Евгений Витковский - Вечный слушатель
Хламида славы расползлась на дыры,
Как немощны, как брошены, как сиры
Твои адепты - кто же защитит?
Сатирик да познает тяжесть мести!
Пусть ощутит сей бичеватель, как
Злословить глупо о своей невесте!
Уродина, пойди на крайний шаг:
И похитителя девичьей чести
Вступить заставь с собой в законный брак.
ЕМУ ЖЕ, ЧАСТЯМИ ПУБЛИКУЮЩЕМУ
"БРЕХУНА, ПОГОНЩИКА МУЛОВ"
"Брехун, погонщик мулов", - Даниэл,
Как не узнать твой стиль, внизу читая:
"В апреле - третья, в августе - шестая";
Торгаш, в обсчетах ты понаторел.
Украсть индейку? Ну, силен, пострел!
Кота зажарить? Вещь весьма простая.
Страницы новых выпусков читая,
Отмечу, что силен ты, рукодел.
По Лиссабону грозно ходят слухи,
Мол, ты жиреешь, - строго не суди,
Однако пухнешь вряд ли с голодухи;
Всем страшно: что-то будет впереди?
Ведь ты, тупица, снова носишь в брюхе
И вскорости родишь, того гляди!
СОНЕТ С НАМГКОМ НА ТРАГЕДИЮ "ЗАИДА"
ЖОЗЕ АГОСТИНЬО ДЕ МАСЕДО,
ОСВИСТАННУЮ НА ПЕРВЫХ ЖЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ
В холодной келье сетовать, молиться
Заида хочет (действие - в скиту);
Но вскоре снова рвется в суету,
И представленье непоспешно длится.
Еще другие возникают лица:
Судовладельцу - жить невмоготу;
Герой же, говоря начистоту,
Лошак, любовь которого - мулица.
Во вражий зад (боюсь произнести),
Во вражий зад вонзается рапира,
Над Нильским брегом бой такой - в чести,
Еще и не на то готов задира,
Но зритель понял, Господи прости,
Что эта пьеса - дело рук Элмиро.
ПОСЛЕ ПОЯВЛЕНИЯ САТИРИЧЕСКОГО СОНЕТА
НА ДРАМУ ТОМАСА АНТОНИО ДОС САНТОС-И-СИЛВА
"Ресифе обретенный" - эту драму,
Что новый Мильтон людям отдает,
Клеймит сонетом жирный стихоплет
И радуется собственному сраму.
Бездарность резво рукоплещет хаму,
Который мощь у Зависти берет,
И вот - сонет прилеплен, как помет,
На стену, - а отнюдь не брошен в яму.
Афишка, беспризорный, жалкий клок!
Кто на тебя посмотрит благосклонно?
Похабный фразы, невозможен слог.
И - вот оно, спасенье от урона!
Срывает некий Гений сей листок
Для целей отиранья афедрона.
БОГАЧУ,
ЯВИВШЕМУ СВОГ ИМЯ СРЕДИ НОВЫХ ХРИСТИАН
Лукулл просил: нельзя ль найти следов
(Ценой, конечно, нескольких эскудо)
Его герба наследного - покуда
Утрачен тот за древностью годов.
Знаток ответил: "Стоит ли трудов?
В сем томе покопаться бы не худо,
И будешь знать, что предок твой - Иуда:
Немало от него пошло родов.
В твоем картуше все, что есть, исконно:
В гербе - свеча зеленая, следи,
А над гербом - короса, не корона.
Девиз - малярной кистью наведи:
"Честь Авраама! Посох Аарона!
Мессия, поскорее приходи!"
ЕМУ ЖЕ
Таможенник, завидя возле двери
Захожего соседа-кредитора,
Шепнул слуге: "Скажи, вернусь не скоро,
Скажи, что через год по меньшей мере!
Платить по счету - не в моей манере!
Пусть говорит иной, что я прожора,
Что хуже вора или живодера,
Я в том не вижу никакой потери.
Да, пусть я плут, зато ж и не транжира!
Блюдя свою природную натуру,
Надую всех заимодавцев мира!
Платить долги - я стал бы разве сдуру,
А при посредстве чина и мундира
Всегда свою спасти сумею шкуру!"
К СЕНЬОРУ ЖОЗЕ ВЕНТУРА МОНТАНО,
КОГДА ВЛАДЕЛЕЦ ДОМА ВОСТРЕБОВАЛ С АВТОРА
ДЕНЬГИ ЗА ЖИЛЬГ, В КОЕМ ТОТ ОБРЕТАЛСЯ
Опять хозяин вымогает мзду,
Квартирную за полугодье плату!
Что ни январь - взбредает супостату
Мысль: уморить меня на холоду.
Я в ужасе опять злодейства жду,
Сей грубиян привержен только злату.
Он вскорости попрется к адвокату.
Он своего добьется по суду.
О, ты же знаешь этого хитрюгу:
Когда б к нему вселились Небеса,
Он драл бы с них за всякую услугу!
В чем для скупца довольство, в чем краса?
Не сомневаюсь: ты поможешь другу
В бродячего не превратиться пса.
НЕКОЕМУ НЕУКРОТИМОМУ БОЛТУНУ
Прославленные предки-пустомели!
О них, Ризен, теперь упомяну:
Собаки, завывая на луну,
Их перечислить вряд ли всех сумели.
Один, уча болтанью, был при деле.
Другому дали чин как болтуну,
Известен третий стал на всю страну:
Его заслыша. доктора немели.
Твой дед-ханжа молился в оны дни
Проворнее, чем братия святая:
Сие терпели Небеса одни.
Отец брехал, как свора или стая;
Загнулся дядя твой - от болтовни,
А ты способен сам убить, болтая.
НЕКОЕМУ Г. П. С. М.,
ТАБЕЛЬЩИКУ МОРСКОГО АРСЕНАЛА
Любуйся мордой этого бандита,
Он в табельщики втерся под шумок,
Ценой крещенья в люди выйти смог,
Но сохранил достоинство левита.
Его нутро на чуждый знак сердито:
Христианин - так уж носи шнурок;
На людях он благочестив и строг,
А дома - топчет крест и санбенито.
Однако он решил продолжить род,
Приметил некой девы профиль орлий
И рассчитал проценты наперед.
Поехал в Алентежо - не хитер ли?
Но был разоблачен, и от ворот.
Его без уважения поперли..
ЕМУ ЖЕ
С чернильницей - со знаком высшей власти,
С пером над ухом - так, чтоб напоказ,
Чванливо топчется, за часом час,
Новейший табельщик древнейшей масти.
То - хает наготовленные снасти,
Твердит, что, мол, работник - лоботряс,
То - верфь обходит, получив приказ,
И всем сулит великие напасти.
Любой - за все держи пред ним ответ!
Глядите на него, на дон-Кишота,
В чумазости ему подобных нет!
Минует час прихода пакетбота,
Скользнет мадам к мерзавцу в кабинет,
И через миг-другой пойдет работа.
***
Пять с половиной быстрых шестилетий:
О, я не стар; но цифрам вопреки
Глаголют серебром мои виски,
Сколь много я перевидал на свете.
Рок, вечный враг мой, помнит о поэте:
Сосуд Пандоры вскрыв, по-шутовски
Мне сединою кроет волоски:
Да, лишь одна Судьба за все в ответе.
Возможно, только Красоте одной
Дано поэта привести к награде:
За нежность - нежность, но какой ценой!
У Низы (как не плакать о разладе!)
Рок точно так же кроет сединой
Последние нетронутые пряди.
***
Бьет молния сквозь тучу грозовую,
И зреет ливня первая слеза
Там, где порой - лазурь и бирюза,
Порой - созвездья ходят вкруговую.
Легко ль постичь громаду громовую?
В сознание вторгается гроза;
Но что твердят мне уши и глаза:
Я вижу, слышу, мыслю - существую!
Великое, благое Бытие,
Тверди мне о себе всечасно, веско,
Пока навек не пряну в забытье.
В разгуле сумасбродства и бурлеска
Я верил в милосердие Твое,
Я Твоего всегда страшился блеска.
НЕДОСТАТОЧНОСТЬ ДОКТРИН СТОИЦИЗМА
Суровой философии законом
Прельститься ли рассудку моему?
Бесстрастье ли, как истину, приму:
Мир осудив, пренебрегу ли оным?
Твердят: в ученье, поданном Зеноном,
Я разум свой безмерно подыму:
"Отринув чувства, покорись уму,
От бед любых послужит он заслоном".
Однако чувства порождать велят
Смех - в час веселья, слезы - в час томленья;
Зенону ли менять сей вечный лад?
Когда ни в чем не ведать сожаленья,
То ум одобрит - и дорогу в ад,
И вознесенье в горние селенья.
ПРИМИРЕНИЕ С БЕЛМИРО
Увы, так скорбно умолкает лира,
И завершаются мои года:
Однако далеко не без следа
Я ухожу от суетного мира.
Элмано муза с музою Белмиро
Слиянны: это сделала вражда,
Он был несправедлив ко мне всегда,
А я и сам отъявленный задира.
Лишь ты, Гастон, поймешь, лишь ты простишь
Мной выбранную дерзкую дорогу:
Мстить за обиды - невелик барыш.
Кто служит Истине - тот служит Богу.
Но это - осознал Элмано лишь
В тот час, когда подходит жизнь к итогу.
***
Все гуще тени на пути моем,
Все явственнее гробовая скверна;
Прожорлива болезнь, как пасть Аверна,
И алчет поглотить меня живьем.
О, никаким целительным питьем
Не отодвинуть гибели, наверно,
Лишь доблесть духа ныне правомерна
Отвергнуть ужас пред небытием.
Избавь, о вдохновенье, от дурмана,
Испепели сомненья прежних лет,
Всю горькую тщету самообмана!
Спаси меня, спаси Эфирный Свет!..
Кто, как не Бог, вручил талант Элмано?
Господню волю выполнил поэт.
ГЛОССА:
ЖИЗНИ, ПОМЫШЛЕНЬЯ, ДУШИ
Башмаки, гамаши, брюки,
Тараканы, гниды, блохи,
Стоны, вопли, ахи, охи,
Порки, драки, страсти, муки,
Кобели, а также суки,
Лошади, коровы, кошки,
Чашки, блюдца, вилки, ложки,
Кружева, оборки, рюши,
Кожи, потроха и туши,
Жизни, помышленья, души.
ОПРОВЕРЖЕНИЕ БЕСЧЕСТИЯ, УЧИНГННОГО НАД АВТОРОМ, К ТОМУ ВРЕМЕНИ
ПРЕБЫВАВШИМ УЖЕ НА СМЕРТНОМ ОДРЕ,
ИЗДАТЕЛЕМ РОМАНА "АНГЛИЙСКАЯ ИСПАНКА",
ВЫКАЗАВШИМ НЕУДОВОЛЬСТВИЕ
