанно и пользуются неприкосновенностью в силу той роли, которую играют в наркоторговле.
«Отряды аутодефенсы не враждуют с правительством, — говорит Сандро Кальвани, глава офиса ооновского ведомства по борьбе с наркотиками в Боготе. — Они никогда не нападают на силы правительства. Напротив, они воюют с террористами, они защищают народ. Они насаждают закон и порядок. В стране можно найти множество мест, где полицейские сидят с повстанцами за пивом — никакой вражды между ними нет».
В районах наподобие Чоко, на северо-западе Колумбии, повстанцы «вычищали» целые деревни и города, стремясь тем самым заполучить дешевую землю, где они могли не только выращивать коку, но и устраивать обширные пальмовые плантации, чтобы зарабатывать на растущем мировом (и особенно американском) рынке пальмового масла. Эти деревни выглядят столь же жалкими, как и те, что я видел во время войны в Югославии: крестьяне покидали их в спешке, иногда посреди обеда, а некоторые жилища повстанцы ровняли с землей, заставляя деревенских жителей присоединяться к армии колумбийских беженцев.
Вся тяжесть проблем, с которыми столкнулся президент Урибе, стала очевидна осенью 2005 года, когда из секретных аудиозаписей стало известно, что шеф DAS, тайной полиции Колумбии, торговал сведениями с одной из особенно зловещих повстанческих группировок. Глава DAS вместе со своим заместителем был принужден уйти в отставку, однако президент бурно отрицал свою причастность к инциденту. Еще DAS обвиняют в том, что у нее имелся особый фонд для подкупа вооруженных группировок (деньги обеспечивали американские налогоплательщики в рамках плана «Колумбия»), которые были не только повинны в убийствах гражданского населения и профсоюзных активистов, но и выращивали коку и производили кокаин, который затем продавали в Соединенных Штатах.
С тех пор как военные стали получать деньги по плану «Колумбия», американское Управление по борьбе с наркотиками и некоторые из республиканцев в Конгрессе стали оказывать давление на президента Урибе, добиваясь ареста лидеров повстанцев и их экстрадиции в США. Президент, и без того увязший в войне с РВСК, заверял, что у него попросту не хватит ресурсов, чтобы взяться еще за одного врага — вооруженного, желающего драться противника численностью в 30 тыс. человек, особенно такого, который неразрывно связан с армией.
Решением, которое Урибе предложил для проблемы повстанцев, стал Закон о правосудии и мире. Если говорить коротко, то по этому закону правые повстанцы обязывались сложить оружие, а их лидеры — сдаться колумбийскому правосудию, однако с гарантией, что их не выдадут Америке. Несколько тысяч повстанцев действительно сложили оружие и ушли из сельской глубинки — но, по данным сотрудников ООН из пригородов Боготы, лишь затем, чтобы основать новые преступные организации в трущобах крупных городов страны, где быстро создали разветвленные сети для торговли наркотиками.
«Гринго»Колумбийские правые повстанцы, равно как и РВСК, коррумпированные армейские командиры и боссы наркомафии, не хотят и не будут исправлять то губительное воздействие, которое они произвели на общество. В течение двух лет после 2002 года в стране отмечалось уменьшение количества смертей, связанных с кокаиновыми войнами, однако в 2005 году эта планка снова полезла вверх. С тех пор как был введен в действие план «Колумбия», земельные площади, отведенные под выращивание коки, сократились на несколько тысяч гектаров. Но благодаря усовершенствованным технологиям урожаи росли год за годом. Когда этот план вступил в силу, РВСК орудовали всего в шести провинциях страны, но через четыре года его осуществления они имели действующие подразделения уже во всех провинциях, кроме двух. С начала 1970-х годов накоплены убедительные доказательства в пользу того, что США и различные правительства Колумбии не сумели добиться того, к чему стремились: они не смогли ни подорвать влияние РВСК, ни остановить перенасыщение кокаином Европы и Америки.
