Норберт Юрецко - Бывший разведчик разоблачает махинации БНД
Таким же искусственным было и обвинение в адрес Хайссмайера в связи с его сообщением от 21 июня 1996 года. Речь в нем шла о московском концерне "Газпром". В этом случае совпадающее по содержанию донесение поступило от службы радиоперехвата на неделю позже. Таким образом, старательный Хайссмайер никак не мог узнать его смысл из Пуллаха. Но осле того как руководство БНД выстроило свою версию событий, в конечном счете уже никакого значения не мог иметь тот факт, что в 93,7% донесений Хайссмайера не было никаких смысловых совпадений с сообщениями, полученными другими путями. На последовавшем судебном процессе против Хайссмайера и Манца (Манца обвиняли в том, что он собирал полученные от других источников информацию и самовольно передавал ее Хайссмайеру для "повторного использования") никого не интересовало, что в повседневной жизни Службы обычно бывает так, что до 20 сообщений из совсем разных источников совпадают по своему содержанию. Это явление – в порядке вещей в разведывательном деле.
Лживое известие
Итак, Хайссмайер и Манц были разоблачены не в результате трудоемкой детективной работы сыщиков из БНД, а потому, что они, согласно материалам расследования, после прекращения добровольного сотрудничества с Пуллахом хотели найти себе новых "клиентов". Они исходили из того, что мюнхенские консульства бывших стран Восточного блока – Польши, Венгрии, Румынии и Болгарии – интересуются событиями, происходившими в сфере влияния Москвы. Свой план Хайссмайер решил опробовать на поляках.
Весной 1997 года он явился в Генеральное консульство Польши в Мюнхене. Там он встретился с резидентом польской разведки и передал ему три донесения БНД. Материал касался "мнений в высших кругах России о перспективах ее развития после Ельцина", а также попыток покушения на таджикского президента Рахмонова и украинских поставок оружия в Иран. Хайссмайер рассказал польскому коллеге, что бумаги получены от одного полковника КГБ, которому срочно нужны деньги. Поляки в это не поверили. Язык и форма изложения ясно указывали на БНД. Так скучно формулируют свои документы только пуллахские шпионы. Потому они передали донесения своим контактным лицам в БНД. Ведь Польша – это лучший ученик в Евросоюзе и в НАТО, и поляки с радостью продемонстрировали настоящее значение понятия партнерства. Так двинулась лавина.
Три месяца подряд Третья коллегия по уголовным делам Барского верховного земельного суда рассматривала действия Манца и Хайссмайера. Партнер из мира свободного бизнеса рассказывал о неудачных сделках и ужасающих долгах. Именно это и было записано в приговор как мотив гигантской акции по вторичной обработке разведматериалов. Манц признал лишь то, что он помогал Хайссмайеру с формулировками. За эти консультации Хайссмайер заплатил ему за пять лет всего 20 тысяч марок. Партнер выступил с опровержением, заявив, что гонорары агента делились в соотношение 30:70, разумеется, в пользу Манца. На этом и остановились, так как Хайссмайер за это время превратился в "коронного свидетеля" обвинения, и в правдивости его слов никто не собирался сомневаться.
Бывший правительственный директор получил четыре с половиной года тюрьмы, его коммерческий партнер два года условно. Манц к этому моменту уже отсидел два с половиной года в тюрьме города Ландсберг на реке Лех. БНД потребовала от обоих возврата денег в размере примерно 143 тысяч евро.
Когда БНД встала на тропу войны, ее уже ничто не могло остановить. Аппарат демонстрировал мускулы и начал служебные расследования против двух экспертов из собственных рядов, которые нашли факты, свидетельствующие в пользу обвиняемых. Им обоим пришлось оправдываться лично перед президентом. Вероятно, для БНД не существует известного юридического принципа, что свидетели всегда должны говорить только правду. Правда, утешает то, что дисциплинарное преследование обоих объективных сотрудников растворилось в воздухе. В конце концов, их показания были верны.
Было достаточно причин, чтобы оспорить мюнхенский приговор. Даже защитники, например, депутат Бундестага Ганс Бюттнер, заверяли Манца, что улики против него ничего не стоят. В своем письме Федеральному генеральному прокурору Каю Нему этот политик говорит о "множественных противоречиях" и "опровергнутых показаниях свидетелей". Приговор был необоснован. Но и это ничем не поможет Манцу и Хайссмайеру, так как они за это время остались без средств и не могут позволить себе хороших адвокатов для пересмотра дела. Если уж Служба принимает меры против бывших сотрудников, то она позаботится о том, чтобы те не смогли защищаться.
QB
В конце 2005 года в газетах впервые стало попадаться загадочное сокращение QB. За сокращением следовали разные цифры, а из статей можно было прочитать краткую информацию о деятельности QB 30 или QB 40. Общественность долго негодовала из-за того, к примеру, что эта команда вела долгое время наблюдение за журналистами. Вскоре стало ясно, что речь идет о особо секретном подразделении в составе БНД, занимающемся (или занимавшимся?) тайным расследованием и предупреждением возможных утечек информации из Службы и другими случаями, связанными с риском для безопасности федеральной разведки.
Но кто и что является риском для безопасности, и кто принимает решения об этом? Во всяком случае, в ходе расследований, проводившихся группами наружного наблюдения, серьезно нарушались права личности попавших под подозрение сотрудников, а при случае и посторонних людей. Кто, в конечном счете, контролировал это? В десятках случаев за сотрудниками велось длительное наблюдение, и они так никогда и не были поставлены в известность.
Обычно слежка за своими людьми заканчивается в их пользу. Самое позднее, когда это становится заметным, они могут потребовать, чтобы их проинформировали о причинах и результатах слежки. Но на практике Служба отказывается предоставлять такие сведения. Ей удобней воспользоваться неким трюком, чтобы обойти информирование о проведенных мероприятиях. Эксперты Службы просто официально не прекращают расследование. Ведь со временем могут появиться новые сведения, открыться новые факты. Это скорее теоретическая, нежели реальная возможность, но ею пользоваться, чтобы показать, что любое расследование является якобы незаконченным делом.
Ответственные лица в БНД при этом с молчаливым одобрением принимают в расчет тот факт, что в связи с этим некоторые сотрудники в течение многих лет безосновательно находятся под подозрением и за ними осуществляется слежка. Неконтролируемая система безопасности БНД позволяет это.
Снежная пантера "Багира"
В одном случае защитники Добра и охотники за Злом повели себя особенно нагло. Один из их сотрудников, я выведу его тут под псевдонимом "Багира", вызывающим ассоциации с его настоящим прозвищем, попал в немилость у своего начальства. Этот чиновник примерно пятидесяти лет, уже давно отпраздновавший 25-летний юбилей своей службы в БНД, был бельмом на глазу для некоторых своих коллег. Вовсе не потому, что он халатно относился к своим обязанностям или еще чем-то дал повод для деловой критики. Нет, причина была совсем другой.
Уже очень давно он посвящал почти все свое свободное время поддержке спортсменов-инвалидов. В организационных и тренерских вопросах он помогал немецким лыжникам на Паралимпийских играх. Его неподдельный энтузиазм, а также манера, в какой он об этом говорил, скорее, доказывали, что он был превосходным человеком, и уж никак не могли вызвать подозрения в его адрес в каких-либо служебных проступках. Но – как раз наоборот! В Федеральной разведывательной службе подозрения вызывают совершенно другие причины, нежели в обычной жизни.
Из-за своего страстного интереса к этому особенному спорту "Багира" порой ездил заграницу. Обычно путешествие было связано с соревнованиями и происходило, как и следовало ожидать, зимой. Разумеется, случалось так, что он дополнительно к своему ежегодному отпуску просил предоставлении ему нескольких дней внеочередного отпуска. При этом он просил о том, что и так было предусмотрено законом – не больше, и не меньше. Но уже этот факт вызвал почему-то неудовольствие некоторых высокопоставленных начальников. Вместо того, чтобы похвалить его за внеслужебные занятия, помочь ему, или даже предложить наградить его крестом "За заслуги", завистникам вдруг взбрело в голову нечто совершенно необычное. "Багиру" посчитали угрозой для безопасности. Не поддающимся расчету риском для БНД.
Осенью 1997 года "Багира" попросил отпуск для поездки в тренировочный лагерь, где он должен был помогать "своим лыжникам", как он всегда их называл. Это был тренировочный лагерь для подготовки к Зимним Паралимпийским играм, которые должны были состояться в Нагано с 5 по 14 марта 1998 года. Тут в головах сотрудников Пятого отдела, отвечавших за безопасность, возникла мысль, которая скорее подходила бы людям из восточногерманской "Штази". Идея была простой. Так как "Багира" регулярно ездил вместе с немецкой паралимпийской сборной, то он ежегодно встречался со спортсменами из Восточной Европы. Это, разумеется, включало в себя и контакты с российскими атлетами. Риск!
