Александр Хинштейн - Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги
Бешенству Бориса Абрамовича не было предела; он не пытался даже скрывать своих эмоций.
«Береза позвонил мне и в ярости сказал только одну фразу: „Ну все, ребята! Вам п. ц теперь!“ – вспоминает Немцов. – Я тут же перезвонил Чубайсу: „Толь, тебе Березовский, случайно, сейчас не звонил?“ – „Звонил…“ – „Ну и что сказал? „ – «Сказал, что нам п. ц““.
«После того, как его союзники потерпели поражение на аукционе, он (Березовский. – Авт.) поклялся уничтожить Чубайса, – описывает эти эпохальные события их непосредственный участник Джордж Сорос. – У меня было с ним несколько разговоров с глазу на глаз, но мне не удалось разубедить его. Я говорил ему, что он богатый человек. Его главным активом является одна из крупнейших в мире нефтяных компаний «Сибнефть». Все, что ему нужно, – это укрепить свои позиции. Если он не может сделать этого сам, то он может прибегнуть к услугам инвестиционного банкира. Он подчеркнул, что я ничего не понимаю. Вопрос не в том, насколько он богат, а в том, насколько он силен по сравнению с Чубайсом и другими олигархами. Они совершили сделку и должны за это ответить. Он должен уничтожить их, или сам будет уничтожен».
И дальше:
«Березовский видел мир через призму своих личных интересов. Он без колебаний ставил судьбу России в зависимость от своей собственной судьбы. Он по-настоящему верил, что он и другие олигархи купили правительство, заплатив за переизбрание Ельцина, и что правительство нарушило условия сделки, позволив провести честный аукцион по „Связь-инвесту“. Он был полон решимости наказать Чубайса за предательство. Когда я предупредил Березовского, что он ухудшает свои позиции, он ответил, что у него нет выбора; если он даст слабину, то не выживет».
По-моему, очень точное для американца наблюдение: вся тяжба вокруг аукциона, равно как и последовавшая за ним информационная война, носила характер не столько коммерческий, сколько психологический.
Так ли уж нужен был Березовскому «Связьинвест»? Вряд ли. Главным интересантом выступал здесь как раз не он, а медиа-король Гусинский. Но, ввязавшись однажды в эту игру, Борис Абрамович не мог уже повернуть свои тачанки обратно, а тем паче – признать собственное поражение. Во всем и везде он должен был непременно выигрывать; иначе его магическая карма потеряет волшебные свойства.
Березовский уже привык питаться страхом; всякий, кто осмеливался показать, что не боится его, или – вообще уж из ряда вон – относится с насмешливым пренебрежением, становился для Бориса Абрамовича кровным, заклятым врагом. Подобно большинству закомплексованных людей, Березовский органически не терпел неуважения к собственной персоне.
Уже назавтра после злополучного аукциона подконтрольные Березовскому и Гусинскому СМИ приступили к массированной атаке против Чубайса, Потанина и Немцова: начиналась Великая Олигархическая Война.
Почти еженедельно в олигархической прессе звучали все новые выпады в адрес этих людей; их обвиняли в коррупции, сговоре, скупке за бесценок государственных активов, вроде «Норильского никеля» и «Череповецкого азота», незаконном переводе счетов крупнейших госструктур в «Онэксимбанк» и прочая, прочая.
Высшей точки кипения скандал достиг после того, как журналисты обнародовали документы, уличавшие Чубайса и его ближайших соратников в получении от Потанина взятки, закамуфлированную под аванс за ненаписанную книгу. Все бумаги задолго до аукциона были собраны Березовским. Знаю это доподлинно, ибо еще накануне скандала сам лицезрел их в руках его пресс-секретаря.
От такого нокаута оправиться Чубайсу было непросто; он, психанув, даже подал Ельцину прошение об отставке, но тот ее не принял. Тем не менее все остальные участники «дела писателей» – вице-премьеры Бойко и Кох, зам. главы президентской администрации Казаков, руководитель федеральной службы по банкротству Мостовой – лишились своих постов. Сам Чубайс был освобожден от должности министра финансов, сохранив, однако, кресло первого вице-премьера. В том же ранге остался и Немцов, потерявший портфель министра топлива и энергетики.
«„Книжный скандал“ был тяжелейшим ударом, – констатирует в мемуарах Ельцин. – И для меня, и для правительства. По сути дела, разом ушла вся чубайсовская команда – и из Администрации Президента, и из Белого дома».
Березовский рассчитал все четко; заботливые Таня с Валей вовремя включали телевизор перед впечатлительным Ельциным или подсовывали газеты с нужными статьями. Но его подвело лишь одно: излишняя самоуверенность.
За годы своей экспансии Борис Абрамович успел сменить немало покровителей – Шатров, Каданников, Авен, Черномырдин, Коржаков, Сосковец. Все эти люди воспринимались им сугубо как ракеты-носители; с их помощью он возносился на новый уровень, мгновенно забывая о своих благодетелях. Березовский давно уже привык шагать по головам, не испытывая от того ни малейших угрызений совести.
Ровно так же он решил теперь поступить и с Чубайсом, хотя еще совсем недавно превозносил его на все лады, демонстрируя исключительную любовь и почтение.
В записях «Атолла» сохранилось немало образчиков его прежнего подобострастия. Ну, например:
«Как вы смотрите на то, если завтра перед вашим отлетом появятся камеры? – заискивающе вопрошает Березовский у улетающего куда-то Чубайса. – Все-таки надо вам с Виктором Степановичем появиться пару раз».
«Анатолий Борисович, между нами, – торопливо выпаливает он в вдругорядь, узнав, что ручной его, прикормленный журналист Невзоров отдал на петербургское телевидение – в самый разгар мэрских выборов – какой-то компромат на Анатолия Собчака. – Я сейчас набрал Невзорова. Он мне признался, что он передал некоторые материалы на некий канал… Только я прошу – между нами… Я сам тоже позвоню Анатолию Александровичу…»
(Хотя лишь секундой раньше обещал Невзорову сохранить все в тайне, попутно отчитав его как мальчишку: «Собчака избираем, потом будем с ним разбираться. Наоборот, потом покажем, что за быдло народ, который выбирает таких мудаков».)
«Телефон Собчака не можете дать? – коммивояжерским голосом спрашивает он через пару минут, набирая Чубайсу уже в третий по счету раз. – Нет проблем и „Утро“, и „Время“... Что угодно покажем! А вместо этого у Невзорова есть время клепать на эту тему, а у нас нет».
(Березовский как будто забыл, что Невзоров работает на его канале, под его личным контролем.)
После того как осенью 1996-го в стране разгорелся беспрецедентный скандал вокруг обнародованной мной на страницах «МК» аудиозаписи тайной беседы Чубайса с президентскими помощниками Илюшиным и Красавченко (они обсуждали, как сподручнее замять историю с «ксероксной» коробкой, и даже звонили на сей счет генпрокурору Скуратову), именно Березовский сделал все, чтобы замять эту кассетную шумиху.
Никогда не забуду, какой анафеме подвергали меня главные телезвезды страны (Доренко, Киселев, Сванидзе), записные борцы с тоталитаризмом спецслужб, уличая наперебой в безнравственности, низкопробности и продажности. А все, оказывается, было просто как апельсин: этим хором праведников и моралистов дирижировал честнейший Борис Абрамович.
Борис Березовский – Валентин ЮмашевЮмашев: Борь, слушай, партийное задание очередное. В сегодняшнюю программу можно ли вставить к Доренко следующую мысль, что идет конкретная атака на Чубайса, чтобы его снять, для того, чтобы разрушить стержень, на котором это все должно держаться. И делается все как бы перед приходом Бориса Николаевича.
Березовский: Давай, я ему скажу, чтобы он с тобой связался.
Юмашев: Нет, если вдруг нужен я, то да. А я думаю, ты все тезисы сам сформулируешь. Смысл в том, что вот этот весь «Московский комсомолец» – это как бы ля-ля-ля.
Березовский: Я все понял.
Юмашев: Да, то есть развернуть, что это атака на Чубайса…
Борис Березовский – Сергей ДоренкоБерезовский: Сереженька, вот есть еще проблема очень важная. Это вчерашняя публикация, как тебе известно. Мы сейчас с Валей говорили с Юмашевым. Идея следующая. Давно и последовательно и оппозиция и откровенные враги реформ наносят удары по Чубайсу. Ну, понятно почему. Чубайс обладает необходимой волей, знаниями, устремленностью. И он является по существу стержнем сегодня, одним из главных действующих лиц. Значит, идет целенаправленное разрушение его имиджа как стержня. И в начале игра была построена на том, что ожидали, что президент не выживет, и нужно было уничтожить то, что вокруг него. Сегодня игра идет на то, что, понимая, что президент пережил операцию, понимая, что президент может полноценно четыре года исполнять свои президентские функции, идет речь о том, чтобы отделить его от наиболее последовательных и сильных людей, которые в состоянии продолжать этот процесс реформ. И вот в этой связи рассмотреть не вырванную отдельно публикацию в «МК», а именно как последовательную цепь целенаправленных действий…
