Лев Сирин - Как разграбили СССР. Пир мародеров
Несколько раз по указанию руководства мне приходилось разоружать охрану Коржакова. Он вместе с Ельциным хотел пройти на съезд, но срабатывал металлодетектор, и он вынужден был при огромном стечении злорадствующего народа сдавать оружие офицеру охраны. И Коржакова, и Ельцина это, естественно, оскорбляло. А виновник — вот он. Поэтому Ельцин хорошо меня запомнил, а потом при случае уволил. Вот так и закончилась моя многолетняя работа по организации охраны высших лиц государства.
— Без малого 20 лет назад события» связанные с ГКЧП» положили фактический конец существованию «девятки», вернее — уже к тому моменту Службы охраны КГБ. Причиной тому многие называют поведение руководителей 9-го Управления КГБ, фактически поддержавших ГКЧП. Правомерны ли были Ваши действия и как далеко готова была зайти «девятка» в августе 1991 года?
— Могу сказать про себя. Если бы Горбачева надо было арестовать, я бы его со спокойной совестью арестовал. Надо было бы принять какие-то другие меры, поверьте, у меня рука бы не дрогнула. Непосредственно в личной охране Горбачева могли быть рядовые сотрудники, готовые его защищать, поскольку он им в свое время делал разные поблажки, задабривал, но руководители «девятки» были единомышленниками в своем стремлении поддержать ГКЧП. Так что неожиданным решение изолировать Горбачева для меня не было.
Я служил не в Службе безопасности президента Горбачева, а в 9-м Управлении Комитета государственной безопасности Союза Советских Социалистических Республик. Я давал присягу Советскому государству, а не лично Горбачеву. А когда первое лицо государства стало наносить ему реальный вред, то для меня не было сомнений, что приоритетная задача для такой ситуации — это служение Советскому Союзу. Горбачев стал для меня врагом. И так думал не только я. Во время августовских событий 1991 года только один сотрудник из многотысячного коллектива 9-го Управления КГБ перешел на сторону так называемых демократов, перебежав в Белый дом. Один человек!
— Уместно ли было реформировать столь специфичное ведомство, как «девятка»? Были ли на Вашей памяти попытки перестроить систему охраны главных политических лиц государства?
— Были, конечно. Особенно хотела в этом преуспеть Раиса Максимовна. Помню, возвращаемся мы из США, и Раиса Максимовна, на которую в Вашингтоне произвел большое впечатление громадного размера негр — телохранитель Рейгана, говорит мужу: «Миша, посмотри, кто нас охраняет! Мальчишки какие-то!» И ей невдомек, что этот «мальчишка» — возьмите того же Лугового — не только запросто «разберет на части» этого негра, но еще и в силу своей медицинской подготовки его соберет обратно. Но Раиса Максимовна не унимается: «Миша, давай и нам ребят покрепче подберем!» Тот, как всегда, соглашается.
Пригласили ребят из спецподразделений Комитета госбезопасности (спецназа), у которых рука была толщиной с две моих ноги. Но вскоре от них отказались. По одной причине. Пара голубков (чета Горбачевых. — Прим. ред.) гуляет по аллее, а телохранитель-спецназовец вместо того, чтобы деликатно отойти в сторону, упрямо идет за ними. Они раз на него оглянулись: ты что, мол, не понимаешь, что здесь идет важный разговор? Второй. А он действительно этих нюансов не понимает, потому что его этому не учили. Вот так мы и вернулись к традиционной охране. Охрана есть охрана. Она знает, где нужно деликатно отойти, а где отходить нельзя. Это нарабатывается годами.
Существовала надежная система комплектования кадров правительственной охраны. Например, многие из сотрудников «девятки» в свое время отслужили в Кремлевском полку. За ними 3 года наблюдали, изучали особенности характера. У них была прекрасная физическая подготовка. Кроме прочего, они прекрасно знали расположение всех властных органов: Верховного Совета, ЦК КПСС. Начинали эти ребята служить в комендатурах загородных объектов типа «Горки-9», Барвихи, потом лучших переводили в Кремль, и потихоньку-потихоньку они дослуживались до охраны высших лиц. Думаю, что такая практика сохраняется и по сей день.
— «Личник» Гайдара и Козырева (в начале 1990-х министр иностранных дел России. — Прим.авт.) Ваш экс-коллега по 9-му Управлению КГБ Андрей Луговой рассказывал, как после развала СССР усложнилась организация охраны высших лиц государства. Можете сказать, в чем главная сложность работы ФСО в сравнении с временами «девятки»?
— ФСО сейчас в десятки раз тяжелее, чем нам. Это бесспорно! Законопослушность населения очень низкая. Раньше человек понимал, что если сотворит хоть что-то рядом с охраняемыми лицами, то ему потом мало не покажется. А сегодня никто ничего не боится. Напротив. Вспомните Хинкли, который совершил покушение на Рейгана, чтобы прославиться. Сейчас в России таких Хинкли полным-полно.
В СССР количество «стволов», ходивших по рукам, можно было пересчитать по пальцам. Кроме того, ежегодно перед 7 ноября и 1 мая КГБ с другими силовыми ведомствами проводил спецоперации по изъятию незаконного оружия у населения. Изымали десятка полтора-два единиц, причем, как правило, еще времен Великой Отечественной войны: пистолеты «Парабеллум», автоматы «Шмайсер», которые люди выкапывали где-то в лесу. Но, конечно, в наше время по рукам не ходили ни гранатометы, ни бомбы, ни такое количество автоматического оружия. Об этом тогда никто и помыслить не мог.
В СССР была мощнейшая система контроля за взрывчатыми и сильнодействующими ядовитыми веществами, которые могли бы использовать террористы. Все места, где, в принципе, можно было попытаться такое оружие добыть, были обставлены нашей агентурой. Любая попытка изучить вопрос о приобретении, к примеру, цианистого калия заканчивалась тем, что этот любознательный человек попадал в поле зрения органов госбезопасности и скоро к нему приходил дядя с васильковыми петлицами в кителе: «А зачем тебе килограмм цианистого калия?» А сегодня возможности у террористов для приобретения такого рода оружия огромны.
— Способы ликвидации больших людей постоянно совершенствуются, создавая дополнительные сложности для Вашей службы. О каких наиболее экзотических видах покушений на первых лиц доподлинно знаете Вы?
— Когда мы готовили первый визит Горбачева на Кубу, я заранее выехал в эту страну, потому что полностью отвечал за это мероприятие. По приезде, узнав от коллег-кубинцев, что на Фиделя Кастро было совершено около 60 покушений, про себя улыбнулся: каждый кулик, мол, свое болото хвалит. Но когда вернулся в Москву, то в архивах внешней разведки накопал около 40 документально подтвержденных покушений на лидера кубинской революции. Вот там был полный спектр, как вы говорите, экзотических видов покушений.
Ну, например, зная, что Фидель — дайвер, любитель понырять с аквалангом, ему на морское дно подкинули удивительно красивую заминированную раковину в надежде на то, что Кастро среагирует именно на нее. Экзотика? Или другой случай. Как-то Фидель должен был в прямом эфире выступать по кубинскому телевидению. Так вот в телестудии сотрудниками его службы охраны был обнаружен баллончик с ЛСД, который должен был начать разбрызгиваться во время передачи. То есть враги Кастро хотели, чтобы у него «поехала крыша» на глазах у всей страны, что было очень вероятно, учитывая общую эмоциональность Фиделя.
И подобных случаев в истории служб охраны вы найдете много. Вспомните убийство банкира Кивелиди. Его отравили с помощью редкого вещества нейротоксического действия. Раньше такого, конечно, не было. Так что наука убийства человека движется вперед. Соответственно и все службы охраны должны развиваться параллельно этому процессу.
— Не секрет, что защита первого лица проводится многоступенчато. Можете, как профи, определить по телевизору, на какой из крыш во время выхода президента на улицу сидят снайперы?
— Работа снайпера достаточно легко просчитывается. Любой снайпер назовет вам точку, откуда удобнее всего стрелять. Так что и я тоже легко ее спрогнозирую. Что касается многоступенчатости, то уже давно немцы провели исследование, в котором доказали, что решающим фактором в осуществлении безопасности высших лиц государств действительно является комплекс мер, а не непосредственно телохранители. Телохранитель — лишь элемент этой системы. Роль же личной охраны, по их мнению, — «фактор чисто психологический» — мол, знай: если ты что-то сделаешь, расправа будет коротка.
Важно понимать, что каждое мероприятие, связанное с охраной политических деятелей, всегда сопровождается серьезной агентурно-оперативной работой в окружении объекта. И практически по каждому мероприятию есть так называемые сигналы об угрозах. У нас ими занималось специальное контрразведывательное подразделение «девятки». Ну, образно говоря, к примеру, готовится визит руководителя нашего государства в Израиль, а наша разведка там добывает информацию, что какой-нибудь известный террорист типа Абу Джихада вдруг накануне этого визита пропал из поля зрения разведслужб. Почему? Где он? Для охраны это уже повод к размышлению. Далее по ступенькам. Пограничники.
