Курск 1943: Величайшая битва Второй мировой войны - Теппель Роман
Генерал-полковник Шмидт в апреле 1943 года был снят с должности командующего 2-й танковой армии и 30 сентября 1943 года уволен из рядов вермахта. Основанием для этого послужили его письма к брату Гансу-Тило, который попал в поле зрения немецкой контрразведки из-за подозрения в государственной измене и был арестован 2 апреля 1943 года. Геббельс заметил по этому поводу 10 мая 1943 года в своем дневнике, после того как Гитлер пожаловался ему на генералитет: «Например, сейчас у брата генерал-полковника Шмидта, которого вынуждены были арестовать за государственную измену, обнаружены письма самого генерал-полковника, в которых он очень резко отзывался о фюрере. И это один из генералов, на которого фюрер возлагал больше надежды. Он опять испытал горькое разочарование» [54]. Тем не менее план, предложенный Шмидтом, не был отвергнут. В любом случае Гитлер не был абсолютно убежден в успехе, как это часто представляют. Это иллюстрируется контрпредложениями, которые он сам делал в последующие недели.
«Ястреб», «Пантера» или «Цитадель»? — Немецкое оперативное планирование весной 1943 года
Несмотря на то, что оперативным приказом № 5 от 13 марта 1943 года было предусмотрено, что удары «клещами» на Курск будут производиться после окончания периода распутицы, Манштейн не успокоился. Он в течение следующих дней продолжал настаивать перед Генеральным штабом Сухопутных войск на необходимости немедленно ликвидировать Курскую дугу. 18 марта в телефонном разговоре с начальником Генштаба Цейтцлером он сказал: «Русские перед нашим левым флангом и правым флангом (группы армий) “Центр“ не слишком дееспособны. Я полагаю, что группа армий “Центр“ способна овладеть Курском без особых затруднений». На что Цейтцлер возразил: «Фюрер предпочитает операцию от Чугуева на Изюм» [55]. Оба города, Чугуев и Изюм, расположенные к юго-востоку от Харькова, находились в изгибе фронтов, который на севере Донецкого бассейна примыкал к фронту группы армий «Юг». Гитлер опасался, что Красная Армия предпримет наступление оттуда в юго-западном направлении на Днепр с целью отрезать Донецкий бассейн — а для него это был невротический пункт на всем Восточном фронте.
Манштейн отверг возможность наступления от Чугуева и Изюма до наступления распутицы, мотивируя это недостатком сил и средств у противника. Двумя днями позднее, 20 марта, Манштейн связался по телефону с начальником оперативного отдела Генштаба Сухопутных войск генерал-лейтенантом Адольфом Хойзингером. Манштейн сообщил, что в настоящее время имеется возможность наступления на Курск, которое, однако, без привлечения группы «Центр» будет невозможно. На что Хойзингер ответил, что Гитлер хочет нанести немедленный удар в направлении на Изюм. Эту идею отклонил уже Манштейн. Он повторил, что предпочитает провести операцию на Курск с тем, чтобы устранить глубокий открытый северный фланг его группы армий западнее Харькова. Эту точку зрения Манштейн вновь озвучил в разговоре с Цейтцлером на следующий день, 21 марта: если немедленно приступить к атаке на Курск, можно затем атаковать и Изюм в продолжение операции. Еще в этот же день Цейтцлер довел эту точку зрения Манштейна до Гитлера во время дневного совещания о положении дел в ставке в Оберзальцберге. Гитлер был по-прежнему против: если вообще целесообразно нанести удар до распутицы, то это должен быть удар, как сказл Гитлер, «только на Изюм». Дальнейшее наступление группы армий «Юг» на Курск «не имеет никакого смысла» [56]. Цейтцлер вечером проинформировал Манштейна о том, что Гитлер приказал отменить запланированную группой армий «Юг» наступательную операцию на Курск и подготовить операцию по удару от Харькова на юго-восток.
Однако Манштейн не сдавался. Он немедленно отослал доклад Цейтцлеру о состоянии дел по запланированной Гитлером операции у Чугуева и Изюма, в котором подчеркнул, что это наступление к настоящему моменту имеет только недостатки. Во-первых, войска сильно ослаблены для проведения операции до распутицы. Во-вторых, танковые дивизии срочно нуждаются в пополнении и в отдыхе. В-третьих, даже в случае успеха новая линия фронта не достигает задачи экономии сил; опасность для группы армий «Юг» на ее северном фланге у Харькова не только сохранится, но наоборот — возрастет за счет отвлечения собственных сил.
Несмотря на то что Манштейн в оценке положения дел опирался на мнение своих подчиненных, которые также выступали против операции у Чугуева и Изюма, и несмотря на то, что он на следующий день, 22 марта, еще раз высказался против проведения этой операции у Цейтцлера, Гитлер вновь отверг мнение Манштейна и в этот же день подписал «Дополнение 1 к оперативному приказу № 5». В этом документе он приказал исходить из необходимости проведения наступления на Донец для уничтожение вражеских сил к западу от Купянска до проведения запланированного наступления на Курск. Только в продолжение начатой операции возможно проведение наступления непосредственно на Курск. Тем не менее Манштейну удалось сдвинуть проведение наступления на Купянск от Чугуева и Изюма на период после распутицы.
Манштейн вынужден был подчиниться и 23 марта приказал командованию 1-й танковой армии и армейской группы «Кемпф» подготовить операцию против советских войск на Донце в треугольнике Чугуев — Изюм — Купянск. Эта операция была запланирована на середину апреля и получила кодовое наименование «Ястреб». На следующий день по группе армий «Центр» бьш издан приказ для 2-й танковой армии и для 9-й армии о подготовке к наступлению на Курск, которое должно было быть проведено совместно с войсками группы армий «Юг» сразу после завершения операции «Ястреб». В этом приказе впервые прозвучало кодовое название этой операции — «Цитадель» [57]. В качестве срока ее проведения первоначально было указано 1 мая 1943 года.
Между тем сопротивление проведению операции «Ястреб» продолжало усиливаться. 24 мая начальники штабов 1-й танковой армии и армейской группы «Кемпф», то есть тех объединений, которые должны были принимать непосредственное участие в операции «Ястреб», выступили с совместным заявлением о том, что это неправильно — постоянно наносить мелкие удары, поскольку «при таком способе действий войска уже в этом году будут нуждаться в пополнении». Вместо этого «лучше позднее, но осуществить мощный удар» [58]. Тем не менее Гитлер в своем «Дополнении 1 к оперативному приказу № 5» от 22 марта показал, что его намерения в отношении наступления на Купянск уже тогда выходили за рамки изначально планировавшихся целей операции «Ястреб». Атакующие подразделения должны были идти дальше с тем, чтобы уничтожить большее количество советских войск, а новая линия фронта должна была проходить по линии от Волчанска через Купянск до Лисичанска. Этот большой вариант операции «Ястреб» получил кодовое наименование «Пантера». 25 марта командование 1-й танковой армии представило в группу армий «Юг» предложения по первому варианту оперативного плана операции «Пантера». В нем указывалось, что ее проведение возможно с 1 мая 1943 года. Но это был срок, который ранее предусматривался для начала операции «Цитадель». При этом было понятно, что операция «Пантера» не может быть проведена до начала наступления на Курск, а является, по сути, альтернативой проведения операции «Цитадель». 27 марта Манштейн посетил расположение 1-й танковой армии и совместно с ее командующим генерал-полковником Эберхардом фон Макензеном пришел к выводу, что операция «Пантера» выглядит более многообещающей по сравнению с планами по операции «Ястреб». Однако Манштейн возложил обязанность по принятию решения о том, какую операцию следует проводить, на Генеральный штаб Сухопутных войск (по сути — на Гитлера). Этим же вечером Манштейн попытался внести ясность и позвонил Цейтцлеру, который сообщил, что Гитлер склоняется к варианту «Пантера». На следующий день Манштейн отправился в армейскую группу «Кемпф» и узнал, что и здесь предпочитают операцию «Пантера».
