Ричард Уотсон - Файлы будущего: история следующих 50 лет
Тем не менее наряду с этим станет практически невозможным сохранять идеальную репутацию, так как абсолютно все, что вы говорите или делаете, будет отслеживаться и регистрироваться. Очень скоро представление о секретности уйдет в прошлое. По отношению к людям, вещам и корпорациям возникнет презумпция виновности. Все будет считаться порочным до отыскания доказательств противного, что, в свою очередь, породит идею этического банкротства, которое может стать новой точкой отсчета для испорченной репутации.
Если вам не приглянулась моя картина будущего, могу добавить к ней еще и то, что мы станем свидетелями появления особой практики исчезновений. В будущем люди станут нанимать специалистов, которые должны будут помочь им исчезнуть. Это не так просто при высочайшем уровне электронного слежения, но все-таки возможно, в особенности для молодежи, которая уже сейчас вполне освоилась с концептом множественных личностей в Интернете и легко пользуется многочисленными аватарами, а также для пожилых людей, которые вообще не имеют дела с Интернетом. Для всех остальных, опутанных сетью из кредитных карт, мобильных телефонов, снабженных системой GPS, биометрических паспортов, возможность скрыться от глаз окружающих превратится в несбыточную мечту, оставшуюся в далеком прошлом.
Многие учреждения, общественные институты и былые авторитеты, особенно в западных экономически развитых обществах, либо полностью исчезли, либо до такой степени подорвали свою репутацию, что большинство им просто не доверяет. Семья, церковь, правительство, бизнес, наука и даже менеджер местного банка уже утратили или теряют способность объединять вокруг себя людей.
Подобные недоверие и цинизм сохранятся и в будущем. Люди в еще большей степени, чем прежде, сосредоточатся на самих себе. В результате возникнет культура самодостаточности. Многие превратятся в изолированные от мира монады, не доверяющие врачам, больницам и фармацевтическим компаниям. Самодиагностика и самолечение станут обычным делом. К 2050 году на рынке появится программное обеспечение, с помощью которого вы сможете более или менее точно диагностировать неполадки своего организма, а на веб-сайтах типа Genes Reunited вам предложат различные генетические карты, описывающие, какие наследственные заболевания и патологии вам грозят. Кроме того, человек сможет приобрести или взять напрокат роботов-хирургов, которые проведут операцию у него на дому или в офисе.
Наверное, вы думаете, что все прочитанное в большей степени научная фантастика, нежели научные факты. Мой ответ на ваши сомнения очень прост. Составьте список того, какие возможности доступны вам сейчас, но не существовали или не были доступны еще пятьдесят лет назад. А теперь добавьте к этому дополнительный коэффициент, чтобы принять во внимание то, что скорость развития новых технологий имеет тенденцию расти в геометрической прогрессии, и вы поймете: все описанное мной не такая уж фантастика.
Тем не менее многое из того, что нам знакомо сегодня, сохранится и в будущем. Базовые вещи вряд ли сильно изменятся. Наши главные надежды и опасения останутся такими же, как и ныне. Мы так же будем стремиться к признанию. Так же будем стараться оставить свой след на Земле, достичь чего-то существенного в жизни и уважения окружающих. И мы сохраним любопытство относительно того, является ли наше существование на этой планете чем-то большим, чем простой космической случайностью.
И подобно одинокой Джойс Винсент в ее лондонской квартире, мы будем мечтать о любви и о том, чтобы нас любили.
Plus ça change, plus c’est la même chose[1].
Дополнение
Недавно я перечитал «Расцвет творческого класса» Ричарда Флориды. На первых страницах своей книги он утверждает, что поколение, жившее между 1900 и 1950 годами, было свидетелем гораздо больших технических перемен, чем поколение, жившее между 1950 и 2000 годами. А далее поясняет, что с точки зрения влияния на общественные ценности дело обстояло прямо противоположным образом.
Мне кажется, нечто подобное, хотя и значительно меньшего масштаба, имело место за последние два года. С точки зрения технического прогресса бывали периоды гораздо больших перемен, но с точки зрения воздействия на ценностную структуру общества перемены, свидетелями которых мы стали с 2007 года, весьма значительны.
Пока еще очень рано делать какие-то определенные предсказания (экономика, основной двигатель перемен, способна поменять свои главнейшие тенденции развития), но, как мне представляется, мы начали движение от свободного рынка и индивидуализма в сторону государственного регулирования и сдерживания личной инициативы. Возможно, это только временная тенденция, но пока страх и неуверенность властвуют в обществе, люди будут стремиться к безопасности и надежности. Центр общественного внимания вновь сместился к семье и коллективу, и создается впечатление, что процесс глобализации несколько притормозил, благодаря чему в будущем могут восторжествовать коллективистские ценности в ущерб индивидуалистическим. Впрочем, я сомневаюсь, что данная тенденция продлится достаточно долго.
Неуверенность в сочетании с цинизмом вызывает возрождение интереса к подлинности; люди начинают искать некую большую значимость во всем, начиная от политиков и кончая стиральными машинами. Пока мы зашли не слишком далеко, чтобы наша жизнь окончательно разладилась, но потребность в ее балансировке ощущается многими. Люди все больше начинают подвергать сомнению значение материалистических ценностей, политические лозунги и приоритет профессионального успеха над семейным счастьем.
Я подозреваю, что многое из перечисленного окажется не более чем кратковременной реакцией на непродолжительное изменение ситуации, но кое-что может закрепиться.
К примеру, некоторое время назад изменение климата было проблемой экологической и этической, но сейчас оно становится и экономической проблемой. В настоящее время сохранение экологической стабильности – вопрос не только экономии значительных средств, но и вопрос спасения планеты в целом.
Что еще изменилось? Одно важное изменение, на которое вряд ли кто-то обратил серьезное внимание, заключается в том, что теперь половина населения планеты живет в городах. Увеличились также те разновидности населения, возможности существования которых раньше никто вообще не предполагал. По сведениями TechCrunch и ComScore, количество пользователей MySpace выросло примерно до 125 миллионов. Это очень много, но не так много, как у Facebook, зафиксировавшего 150 миллионов пользователей и 200 миллионов посещений сайта в одном лишь декабре 2008 года.
В прямо противоположном направлении движется потребление бумаги. С 1980 по 2000 год оно почти во всем мире значительно возросло, а сейчас явно пошло на спад. Причина подобного поворота не столько техническая, сколько социальная: поколение «Y», вошедшее в последнее время в большом количестве в активную жизнь, предпочитает получать информацию с экрана и хранить ее в цифровой форме.
В развитии этой тенденции, конечно, могут быть непредвиденные повороты, но я сомневаюсь, что они существенно повлияют на основное направление. Электронные книги уже входят в нашу жизнь, человеку все легче иметь дело с информацией в цифровом виде, что, возможно, лишний раз доказывает: футурологи не такие уж и выдумщики, если только не требовать от них, чтобы их пророчества исполнялись на следующий день.
Другие возможные достижения, о которых стоит упомянуть, включают неизбежное появление игрушек, управляемых психическим импульсом (я говорю вполне серьезно), по сравнению с которыми «Удивительная Аманда» будет выглядеть устаревшей.
Уже в наше время человечество успело изобрести несколько новых причин для страха. Свиной грипп и мировой финансовый кризис, вероятно, принадлежат к числу главнейших на момент написания этих строк, но могу вас заверить, что другие, пока нам еще не известные, не заставят себя ждать.
14 ноября 2030 г.
Дорогая Сара!
Пожалуйста, убедись, что ты хорошо очистила эту открытку с помощью Getsome 770TM перед тем, как прочесть ее. Она пройдет через руки множества разных людей, а в наше время никогда не знаешь, какую заразу можно подхватить. Один человек, которого я встретил на прошлой неделе в автобусе, сказал, что последняя вспышка вируса Р1 вызвана тем, что люди пользуются аналогами различных продуктов – что поделаешь, сейчас у нас, конечно, выбор не так уж велик, поскольку Интернет встал намертво и будет недоступен по крайней мере еще полгода. Что касается моего AiPhone[2], я боюсь им пользоваться из-за страха перед электромагнитными полями.
Думаю, единственный плюс в происходящем тот, что мы снова начинаем общаться в реальности. Все стараются помочь друг другу и, конечно же, не теряют бдительности. Мы становимся ближе. Это, конечно, способствует распространению самых разных напастей (в особенности истерии!), но, с другой стороны, мы вновь начинаем осознавать, насколько тесно все связано в нашем мире.
