Томас Эсбридж - Рыцарь пяти королей. История Уильяма Маршала, прославленного героя Средневековья
К началу 1219 года Маршал сделал все возможное для укрепления позиций Генриха III, восстановил отношения между короной и аристократией, возродил работу правительства. Но напряженная работа сказалась на его здоровье. В январе он совершил путешествие из Мальборо в Вестминстер и по прибытии заболел. На протяжении всей своей жизни Маршал отличался отменным здоровьем, но теперь, по утверждению биографа, его преследовали болезни и боль. Прошло время, и стало ясно: тело отказывается ему служить.
К графу тотчас присоединилась супруга, леди Изабелла. Доктора пытались его лечить, но эффекта не было. 7 марта он совершил поездку в лондонский Тауэр, но все время страдал от боли. К середине месяца он понял, что дни его подходят к концу. И Уильям решил покинуть Лондон. По словам биографа, Уильям предпочитал, если уж его ждет смерть, умереть дома. Молодой Уильям Маршал и Джон д’Эрли сделали соответствующие приготовления, и графа с супругой перевезли на лодках в поместье Кавершем. Это было 20 марта. Маршал жаждал чистого деревенского воздуха и покоя, общества семьи и ближайших друзей. В поместье была часовня, где служили августинские монахи из аббатства Нотли в Бакингемшире, которые могли позаботиться о душе графа. Но сначала ему надо было освободиться от ответственности, связанной с должностью.
Уильям в течение нескольких недель продолжал заниматься государственными делами, оставаясь дома в постели. А юный король Генрих III вместе с Питером де Рошем в это время поселился на противоположном берегу реки – в Рединге. Но графа постоянно мучили боли, он лишился аппетита и чувствовал себя все хуже. Ему надо было окончательно избавиться от обязанностей регента. 8 апреля 1219 года одиннадцатилетний монарх и его советники собрались в спальне графа Уильяма, и начались двухдневные дебаты. Регентом пожелал стать Питер де Рош. Он заявил, что являлся фактическим опекуном Генриха с октября 1217 года. Но пусть граф Уильям был слаб телом, дух его оставался сильным, а ум – острым. И он ясно видел, что это хитрость. Де Рош был компетентным союзником, но Уильям, судя по всему, не доверял его ненасытному честолюбию и сомневался, что этот человек сможет обеспечить лояльность баронов. В результате Маршал передал Генриха III на попечение папского легата Пандульфа и в порядке предосторожности послал своего сына, молодого Уильяма, присутствовать на публичном объявлении этого действа, чтобы де Рош не смог вмешаться.
Прежде чем встреча завершилась, граф Уильям подозвал Генриха к своей постели. Согласно «Истории», Маршал дал один последний совет монарху, ради которого сделал так много. Уильям выразил надежду, что Генрих «вырастет достойным человеком». Но также он высказал суровое предостережение. Маршал сказал, что, если Генрих последует по стопам своего недостойного предка, он надеется, что Господь не дарует ему долгую жизнь. Графу Уильяму ничего не оставалось – только надеяться, что юный Генрих не повторит грехов своего отца. Он передал власть и почувствовал, что освободился от тяжкой ноши.
ПОСЛЕДНИЕ ДНИВ течение следующего месяца жизнь медленно покидала Уильяма Маршала. Прославленному рыцарю, ветерану многих войн и вооруженных конфликтов, была дарована тихая мирная смерть в своей постели в поместье Кавершем. С ним постоянно находилась супруга, леди Изабелла, и сын, молодой Уильям. Приезжали его дочери, и самая младшая из них пела отцу, что приносило ему минуты облегчения. Ведущие участники свиты Маршала, во главе с верным Джоном д’Эрли, тоже съехались в Кавершем. Судя по тому, что они сохранили преданность до самых последних дней, их привязанность к своему великому господину была искренней и глубокой. Они несли постоянную вахту у постели умирающего – по три человека, сменяя друг друга, а сын проводил с ним ночи. Иными словами, Уильяма Маршала любили и почитали до самого конца.
Королей, которым служил Уильям, постигла мучительная или внезапная смерть. Страдания Генриха Молодого усугублялись сознанием, что он – мятежный сын, лишенный помощи отца. Сам Генрих II не имел покоя до самого последнего дня, Ричард Львиное Сердце пал от случайной стрелы, а Иоанн окончил свои дни, презираемый и ненавидимый всеми. Граф Уильям не был избавлен от смертельной агонии. Он испытывал сильные боли и последние двадцать дней не притрагивался к еде. Но ему было дано время подумать и приготовиться к кончине. «История» дает подробнейший рассказ о его последних днях, описывает, как Уильям методично приводил в порядок дела. Она раскрывает перед нами внутренний мир этого человека, показывая, что больше всего волновало Уильяма на смертном одре.
Забота о династии Маршала и его людяхМаршал постоянно думал о будущем своей династии. Его завещание было подготовлено с большой тщательностью, чтобы обеспечить сохранение его наследия. Будучи младшим сыном в семье, Маршал ничего не унаследовал от отца, но за семь десятилетий сам накопил большое богатство, много земель и почестей. Для него лично это было, вероятно, самым главным жизненным достижением. Он поднял имя семьи на немыслимую высоту и теперь желал, чтобы все его усилия не пропали даром. Все положения его завещания были записаны личным альмонарием графа – тамплиером Джеффри. Джон д’Эрли был назван одним из душеприказчиков графа, и положения были официально заверены папским легатом Пандульфом и архиепископом Кентерберийским Стивеном Лэнгтоном. Ничто не должно было оставаться на волю случая. Первым делом, разумеется, Уильям подумал об Изабелле. Она сохранит права на все земли, которые он получил благодаря женитьбе на ней, до самой смерти, после чего эти земли будут разделены согласно пожеланиям графа Уильяма.
Молодой Уильям Маршал должен был получить основные поместья династии Маршала, стать лордом Стригуила, Пембрука и Ленстера, а также унаследовать другие земли семьи Маршал в Англии, включая Хамстед-Маршал. Второй сын – Ричард Маршал – получил Лонгвиль в Нормандии и поместье Крендон в Букингемшире. Гилберт Маршал был предназначен церкви и не получил поместий, а четвертому сыну графа, Уолтеру, был обещан замок Гудрич в Валлийской марке. Первоначально граф собирался ничего не оставить самому младшему сыну, Анселю, который был еще ребенком, причем не потому, что не любил малыша. Наоборот, Маршал неоднократно говорил о своей любви к нему. Уильям считал, что Ансель должен сам найти свой путь в мире, как это в свое время сделал он, и верил, что мальчик обязательно встретит того, кто будет любить и уважать его. Но за ребенка вступился Джон д’Эрли, и тот получил землю в Ирландии. Четыре дочери Уильяма были уже замужем, но он выделил небольшой доход пятой дочери, Джоан, в надежде, что она скоро найдет себе мужа.
Обеспечив безопасность семьи, Уильям стал думать о благосостоянии своих рыцарей. Он провел сорок лет своей жизни на службе и высоко ценил узы дружбы и доверия, которые образовались между ним и членами его собственной mesnie. Ближайшие друзья Уильяма уже получили земли и должности, но граф чувствовал необходимость позаботиться обо всех своих рыцарях. В последние недели жизни графа один из его клерков предложил, чтобы запас из восьмидесяти пяти великолепных, отделанных мехом облачений, хранившихся в поместье, был продан, а полученные деньги использовать, чтобы «избавить его от грехов», на что Уильям искренне возмутился и велел служащему придержать язык. Маршал твердо считал, что эти платья должны быть распределены между его людьми, как последний дар, и он поручил Джону д’Эрли засвидетельствовать свою высокую оценку всем рыцарям свиты, с которыми он не смог поговорить лично. Если не считать семьи, mesnie была его родным домом, колыбелью, бесценной святыней, и таковой и осталась до самого конца.
Судьба души Уильяма МаршалаДни земной жизни Уильяма Маршала подходили к концу, и он стал все чаще задумываться о загробной жизни и Страшном суде. Говорят, что, чувствуя приближение смерти, он объявил: «Теперь, когда мое тело гибнет, я должен подумать о спасении моей души». Оказалось, что граф Уильям давно и тщательно готовился к этому моменту. Преданный Джон д’Эрли был отправлен со специальным поручением на юг Валлийской марки. Уильям велел ему привезти «два отреза шелковой ткани, которые я дал Стефану [д’Эврё], чтобы он позаботился о них». Эрли выполнил поручение. И в «Истории» подробно описывается сцена, имевшая место после его возвращения.
Давно спрятанные шелка были привезены, но одному из рыцарей они не понравились, и тот сказал: «Я нахожу их слегка поблекшими, если зрение меня не подводит». Уильям приказал, чтобы ткани развернули. Возможно, в тот момент он усомнился, не подводит ли его память о столь высоко ценимых им тканях. Но когда их разложили перед ним, он с облегчением отметил, что «они выглядят очень тонкими и ценными» и явно являются работой хорошего мастера. Граф позвал сына и объяснил ему: «Я хранил эти ткани тридцать лет; я привез их со Святой земли, чтобы в них завернули мое тело, прежде чем положить его в землю». После этого Уильям поручил д’Эрли выполнить эту задачу, и даже посоветовал ему использовать более грубую ткань, чтобы защитить шелк, если погода будет плохая. Шелк не должен быть поврежден или испачкан. Иными словами, Маршал давно продумал, что должны сделать с его телом, и желал, чтобы ритуал его соединения с реликвией из святого Иерусалима был выполнен в точности.
