Стивен Кинцер - Перевороты. Как США свергают неугодные режимы
Американцы уже больше столетия остаются верны старой схеме: провести операцию и уйти. В Гренаде Штаты получили шанс проявить себя с лучшей стороны, причем чрезвычайно малой ценой. Однако они традиционно упустили эту возможность. Да, размер американской помощи Гренаде увеличился, но его едва хватило на устранение ущерба, который нанесли солдаты США. В скором времени Штаты вновь стали обращаться с Гренадой, как с прочими крошечными восточнокарибскими государствами. То есть Гренада перестала для них существовать.
Когда в девяностые годы поток американской помощи существенно уменьшился, Гренада нашла иные, сомнительные способы зарабатывать деньги. Одно время она продавала свои паспорта иностранным гражданам, позволяя им, при желании, использовать вымышленное имя. Французские службы финансового надзора включили Гренаду в список стран, оказывающих услуги по отмыванию денег.
Многие страны, куда вторглись американцы, обладают большой территорией и сложной культурой. Американцы могли попытаться направить Филиппины или Иран к стабильности и свободе, однако никакие старания чужаков не помогут изменить нравы стран такого масштаба. В Гренаде все обстояло иначе. Триумф операции «Вспышка ярости» подарил американцам уникальную возможность, которая значительно повлияла бы на их доброе имя и мировое признание. Американцы же, учитывая их достаточно узкий взгляд на мир, предпочли ничего не делать.
После интервенции США и свержения генерала Мануэля Норьеги столицу Панамы охватила анархия. Американцев этот полностью предсказуемый результат застал врасплох. Лишь спустя несколько дней они осознали, что, уничтожив силы, которые обеспечивали в стране порядок, США взяли на себя обязанность их заменить, пока не сформируется новый соответствующий орган. Осознание пришло слишком поздно.
Вдоль главных бульваров Панама-сити тянутся бутики и магазины, где продается все, что угодно, – от телевизоров и стереоаппаратуры до бриллиантов и «Ягуаров». Туда слетаются покупатели со всей Латинской Америки и стран Карибского бассейна, они тратят деньги и соревнуются с местными богачами – кто же ухватит самую дорогую добычу. Через день после вторжения США бедные панамцы наконец тоже дорвались.
К середине утра двадцать первого декабря 1989 года центральные улицы торгового района были забиты людьми, которые толкали и тянули новенькие кухонные плиты, холодильники и стиральные машины. Кто-то грузил в тележки мороженое мясо, бутылки с алкоголем, предметы мебели и все остальное, что попадалось на глаза. Через почти тридцать шесть часов известные торговые центры Панама-сити оказались пустыми. То же самое творилось и в Колоне, активнейшем свободном порту Западного полушария. Толпы мародеров ломали грузовые контейнеры и выносили все, что могли. По предварительным подсчетам, в те часы украли продукции на сумму более двух миллиардов долларов. Воровской разгул остановила бы малейшая демонстрация силы, однако американские солдаты и не пошевелились.
Еще одной трагедией, случившейся во время интервенции, был пожар: во время перестрелки вспыхнули деревянные постройки вокруг Генштаба вооруженных сил. Как и в пригороде, где американские солдаты выискивали снайперов и прочие остатки панамской армии. Тяжелое вооружение воспламенило десятки кварталов. Тысячи людей остались без крыши над головой. Никто из американских офицеров не задумался ни о мародерстве, ни о том, что Панама-сити так легко сгорит.
Встречались мародеры, которые, унося ворованные сокровища, выкрикивали: «Вива Буш!» Однако не только они благодарили США за вторжение. Многие панамцы, отчаявшиеся из-за невозможности избавиться от Норьеги, вздохнули с облегчением, когда в их стране высадились американские солдаты. В нескольких местах солдат приветствовали аплодисментами.
Американские потери в ходе операции «Правое дело» были легкими – всего двадцать три убитых (девять из них – от огня по своим) и триста сорок семь раненых. Число жертв среди панамцев остается неизвестным. Согласно подсчетам Юж-кома, погибло триста четырнадцать солдат и двести два гражданских. Некоторые американцы и многие панамцы полагают, что на самом деле жертв было в два раза больше.
Норьега, которого доставили в Майами для суда, стал не просто военнопленным, но военным трофеем. Имели ли США право похищать его и судить – вопрос спорный. Улики против Норьеги казались слабыми и косвенными. Однако прокуроры вдруг представили неожиданного свидетеля – Карлоса Ледера, узника федеральной тюрьмы, ранее игравшего ключевую роль в работе Медельинского наркокартеля. Ледер знал обо всех преступлениях Норьеги, и его показания сочли неопровержимыми. Девятого апреля 1992 года свергнутого панамского лидера осудили по восьми обвинениям, связанным с наркотиками. Норьега получил сорок лет тюрьмы.
Новый панамский президент, Гильермо Эндара, в одной из первых речей на посту заявил, что отныне двадцатого декабря панамцы будут праздновать годовщину своего освобождения. Однако спустя месяц многие изменили мнение по поводу американского вторжения. Некоторые были возмущены тем, какую поддержку Норьеге оказывало ЦРУ. Другие – поражены видом бездомных семей и выжженных дотла кварталов. По мере приближения первой годовщины двадцатое декабря предложили сделать «днем траура». Президент Эндара, чутко воспринимавший настроения народа, однако пребывающий в долгу перед США, нашел компромисс: он объявил «день памяти».
Эндара с самого начала попал в невыгодное положение: он пришел к власти при помощи зарубежного правительства и принес присягу на зарубежной военной базе. Он сумел бы смыть это клеймо позора, но он не был ни умелым политиком, ни умелым управленцем. К концу президентского срока в 1994-м Эндара утратил всю популярность. Следующие президенты, Эрнесто Перес Балладарес и Мирейя Москосо, оказались не лучше.
Предвыборная кампания 2004 года обернулась более интересной, чем все предыдущие со времен вторжения, – в основном благодаря кандидату со знакомым именем. Им оказался Мартин Торрихос, сын генерала, который управлял страной с 1968 по 1981 год и о котором многие панамцы до сих пор вспоминали с любовью. Победа Торрихоса-младшего стала последним звеном долгой цепи, а не только результатом хорошего отношения народа к его отцу. Когда Мартину Торрихосу было пятнадцать, он попросил у отца разрешение присоединиться к бригаде, которую Уго Спадафора набирал для партизанской войны в Никарагуа. Отец дал согласие. Его сын не принимал участия в боях, однако проникся к Спадафоре глубоким восхищением и сохранил о нем теплую память. Когда Торрихос пришел к власти, он восстановил не только наследие отца, но и его романтического героя, чье убийство девятнадцать лет назад задало курс панамской истории.
После терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне стало ясно: президент Джордж Буш-младший прикажет свергнуть талибский режим в Афганистане. Талибан не только предоставил убежище Усаме бен Ладену и его товарищам, где те планировали новые теракты, но и практически дал им власть над страной. Отказавшись выдать бен Ладена Штатам, Талибан решил свою судьбу.
Решение действовать против Талибана далось легко. Куда сложнее было определить курс этих действий. Варианта было два, и оба в перспективе опасные. Буш выбрал менее пугающий. Он не стал отправлять в Афганистан военный контингент. Лидеры террористов ускользнули, а большая часть страны попала в руки наркобаронов и военачальников-фундаменталистов. Зато это уберегло американских солдат и позволило Штатам не ввязываться в формирование афганской государственности.
Другой вариант заключался в следующем: начать полномасштабное вторжение в Афганистан и держать там большой контингент хотя бы несколько лет. Тогда, наверное, удалось бы схватить бен Ладена и его помощников, а также, вероятно, направить государство к стабильности. Ведущий американский эксперт по Афганистану, Ларри Гудсон из Военного колледжа армии США, пришел к выводу, что пусть этот вариант требовал «ответственности, от глубины которой поистине захватывало дух», современная афганская история подтверждает, что «капля профилактики в виде госстроительства заменяет фунт лекарства в виде военных операций».
«Еще осенью 2001-го стало ясно: чтобы уничтожить Талибан и одновременно нанести урон „Аль-Каиде“, чтобы стабилизировать Афганистан и создать благоприятную среду в регионе, понадобятся, вероятно, две полные дивизии США и наземных союзных войск. Необходимо провести быструю и масштабную реконструкцию (начиная со строительства дорог), ограничить попытки соседних стран вмешиваться в местную политику и, возможно, временно передать власть в руки американской военной администрации. Несмотря на ужас после событий одиннадцатого сентября, высшему руководству США, которое яро выступает против подобных мер, – не говоря уже о высшем военном руководстве, что скептически относится к миротворческим миссиям и стремится избежать потерь, – тяжело утверждать подобные стратегии. Поэтому были испробованы иные подходы, которые привели к серьезным проблемам, и их уже не удастся решить корректировкой авиаударов или иными полумерами».
