Сборник статей - Пути России. Новый старый порядок – вечное возвращение? Сборник статей. Том XХI
Немецкий социальный географ Петер Линднер описал этот процесс расслоения с помощью понятия «репродуктивные круги», введенного Энтони Гидденсом[486]. Он считает, что экономический успех или неудача усиливается соответствующей логикой акторов (которую можно грубо разделить на два типа: патерналистскую и капиталистическую), мотивами и действиями руководства, что приводит лишь к усилению расслоения между успешными и проигравшими или, по крайней мере, к его воспроизводству. Тем не менее бескомпромиссная логика свободного рынка может угрожать социальной стороне сельской жизни.
Муниципальная сфера полностью перешла на баланс местных сельских администраций. Большинство только что реорганизованных в ходе реформ сельхозпредприятий были рады избавиться от социальной инфраструктуры, чтобы уменьшить нагрузку на свой бюджет. Тогда многие хозяйства находились в кризисе, так что они пытались урезать любые издержки. Это обозначило очевидную и острую проблему: у большинства местных администраций банально не было денег на поддержание социальной сферы.
Неэффективные хозяйства сохранили советскую патерналистскую логику во взаимоотношениях с домохозяйствами и муниципальными администрациями. Проблема этих предприятий состоит в том, что у них не хватает ресурсов для выполнения своих социальных обязательств. А что можно сказать об успешных предприятиях? Переключились ли они на рыночную логику и, следовательно, перестали замечать нужды сельских сообществ? Мы утверждаем, что этого не произошло. Но в отличие от отсталых хозяйств, чья функция состоит в том, чтобы служить ресурсной базой для своих членов, развитые хозяйства ориентированы на экономические результаты и устанавливают иные формы взаимоотношений с сельскими сообществами.
Итак, процесс расслоения в постсоветском селе играет роль естественного отбора со всеми его «за» и «против». Поляризация сельхозпредприятий привела к поляризации соответствующих сельских районов. Независимо от успешности предприятий сельская социальная инфраструктура сильно обветшала. Сегодня она поддерживается как отсталыми, так и успешными хозяйствами, хотя в каждом из этих случаев с муниципалитетами установились разные отношения. Рассмотрим относительно успешные хозяйства, так как их мотивация менее очевидна и изучена, нежели мотивация хозяйств, находящихся в режиме выживания.
Эмпирические свидетельства из Белгородской области и Алтайского края представляют два варианта решения задачи по спасению сельской социальной сферы. Сперва кратко рассмотрим Белгородскую область как пример решения с помощью государства.
Белгородский вариант: государственная модельЭта глава основана на результатах полевых исследований в Белгородской области, проведенных в 2010 и 2011 гг. Были собраны неформализованные интервью, групповые дискуссии, проведены наблюдения. Мы охватили максимально широкий спектр информантов: фермеров, менеджеров и работников сельхозпредприятий, чиновников, рядовых сельских жителей, работников социальных организаций (школ, поликлиник, детских садов, домов культуры и даже местных музеев).
Наша коллега из Новосибирска, Ольга Фадеева, которая принимала участие в этих исследованиях, была впечатлена белгородской моделью и в своей статье особо выделила ее нацеленность на диверсифицированное сельское хозяйство и успешную координацию разнообразных (и нередко разнонаправленных) интересов: государства, крупных агрохолдингов, мелких семейных хозяйств и сельских сообществ[487].
Общее впечатление от этих поездок сложилось однозначное: это очень централизованный регион с жесткой вертикалью власти. Местное руководство стремится стать чем-то вроде государства развития и уже добилось определенных успехов. Белгородская область демонстрирует прекрасные экономические результаты в сельском хозяйстве (в сравнении с другими российскими регионами), а главным локомотивом такого роста являются гигантские агрохолдинги. Правительство также уделяет пристальное внимание развитию социальной сферы села. Для этой цели в области работают разнообразные региональные программы.
Региональные программы. Областные социальные программы можно разделить на три типа: программы для домохозяйств, инфраструктурные проекты и программы для развития муниципальной сферы.
Примером первого типа может служить программа сельского жилищного строительства. Она подразумевает субсидии из областного бюджета тем, кто решит построить собственный дом в сельской местности. Областное правительство рассчитывает, что этот проект будет стимулировать людей переезжать из городских квартир в частные сельские дома и тем самым поспособствует популяризации сельского образа жизни и ослабит процессы урбанизации и сельской депопуляции.
Также нужно упомянуть о проектах сельской газификации и дорожного строительства. Белгородская сельская местность полностью газифицирована, что далеко не всегда можно встретить в России. Относительно хорошие (по российским меркам) дороги доходят до каждого сельского поселения, даже до самых маленьких и удаленных. Это тоже нетипично для российского села.
Программы развития муниципальной сферы села включают в себя строительство (или капитальную реконструкцию) ключевых социальных объектов. В Белгородской области это называют «кластерным» подходом. Типичный сельский кластер включает школу, детский сад (в деревнях они часто находятся в одном здании), церковь, кладбище, оздоровительный центр, дом культуры и т. п. Конкретный набор социальных организаций зависит от статуса поселения. Другой особенностью этого подхода является стандартизация: здания имеют типовой план и возводятся, что называется серийно. Это дешевле, но приводит к потере индивидуальности.
Все областные социальные программы идеологически подкреплены гранд-проектом «солидарного общества», сформулированным самим губернатором[488]. Под «солидарным обществом» он понимает сплоченное общество, объединенное общими целями, традиционными ценностями (т. е. традиционной семьей, религией и т. п.), доверием, сочувствием, патриотизмом, ответственностью. Эта общественная модель противопоставляется обществу потребления. Будучи идеологически романтичной, эта концепция, тем не менее, заключает в себе ряд конкретных политических инициатив и направляет мировоззрение бюрократии (мы видели эту губернаторскую брошюру на столах многих чиновников).
Эта концепция интересна прежде всего из-за ее акцента на социальной ответственности, в том числе во взаимоотношениях предприятий и сельских сообществ. Помимо социальных программ, осуществляемых непосредственно правительством, белгородское руководство старается вовлекать в сельское развитие бизнес. Местному бизнесу довольно трудно избежать участия в решении социальных проблем. Для мобилизации ресурсов частных предприятий местные власти используют стратегии торга (переговоров) и принуждения.
Отношения государства и бизнеса: принуждение и торг. Местные власти имеют весомый «дипломатический» рычаг при переговорах с бизнесом – землю, которую они в свое время скупили у населения, а теперь сдают в аренду местным агрохолдингам. Поэтому белгородское правительство может выдавить из области тех, кто уклоняется от социальных обязательств. Кроме того, правительство предоставляет частному бизнесу множество программ субсидирования и может исключить из них тех, кто нарушает местные правила игры. Тем не менее прямое принуждение применяется редко: правила понимают все. Поэтому принуждение дополняется торгом. Мы приведем живой пример того, как это работает.
Летом 2011 г. нам удалось присутствовать на еженедельном районном совещании глав населенных пунктов, которые отчитывались перед районным главой о текущей ситуации. Обсуждались наиболее острые проблемы. Все вроде как обычно, но вот присутствия там представителей местного бизнеса мы не ожидали. Причем они приходят на эти совещания каждый раз, еженедельно, в рабочем порядке. Возможны самые разные оценки такой практики (как негативные, так и позитивные). Мы не будем выдвигать оценочных суждений, этим примером мы показываем переплетение интересов деловых и властных кругов и демонстрируем один из механизмов координации этих интересов.
Итак, неформальные правила гласят, что участвовать должен каждый. Местные власти ожидают от бизнеса определенного уровня социальной ответственности. Действительно, когда мы посещали различные муниципальные организации (школы, детские сады, спорткомплексы, парки, пункты врачей общей практики и т. п.), то наблюдали присутствие местного бизнеса (крупного и мелкого, сельскохозяйственного и иного) в повседневной жизни этих учреждений.
