Дмитрий Валовой - Человечество: вчера, сегодня, завтра
Неоклассики, включая либералов и неолибералов всех направлений, отвергают учение о производительном труде. Вот что пишет о производительном труде М. Блауга: «Разграничение производительного труда, введенное Смитом, — это, пожалуй, одна из самых пагубных концепций в истории экономической мысли». Д. Б. Кларк пытался доказать, что все виды труда носят производительный характер, и отвергал теорию классиков о производительном труде. Неоклассики считают, что чем больше доход, тем производительнее труд.
Как видим, вопрос, где и кем создается богатство, далек от наивности. Перед нами два вида метода измерения богатства. Классики политэкономии предложили считать стоимость создаваемых товаров и услуг на базе первичных доходов, а неоклассики предложили измерять стоимостной объем производства суммой всех доходов членов общества.
Какой же из этих методов более объективно отражает реальный стоимостной объем производства?
Адам Смит предложил измерять вновь созданную стоимость по первичным доходам. Но он включал в нее и повторный счет стоимости предметов труда. Эта ошибка известна в науке как «догма Смита». Вскрывая несостоятельность этой догмы Смита, К. Маркс научно доказал, что стоимость любого товара, как и продукции отдельных производителей и общества в целом, состоит из трех частей: стоимости материальных затрат, стоимости, расходуемой на оплату труда, и прибавочной стоимости. Эти три части Маркс выразил общеизвестной формулой с + v + m. Далее он раскрыл различную роль постоянного капитала (с) и переменного (v) в образовании стоимости нового продукта: первый лишь переносит свою стоимость на новый продукт, а второй увеличивает ее. Иначе говоря, v + m образуют вновь созданную стоимость, или чистую продукцию. На ее базе и должен измеряться прирост реального стоимостного объема производства.
Для исчисления чистой продукции следует исключать из валовой продукции стоимость сырья, топлива и вспомогательных материалов.
К сожалению, в СССР резиновым «метром» для экономики стал «вал», а чистая продукция была предана забвению. О ней вспомнили лишь в реформе 1979 года, которая, по словам Александра Александровича, была «заживо похоронена».
Отсюда вывод: хозяйственная практика Советского Союза противоречила экономической теории Маркса, о ее актуальности ныне заговорили на Западе в связи с финансовым кризисом там. В системе измерения господствовала «догма Смита», которая оказалась непреодолимой преградой на пути перевода экономики с экстенсивного на интенсивный путь развития. К чему все это привело, хорошо известно.
Исторический анализ теории и практики классического метода измерения экономической динамики помог мне выявить негативные стороны неоклассического измерения. Теоретической основой его являются отрицание и критика учения классиков о производительном труде. Это открыло неограниченные возможности искусственного увеличения ВНП и ВВП. Пути накручивания стоимостного объема, так же как и способы афер и махинаций, поистине неисповедимы.
Но есть два, на мой взгляд, главных узаконенных способа увеличения липового объема ВНП. Первый — это включение в объем ВНП расходов сфер и отраслей, где никакой стоимости не создается. Сюда под предлогом нерыночных услуг включаются расходы на управление, оборону, образование, здравоохранение, торговлю, финансовое посредничество и т. д. и т. п.
На одном из заседаний Делового клуба Джордж Сорос говорил: «Мы привыкли измерять прогресс динамикой ВНП, но это равносильно тому, чтобы признать деньги в качестве подлинной ценности. ВНП — это мерило обменов, опосредованных деньгами; чем больше социальное взаимодействие принимает форму денежных обменов, тем выше ВНП». Американский экономист П. Хоукен в своей интересной книге «Грядущая экономика» пишет; «Высокий уровень безработицы является весьма накладным для общества. Однако выплаты и пособия включаются в ВНП и создают иллюзию активности экономического роста. Более того, безработица ведет к увеличению потребления алкоголя, росту преступности, психических расстройств и т. п. В результате усиливается активность полиции и повышается загрузка медицинского персонала. И хотя очевидно, что все это негативные явления в жизни общества, они положительно отражаются на динамике ВНП».
Суть второго способа в следующем. Добавленная стоимость (v + m) после первичного ее распределения на зарплату рабочих, прибыль капиталистов и ренту землевладельцев начинает свою вторую жизнь по цепной реакции. Рабочий платит за учебу детей учителям, за медицинские услуги — врачам, за духовную пищу — журналистам, писателям, артистам и т. д. и т. п. Капиталист тоже всем им платит из своей прибыли, но он, кроме того, нанимает свиту слуг, шоферов, охранников и т. д. Сколько раз прибыль, рента и часть зарплаты перейдут из рук в руки, столько раз они будут включены в ВНП. Получается повторный счет, аналогичный «догме Смита», но раньше повторялась стоимость предметов труда, а теперь — доходов и пособий. Но здесь надо подчеркнуть существенное различие. В структуре товаров удельный вес материалов составляет 12—18 процентов, а зарплата и прибыль 60—80 процентов. Что же касается услуг, то во многих из них оплата и прибыль достигает 90—100 процентов. Поэтому сумма повторов доходов дает во много раз больше навара, чем повтор предметов труда.
Все это и позволило США, несмотря на более низкие темпы развития и периодические кризисы, многократно за соответствующий период перекрыть советский стоимостной объем.
Когда я слушал господина Стиглица о том, как лопаются в США «мыльные пузыри» с оборотом более 100 миллиардов долларов (это ВВП довоенной Америки), у меня невольно мелькала мысль: «То ли еще будет, ой-ой...»
Такой известный финансист, как бывший председатель Федеральной Резервной системы США П. Вокер заявил: «Существует 75-процентная вероятность валютного кризиса США в течение ближайших 5 лет». Летом 2006 года министр финансов США Джон Сноу объявил о возможном дефолте и обратился к конгрессу с просьбой об увеличении установленного для правительства максимального объема заимствований. Это уже четвертая просьба администрации Буша по повышению планки заимствований. В ноябре 2004 года планка государственного долга была поднята с 7,4 до 8,2 триллиона долларов. Для предотвращения дефолта Минфин взял 15 миллиардов из стабилизационного фонда и 65 миллиардов из пенсионного фонда. Но этого оказалось недостаточно, и поэтому пришлось увеличить объем заимствований до 9 триллионов долларов! После очередной серии взрывов таких «мыльных пузырей», как агентства Fannie Мае, Freddie Mac, страховая компания AIG, инвестбанк Lehman Brothers и другие этой суммы заимствований оказалось мало. Буш попросил поднять планку их до 113 триллиона долларов. Для предотвращения хаоса на финансовом рынке президент обратился к конгрессу с просьбой выделить 700 миллиардов долларов. Кстати, эти доллары не только отодвинут крах ряда финансовых структур, но и «украсят» объем ВВП, куда они попадут как «увеличение стоимостного объема производства».
Критическая финансовая ситуация паразитического государства нашла отражение и в ежегодном докладе Международного валютного фонда «О состоянии экономики США», опубликованном в июле 2006 года. В нем сделан вывод о том, что «реальный курс доллара переоценен, особенно учитывая быстрый рост чистых иностранных обязательств США. Переоценка колеблется на уровне 15—35 процентов, то есть на треть». Особенно тревожный, по мнению авторов доклада, рост обязательств США. Разница между суммой активов, принадлежащих американцам за пределами США, и американскими активами, которыми владеют иностранцы, в 2005 году достигла 20,4 процента ВЦП, а в 2011 году, по прогнозу МВФ, она превысит 50 процентов.
Анализируя и обобщая экономическое положение США, известный журналист Поли Тойнби в английской «Гардиан» пишет «Мы обнаруживаем, что Изумрудный город оказался миражом, а правящий в нем волшебник — маленьким человечком, не умеющим сотворить самого завалящего чуда. Сегодня Америка напоминает страшного механического динозавра, бессмысленно топчущего все вокруг, увеличенную до гигантских размеров заводную игрушку, ярко размалеванную и навороченную, но пустую внутри, мультипликационного супермена, негодного ни на что по-настоящему полезное. Пустотелая сверхдержава предстала перед нами без прикрас, как голый король».
Особо хочу подчеркнуть, что раньше советские экономисты спорили и предлагали более достоверные стоимостные измерители и считали необходимым (что особенно важно и реально сейчас) повышать роль трудовых и натуральных показателей. А неоклассики вполне довольны своей антинаучной системой макроэкономических показателей. К. Р. Макконнелл и С. Л. Брю в своем учебнике «Экономикс» пишут: «Существует множество разных показателей экономического благосостояния общества. Однако наилучшим из них признан годовой совокупный объем производства товаров и услуг, валовой национальный продукт или валовой внутренний продукт. Оба эти показателя отражают совокупную рыночную стоимость всей конечной продукции (товаров и услуг), произведенной в экономике за год». Авторы согласны с классиками политэкономии и справедливо отмечают необходимость исключения из годового объема стоимость повторного счета предметов труда, но их не смущает то, что в сумме объема ВНП многократный повторный счет доходов значительно превышает повторный счет предметов труда в валовой продукции. Неужели высоко титулованные ученые не могут понять столь элементарной вещи? Раньше Васильев такой вопрос с возмущением адресовал членам Политбюро ЦК КПСС, которые не могли понять порочную сущность повтора стоимости предметов труда. Теперь я адресую этот вопрос неоклассикам всех мастей, но уже в отношении непонимания роли многократного повтора доходов в сумме BHП в создании «мыльных пузырей», о которых так доходчива говорил господин Стиглиц.
