Анатолий Божич - БОЛЬШЕВИЗМ Шахматная партия с Историей
— Совет Народных Комиссаров?
— Совет Народных Комиссаров, — подхватил Ленин, — это превосходно: пахнет революцией»[357]. Правда, из других источников следует, что название «Совет Народных Комиссаров» предложил Каменев.
Но мало было захватить власть в Петрограде. Ее надо было еще установить в стране и суметь удержать. Общеизвестно, что в Москве события приняли гораздо более драматичный характер: фактически там образовался первый очаг гражданской войны. Бои на улицах Москвы между войсками ВРК и войсками Комитета общественной безопасности (сторонниками Временного правительства) шли до 3 ноября. Выехавший накануне выступления большевиков на фронт министр-председатель А.Ф. Керенский вместе с генералом Красновым организовал наступление казачьих войск на Петроград и к 28 октября взял Царское Село. В самом Петрограде 29 октября вспыхнул мятеж юнкеров, который был подавлен в течение суток. Бои под Петроградом с войсками Керенского — Краснова закончились переговорами, на которых делегацией балтийских матросов было подписано соглашение, по которому они обещали пропустить казаков на Дон (причем казаки пообещали выдать Керенского), одновременно признав необходимость добиваться отставки Ленина и Троцкого.
Часть руководства большевиков во главе с Каменевым, Рыковым и Рязановым считала, что большевики в масштабах страны неизбежно окажутся в изоляции, а это чревато глубочайшим социально-экономическим кризисом и гражданской войной. События в Москве, где бои на улицах приняли затяжной характер, как будто подтверждали правоту умеренных большевиков. Правительство большевиков в эти дни бездействовало, функции правительства до 3 ноября выполнял Военно-революционный комитет. С 28 октября умеренные большевики вели переговоры с меньшевиками о создании «однородного социалистического правительства». Викжель (Всероссийский исполнительный комитет работников железнодорожного транспорта), который контролировали меньшевики, выдвинул ультиматум новому правительству, угрожая саботажем транспортных перевозок. Меньшевистское руководство Викжеля настаивало на создании однородного социалистического правительства из всех левых партий, ответственного перед неким Народным Советом, призванным временно заменить Учредительное собрание. Участие большевиков в этом правительстве допускалось, но без Ленина и Троцкого. Лишь победа большевиков в Москве 3 ноября и непосредственная угроза репрессивных действий со стороны ВРК заставили Викжель отступить и укрепили положение Ленина, Троцкого и их сторонников. 3 ноября было проведено последнее заседание согласительной комиссии при Викжеле. Однако Каменев и умеренные большевики продолжали выступать за однородное социалистическое правительство и расширение состава ВЦИК. 8 ноября Каменев был смещен с поста председателя ВЦИК. За 4 дня до этого Каменев, Зиновьев, Рыков, Милютин и Ногин демонстративно вышли из ЦК, одновременно подал в отставку ряд наркомов. Одним из поводов к этой коллективной отставке послужило закрытие всей оппозиционной прессы (включая эсеровские и меньшевистские издания) в эти критические дни. Влияние социал-демократических идеалов было еще весьма заметно в партии большевиков. И Ленин не мог с этим не считаться. Кроме того, он не хуже других видел опасность изоляции большевистского руководства, делая в эти дни все возможное для сближения своих позиций с позициями левых эсеров. Но для него это было не принципиальным моментом, а продолжением шахматной партии: он искал варианты сохранения власти с минимальными уступками мелкобуржуазным партиям. Ставка была сделана на выборы в Учредительное собрание (большевики рассчитывали получить не менее 30 % мандатов). Поэтому и правительство большевиков официально именовалось Временным рабоче-крестьянским правительством. Тем самым подчеркивалось, что большевики берут власть до Учредительного собрания, не собираясь посягать на его прерогативы. В этот период никто из противников Ленина не считал власть большевиков имеющей хоть какие-то шансы удержаться в течение долгого времени. И это убеждение громадного числа людей во временном характере власти, как это ни парадоксально, работало на большевиков. Зачем свергать правительство, которое рано или поздно падет само. В эсеровской газете «Воля народа» 4 ноября 1917 года появилась статья М. Павловского «Правительство большевиков», которая заканчивалась знаменательной фразой: «Пусть история совершит свой круг. Большевики у власти — ее неизбежный цикл».
Между тем, проведя первую чистку в своих рядах (в рамках внутрипартийной демократии), Ленин укрепил руководство партии и правительство людьми, способными в случае необходимости пойти на крайние меры. Он был готов к любым комбинациям, к любым экспериментам, к любым вариантам развития событий — но при одном условии: ни в коем случае не отдавать власть.
Итак, благодаря уникальному стечению обстоятельств, включающему в себя крайнюю степень дискредитации Временного правительства в общественном сознании, массовое недовольство продолжением мировой войны, глубочайший финансово-экономический кризис, нераз- решенность «земельного вопроса», быстрый рост массовых антибуржуазных настроений, нарастающую анархию в системе управления, а также благодаря энергичной и бескомпромиссной тактике, предложенной и отстаиваемой Лениным, — большевики взяли власть. Не меньшее значение имел тот факт, что переворот был осуществлен в условиях продолжающейся мировой войны, и возможности для вмешательства во внутренние дела России у большинства западных правительств (включая правительство США) были минимальными. Уникальное сочетание кризисных факторов, создавших крайне благоприятную ситуацию для взятия власти большевиками, само по себе ничего не значило, если бы не было максимально использовано Лениным для осуществления своей цели. Но использовать эту ситуацию Ленин смог только тогда, когда с ним выразила готовность пойти на радикальные шаги верхушка партии, многие члены которой до этого момента надеялись на более легитимные формы взятия власти. Как ни парадоксально, но существование внутрипартийной демократии внутри большевизма оптимизировало его политический потенциал. Именно постоянный диалог между Лениным и ЦК большевистской партии привел их к наиболее оптимальному выбору момента вооруженного переворота. Я утверждаю, что никакого «культа лидера» до 1917 года внутри большевизма не было, и дискуссия между Лениным и ЦК в сентябре-октябре 1917 года — блестящее тому доказательство. Парадоксальным в этой ситуации было и то, что на какое-то историческое мгновение большевики оказались выразителями надежд и чаяний значительной части русского народа. Бертран Рассел по этому поводу заметил: «Жажда мира и земли привела к широкой поддержке большевиков в ноябре 1917 г. той частью народа, которая впоследствии не обнаружила тяги к коммунизму»1. Разумеется, Б. Рассел имел в виду русское крестьянство.
Но приход к власти означал еще и новую, вторую за столь краткий период, трансформацию большевизма. Большевизм получил государственную власть, а партия большевиков превращается в правящую партию. Теперь большевизм нуждается в выработке «государственной идеи», которая помогла бы конституировать власть пролетарских слоев в некую государственную форму. Новая историческая ситуация диктовала иную логику поведения. Однако первые месяцы большевики с этим явно не спешили, предоставив широкое поле для инициативы самим пролетарским массам, тем самым претворяя в жизнь свои лозунги. И только после того, как результаты эксперимента показали всю глубину несоответствия между остротой политических и социально-экономических проблем и неспособностью их разрешения «инициативами снизу», началось структурирование нового государственного механизма.
Глава 8 Агония и смерть большевизма. 1918-1923
Первое большевистское правительство появилось на свет экспромтом. Оно и не могло появиться иначе, т. к. существовало несколько вариантов развития событий, и арест Временного правительства до определенного момента отнюдь не был предрешен. Но, получив одобрение своих действий от делегатов Второго съезда Советов и ввиду отказа левых эсеров (на тот момент) разделить с ними власть, большевики вынуждены были создать свое однопартийное правительство. Очевидно, это не отвечало интересам значительной части руководства большевиков, но в данной ситуации им ничего не оставалось, как подчиниться партийной дисциплине. Старый большевик Г.И. Ломов (Оппоков) впоследствии вспоминал, что Ленину приходилось ловить своих однопартийцев в коридорах Смольного и, держа за пуговицу, чтобы не убежали, буквально уговаривать войти в правительство. С.В. Леонов по этому поводу заметил: «Столь редкое в мировой практике коллективное нежелание входить в правительство свидетельствовало не только об остроте положения, неуверенности большевиков и о других «конъюнктурных» факторах, но и о том, что главным движителем безудержного стремления к власти, продемонстрированного Лениным и большевистской партией в 1917 г., являлось не столько властолюбие как таковое, сколько желание как можно скорее реализовать свою идеологизированную цель — диктатуру пролетариата»[358].
