Ричард Уотсон - Файлы будущего: история следующих 50 лет
Думаю, единственный плюс в происходящем тот, что мы снова начинаем общаться в реальности. Все стараются помочь друг другу и, конечно же, не теряют бдительности. Мы становимся ближе. Это, конечно, способствует распространению самых разных напастей (в особенности истерии!), но, с другой стороны, мы вновь начинаем осознавать, насколько тесно все связано в нашем мире.
Я не знаю, где ты сейчас находишься, но здесь, у нас, чем хуже обстановка, тем счастливее выглядят люди. От этого делается немного жутковато. Возможно, происходящее имеет какое-то отношение к коллективному стремлению быть наказанными за что-то, а может, многим просто хочется знать, не станут ли их ежедневные поездки на работу и обратно не такими мучительными, если 50 миллионов человек внезапно исчезнут с лица земли.
С наилучшими пожеланиями,
ФилP.S. До тебя случайно не доходили слухи, что вспышка вируса была преднамеренной акцией? Его якобы создал кто-то в отделе маркетинга Getsome Pharmaceuticals, чтобы увеличить продажи Getsome 770TM.
Пять главнейших тенденций, которые изменят наше общество
Глобализация. Ранее глобализация была практически синонимом американизации, но в настоящее время она стала скорее обозначать возможность более широкого пересечения с людьми, товарами и идеями из самых разных уголков мира. Глобализация оказывает сильнейшее воздействие на маркетинг товаров и услуг и на возможности развития рынков. Она означает более тесные связи между различными регионами и большую мобильность. Все, начиная от отдельных стран, банковских систем и компьютеров и кончая самыми незначительными приспособлениями, будет связано между собой. В будущем развитие данной тенденции ускорится еще больше благодаря GPS, радиочастотной идентификации и «умной пыли» (крошечным беспроводным передатчикам и/или приемникам). Таким образом, приватность во всех своих формах уйдет в прошлое, а степень прозрачности и риска будет возрастать.
Локализация. Локализация (или ре-локализация) – прекрасный пример того, как тенденция создает свою противоположность. Локализация возникнет как следствие нежелания людей мириться с глобализацией и гомогенизацией. Евросоюз в результате начнет раскалываться и в конце концов полностью рухнет. Новый трайбализм приведет к образованию городов-государств, производству специфической местной продукции и экономическому протекционизму.
Поляризация. Будущее – это область, в которой властвует принцип «или-или», в ней в большей или меньшей степени поляризуется все. Во-первых, будущих будет несколько; некоторые из них будут ускоряться, другие, напротив, замедляться. Одни люди будут с радостью принимать все технические новшества, другие будут их с такой же решительностью отвергать. Промышленные рынки поляризуются на элитную составляющую и «эконом-класс». То же самое произойдет и с доступом к таким услугам, как здравоохранение, образование, транспорт и обеспечение безопасности. Все будет зависеть от вашей платежеспособности. Средний класс в большинстве развитых стран со временем исчезнет, и его представители постепенно разойдутся к двум противоположным полюсам: одни поднимутся вверх, войдя в новую мировую управленческую элиту; другие опустятся вниз, присоединившись к новому порабощенному рабочему (или не рабочему) классу.
Неуверенность. Если мы все-таки уцелеем от остальных напастей, с нами, по всей вероятности, покончит какая-нибудь глобальная пандемия. По крайней мере, так будут считать многие в будущем. Вера в государственные и прочие институты полностью исчезнет, а из-за необычайной скорости перемен люди начнут тосковать по прошлому. Неуверенность во многом явление возрастное, но независимо от того, восемнадцать вам лет или восемьдесят, вы все равно будете ощущать нарастающее чувство беспомощности. Состояние нервного напряжения будет иметь множество последствий, от усиления интереса к ностальгическим вещам и эскапизма до роста нарциссизма, локализма и трайбализма.
Смысл. Одним из важнейших и самых острых вопросов, связанных с будущим, является вопрос о том, выиграет или проиграет от предстоящих перемен религия. Некоторые полагают, что начнется упадок религий, так как распространение информации разрушит интеллектуальные основания религиозной веры. Физика создаст общую теорию, которая разрушит устаревшие предрассудки и религию в том числе. Другими словами, новой религией станет наука.
Я не разделяю подобной уверенности. Если наука, техника и сложность в самых разных своих проявлениях станут основными составляющими будущего, это неизбежно приведет к росту чувства неуверенности. И чем больше оно будет распространяться в мире, тем больше люди будут искать утешения, надежды и наставлений в религии, что может привести к росту индивидуальной религиозности. Однако, как мне кажется, глобализация в сочетании с общим чувством беспомощности и неуверенности повлекут за собой значительный рост не только индивидуальных, но и коллективных религиозных настроений. В результате мы сделаемся свидетелями взлета трайбализма, национализма и ксенофобии, и их крайними проявлениями могут стать какие-то разновидности исламского фанатизма и христианского фундаментализма.
Глава 2
Правительство и политика: они и мы
Будущее оказывает влияние на настоящее ничуть не в меньшей степени, чем прошлое.
Ф. НицшеБританский премьер-министр Гарольд Макмиллан как-то заметил, что самой главной его проблемой были «события». Попытки предвидеть будущее почти всегда заканчиваются неудачей и разочарованием. О политике одно можно сказать с уверенностью: если взять достаточно большой промежуток времени, то в ней случается что угодно. Пророчества относительно конца истории в настоящее время представляются не менее нелепыми, чем слова Томаса Джефферсона: «История, знакомя (людей) с прошлым, позволит им судить о будущем, она передаст им опыт других эпох и народов». Если слова Джефферсона действительно справедливы, тогда зачем бы чиновникам из ООН закрывать копию «Герники» Пикассо, висевшую у входа в Совет Безопасности ООН, в тот самый день, когда Колин Пауэлл выступал с обращением к ООН по поводу войны в Ираке? Создается впечатление, что мы обречены повторять ошибки прошлого.
Политика засорена ложными пророчествами, главная ошибка которых – в переносе идей и событий прошлого и современности в будущее. На небольших исторических промежутках это иногда срабатывает, но рано или поздно какое-то совершенно непредвиденное событие или идея внезапно ломает все красивые схемы. Недавний пример – события 11 сентября.
В годы, последовавшие непосредственно за 11 сентября, мы все стали свидетелями глубокого поворота к полуавторитарному правлению. Тем не менее понемногу память об 11 сентября начала стираться. В тот момент, когда я пишу эти строки, восемь мировых лидеров, участвующих в саммите Большой Восьмерки в Лондоне и позирующих для «семейного фото», либо уже ушли в историю, либо вот-вот уйдут. Шредер (Германия), Берлускони (Италия), Коидзуми (Япония), Ширак (Франция) и Блэр сошли со сцены. Буш как политическая фигура доживает последние дни. Путин тоже, вероятно, долго не продержится, по крайней мере конституционно. Западные руководители – почти без исключений – теряют популярность.
Во многих случаях это результат разочарования избирателей в последствиях борьбы с терроризмом, которая привела к результатам, прямо противоположным планировавшимся. Избиратели чувствуют себя в гораздо меньшей безопасности, чем раньше, по самым разным причинам, начиная от терроризма и глобализации и кончая неспособностью эффективно влиять на местную и международную политику.
Результатом становится резкое падение численности политических партий (в Великобритании с 1980 года на целых 50%), низкая явка на выборах и общий подрыв доверия к политике и политикам. Теоретически можно предположить, что ситуация изменится с избранием нового президента США и новой группы мировых лидеров, но уровень неуверенности, тем не менее, скорее всего, возрастет как следствие процессов глобализации и лавинообразного развития техники. Антиглобалистские и антиамериканские настроения способны вызвать резкий откат влево во многих развивающихся странах, что вместе с быстрым подъемом авторитарной России и тоталитарного Китая может привести к абсолютно новому мировому порядку и новой холодной войне, в которой главными движущими силами будут патриотизм и протекционизм.
Как указывает социолог Фрэнк Фуреди, страх стал важным фактором, воздействующим на психологическое состояние общества по всему миру, а в дальнейшем его будут использовать для оправдания очень многого, от обязательных биометрических паспортов до всемирной базы данных. Чувство беспомощности влечет за собой ощущение неуверенности, которое бросает нас от одной паники к другой даже в том случае, когда вероятность реализации наших опасений близка к нулю. Хитрые политики прекрасно осведомлены об этом и используют людские страхи по поводу преступности, иммигрантов, работы, образования, изменения климата, чтобы еще больше поддерживать в населении чувство неуверенности, заставляя многих голосовать скорее за уже известного, хоть и не слишком привлекательного политика, чем выбирать какую-то темную лошадку.
