Алексей Соловьев - Кто скажет правду президенту. Общественная палата в лицах и историях
Как известно, у Москвы с Дальним Востоком разница во времени семь – восемь часов. Мои московские коллеги, когда звонили мне, почему-то довольно спокойно воспринимали мои слова, что я нахожусь на другом конце страны, и как ни в чем не бывало продолжали разговор. Заложниками временно́й разницы были все участники нашей экспедиции и каждый выходил из нее по-своему: кто-то не брал трубку, кто-то сердился, кто-то, борясь со сном, спокойно общался. Потом адаптировались все.
Очень своеобразным показался мне завершающий пункт нашего пути – Владивосток, портовый город с узкими улочками, снующими торговцами и множеством машин, девяносто процентов которых японского производства. Даже сотрудники дорожной автоинспекции были на праворульных «Тойотах». По активности передвижения людских потоков город очень похож на Москву, а по природе, климату и менталитету напомнил почему-то Севастополь. Видимо, у портовых городов схожие лица. Владивосток находится на той же широте, что и Сочи, но там очень сильная влажность, постоянно идут дожди.
Став в свое время морской базой советского флота, Владивосток в течение тридцати лет был закрыт для посещения иностранцев. При этом любопытно, что в 1974 году именно там состоялась встреча генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева с президентом США Джеральдом Фордом и были подписаны документы по договору ОСВ-2. Лишь в 1991 году указом Бориса Ельцина город стал открытым для всех.
Мы побывали на кораблях Тихоокеанского флота, пообщались с офицерами и рядовым составом. Взяли под контроль очередной блок проблем, касающихся предоставления денежного довольствия, жилья для контрактников и офицеров, увольняющихся с военной службы.
Каким бы плотным ни был наш рабочий график, необходимость быть вместе очень нас сблизила. Лидером был Александр Каньшин, а человеком, над которым он иногда добродушно подтрунивал, – владыка Феофан. Надо сказать, что все это происходило с молчаливого согласия владыки, который вносил тем самым искорку добродушия и юмора в наше достаточно серьезное и не всегда радостное предприятие.
День ото дня мы узнавали что-то новое друг о друге. Как-то во время осмотра подводной лодки я и владыка отстали от остальных и два раза прошли по одному и тому же маршруту, ища выход. Наше затянувшееся отсутствие заметил Каньшин, и, когда мы появились, с иронией спросил, не решил ли владыка остаться и послужить на лодке. «Я уже свое отслужил, – ответил Феофан. Оказалось, прежде чем стать послушником, он три года служил в армии.
Перед самым отлетом в Москву нас пригласили на небольшую морскую экскурсию. Когда мы вышли в Японское море, капитан катера предложил искупаться. Ну кто же откажется окунуться в экзотические воды, да еще в жаркий день. Когда еще представится возможность побывать на другом конце света и поплавать в Тихом океане! Таковым оказался владыка. Он устроился на нижней палубе, на небольшой лавочке и попросил, чтобы его разбудили, когда будем возвращаться в порт. Словом, лег соснуть часок. Невдалеке, плавно рассекая вводу, золотились на солнце несколько яхт. С борта сбросили небольшую лестницу, и только мы приготовились спускаться, как мимо нас кто-то стремительно пронесся и нырнул «рыбкой» с высоты палубы. По развевающимся волосам я понял – это владыка Феофан. Вынырнув через несколько секунд, он сплюнул соленую воду, попавшую в рот, улыбнулся нам и стал кролем рассекать волны. Конечно, ироничный читатель может сравнить нашего владыку с героем романа «Двенадцать стульев» отцом Федором, который, как известно, купался в Черном море во время охоты за стульями. Ну, наш священнослужитель ничего общего с комедийным персонажем романа, конечно, не имел, просто выглядело это очень забавно, вот и пошел работать ассоциативный ряд. Надеюсь, что один из уважаемых иерархов Русской Православной церкви не обидится, читая эти строки.
Мы не могли не последовать его примеру и только наплававшись всласть, возвратились на борт. Должен признаться, поднимались мы по лестнице с большим трудом, сказывалось отсутствие сноровки, да и усталость давала себя знать. Спасибо, матросы помогли, но все же кое-кто расцарапал себе колени.
Возвращаясь в Москву мы перебирали в памяти впечатления от встреч с людьми, пытались суммировать проблемы, которые существуют на стратегических оборонных предприятиях Дальнего Востока, и договорились следующим летом изучить социальное положение нашего воинского контингента, дислоцирующегося в Севастополе. К сожалению, это у нас не получилось. Причин тому было много.
Кавказ – дело тонкое
Первые большие, достаточно знаковые слушания, посвященные проблеме межнациональных отношений в регионе, было решено провести в Пятигорске. Инициатором выступил академик Валерий Тишков, возглавлявший тогда в Палате комиссию, занимающуюся вопросами религии. Все организационные хлопоты взял на себя владыка Феофан, человек очень авторитетный в Южном федеральном округе, причем как у православного населения, так и у мусульманского. Общественность представляли бизнесмен Мавлит Бажаев и директор Московского бюро по правам человека Александр Брод. Уникальность этих слушаний заключалась в том, что, пожалуй, впервые за долгие годы члены Палаты собрали за одним столом представителей всех конфессий региона, уважаемых религиозных деятелей, старейшин, ну и, конечно, чиновников законодательной и исполнительной власти. Члены Палаты не преследовали никаких политических целей, руководствовались исключительно гуманными и миротворческими намерениями. Участники слушаний прекрасно это понимали, поэтому общение было очень полезным.
Основная мысль, которую высказали старейшины Кавказа, заключалась в том, что нередко конфликты придумываются или специально раздуваются политиками или журналистами, преследующими свои, подчас корыстные цели. Все это понимают, но никто ничего почему-то сделать не может. Люди на Кавказе могут жить дружно, не враждуя друг с другом, главное – их не провоцировать. Тишков и его коллеги говорили о том, что в нашей многонациональной стране отсутствует четкое государственное видение проблемы, ведь как известно, на Кавказе проживают сотни различных народностей. Благодаря усилиям членов Палаты там удалось создать Совет старейшин Северного Кавказа во главе с двумя председателями: с одной стороны владыка Феофан, обладающий большим авторитетом как в регионе, так и за его пределами, а с другой – председатель Общественной палаты Чеченской республики Саид-Эмин Удинович Джабраилов, человек мудрый, мыслящий по-государственному, очень широко. Мне кажется, у Совета старейшин большое будущее. На Кавказе всегда было сильно слово старших, ценилось почитание родителей.
Хочу поделиться некоторыми наблюдениями от посещения наших закавказских регионов. Сначала мне удалось побывать в Грозном, столице Чеченской республики. Я летел туда военным бортом в марте 2006 года вместе с председателем комиссии Палаты по социальным вопросам Александрой Очировой, членом палаты, бизнесменом Сергеем Абакумовым и представителем чеченских профсоюзов Хусейном Салтагереевым. Мы приземлились на военном аэродроме в Моздоке, а оттуда двумя военными вертолетами вместе с заместителем командующего внутренними войсками генералом Еделевым добирались до Грозного. Через иллюминатор я впервые увидел Терек, был конец зимы, и он выглядел неокрепшим, вроде бы собирающим силы, но все равно какой-то величавый, что присуще этому краю с непростой судьбой.
В 1818 году по приказанию командира Отдельного кавказского корпуса генерала Алексея Ермолова была основана крепость Грозная, чтобы блокировать чеченским горцам выход на равнину через Ханкальское ущелье, здесь проходили военную службу Михаил Лермонтов и Лев Толстой. К 1870 году крепость утратила стратегическое значение и была преобразована в окружной город Терской области.
В 2006 году столица Чеченской республики выглядела уставшей от войны и горя. Мы жили на территории сорок шестой мотострелковой бригады, я ночевал в одном номере с сыном Абакумова Пашей, он тоже был здесь впервые, хотя отец периодически сюда прилетал, с гуманитарной миссией, оказывая помощь в социальной сфере республики. Днем мы совершили несколько деловых поездок, побывали на площади Минутка, где во время войны шли самые ожесточенные бои, и я увидел, что город оживает. В одном из разбитых домов, этаже на третьем, уже были вставлены стекла, на балконе сушилось белье.
На проспекте Кадырова десятки людей мостили тротуары. Когда мы вечером возвращались обратно, они продолжали свою работу. По бульвару навстречу нам шли красиво одетые, весело улыбающиеся чеченские девушки. По всему было видно, что люди хотят мира, спокойствия, хотят побыстрее забыть о войне и сделать свой город красивее прежнего.
Большое впечатление произвела поездка в школу, которая находилась под Грозным. Местные ребята, пережившие тяжелые годы войны, встретили нас приветливо. Они прекрасно говорили по-русски, с большим вниманием слушали ответы на интересующие их вопросы. Воспитание детей – особая забота республиканского правительства. Об этом мне рассказал член Общественной палаты Саид-Эмин Джабраилов, многое я увидел сам. В республике нет домов престарелых и детских домов. Это, пожалуй, единственный регион, где так бережно относятся к пожилым людям и детям, оставшимся без родителей. Всегда находятся близкие или дальние родственники, соседи, просто сочувствующие, которые берут их под свою опеку.
