Сергей Кремлёв - Россия и Германия. Стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну
В 1987 году эксплуатационная длина железных дорог Франции составляла 34,6 тысяч километров, а грузооборот железных дорог — 51,3 миллиарда тонно-километров. Показатели Российской Федерации в 1984 году — 84,5 тысяч километров и 2441 миллиард тонно-километров.
Конечно, Европа любит возить грузы по шоссе, а не по стальным путям. Но и в целом Россия даже сейчас поддерживает общий внутренний грузооборот на уровне, во много раз превышающем французский, не говоря уже о бельгийском. Причем то, что для европейских транспортных коммуникаций — катастрофа (я имею в виду средненький такой снегопад), для России — норма. И грузооборот свой нам поддерживать намного сложнее, чем французам, бельгийцам или португальцам.
А нас нахраписто пытаются затолкнуть в разряд карликов.
Почему?
Да хотя бы потому, что при одной мысли о такой перспективе, когда Германия решится честно протянуть руку России, ту же Францию мороз по коже продирает даже в золотую па рижскую осень.
Так ведь и у Дяди Сэма подобные мысли способны немедленно окрасить его физиономию в чисто «баксовый» цвет.
* * *«А возможна ли такая совместная перспектива?», — вероятно, спросит читатель. Да и как не спросить, если этот вопрос напрашивается сам собой.
Что ж, дорогой мой друг и современник — многое зависит от многого, и я — не парижская гадалка… Но то, что постепенно закручивается сейчас на просторах нашей голубой плане ты, вряд ли сулит спокойствие её обитателям уже, может быть, в ближайшее десятилетие. Очень уж неразумно ведут себя сегодня не только традиционно самоуверенные янки, не только униженные и оскорбленные народы мира, но даже вполне благополучные — казалось бы — европейцы.
К тому же и особого полета мысли и чувства Европа не обнаруживает. Только-только вошел в оборот «евро», а Оскар Ференбах уже уныло констатирует, что Европейский Союз находится в «состоянии оцепенения» и что нечего и мечтать пока о новом «европейском веке» — нечего, в том числе и по тому, что в Европе в настоящий момент нет лидера, способного вдохнуть жизнь в процесс подлинной европейской интеграции.
Когда-то Германия претендовала на мировое лидерство, а сейчас заранее отказывается, если верить аналитикам типа Ференбаха, даже от лидерства европейского…
Скучный, нужно заметить, вариант…
* * *Немцы дважды сталкивались с Россией, с Европой, и оба раза терпели поражение. Сегодня они вместе с Европой пожинают плоды бескровной (для Запада) победы над Россией. Из поражений проще извлекать для себя полезные уроки, чем из побед.
Но победа ли это для Европы, и, особенно, для Германии? Ведь и человек, и народ удовлетворяются, когда внутренне чувствуют, что положение хотя бы примерно соответствует возможностям.
Соответствует ли нынешнее положение Германии ее «цивилизационному» потенциалу? Германия претендовала на ведущую мировую роль, и при верном выборе пути (пути в союзе и партнерстве с Россией) она могла бы со временем — нет, не править миром (при сильной России это невозможно ни для кого, а России — не нужно), но по праву вместе с Россией возглавить народы мира в их созидании развитой и устойчивой цивилизации планетарного масштаба.
Ныне же немцам грозит судьба некоего американизированного бюргера, у которого из сознания полностью устранили всю историческую память, заменив ее созерцанием аккуратно отреставрированных средневековых замков.
Такая вот у немцев получается «победа» над Россией в «союзе» с Америкой. Однако не верится, что потомки тех солдат, которые могли почти до последнего стоять в чужом для них Сталинграде и до последнего — в родном для них Кенигсберге, так просто смирятся с ролью «цивилизационных» идиотов, которую Америка навязывает со своим воистину американским размахом.
Если немцы пойдут по пути поисков самих себя, то он их неизбежно приведет к России не как к возможному объекту завоеваний и эксплуатации, а как к единственной стране, которая, может быть, сумеет понять мысли и чувства немцев.
Предыдущие строки — как, в основном, и все это послесловие-комментарий — были написаны автором до знакомства с книгой Ференбаха. Из нее же я узнал о существовании книги Анджелы Стент «Соперники столетия» и о том, что эта — явно отважная духом и мыслью — женщина требует от Германии, чтобы та взяла на себя особую ответственность за судьбу России.
Спасибо Анджеле Стент за такой порыв, но… от Германии сегодня требуется, прежде всего, чтобы она взяла на себя всю полноту ответственности за свою собственную судьбу…
Сделав такой шаг, Германия станет ближе России, которая, сделавшись сильной, будет, в свою очередь, являться гарантом вдохновенной, самобытной германской судьбы.
Ведь и автор «Соперников столетия» уверена: «Взаимоотношения России и Германии и в XXI веке будут оказывать существенное влияние на архитектуру Европы и её систему безопасности».
Если уточнить и углубить мысль Анджелы Стент, то она будет звучать так: выступая сообща и верно усвоив уроки прошлого, мы способны оказать решающее и благотворное влияние на архитектуру всего мира.
* * *Так или иначе, но можно почти не сомневаться, что в этом веке Европу и мир ждут серьезные и даже принципиальные изменения, сравнимые лишь с теми, которые были порождены процессами в России, развернувшимися в первые двадцать лет XX века и в последние его двадцать лет.
В первые двадцать лет эти изменения имели характер потрясений и даже катаклизмов.
В последние двадцать лет изменения были хотя и не менее глубокими, но не столько трагичными, сколько драматичными.
Какой характер могут принять события уже в первом десятилетии XXI века, предполагать сложно. Пока что понятно одно: событиям — быть!
И пока почти невозможно сказать, какие народы будут вести себя умно (то есть с пониманием всего значения и роли России для мира), а какие — нет.
Причём даже от линии поведения малых народов что-то зависит… Так маленькая Сербия спровоцировала Первую Большую Войну (хотя не она ее подготовила, будучи лишь статистом).
Однако от линии поведения немцев и русских в перспективе зависит почти ВСЕ! Так же, как почти все зависело от них в годы перед обеими мировыми войнами.
Конечно, народы ведут себя далеко не всегда так, как им надо бы себя вести.
Возьмём Финляндию… Если бы Россия не отвоевала её у Швеции в войне 1808–1809 годов, то для Финляндии очень вероятной была бы, в конце концов, судьба шведской провинции. Вот показательная деталь. Лишь через почти шестьдесят лет после вхождения Финляндии в состав Российской империи, в 1866 году, школьная реформа ввела обучение в финских школах на финском языке. До этого веками в финских провинциях Швеции официально господствовал шведский язык, так же как немецкий господствовал в Курляндии, Лифляндии, Эстляндии.
После революции Россия предоставила Финляндии независимость. Ну и что — заслужила она этим у финнов вечную благодарность? Нет… Для финнов была умной одна линия — вести себя с пониманием того, что с русским медведем лучше дружить, что дразнить его не стоит, а при необходимости в малом ему можно и уступить.
Вместо этого финны отгрохали линию Маннергейма и безрассудно отказались от предложений России исправить границу между государствами так, чтобы северная столица России не находилась под угрозой простого артиллерийского обстрела с сопредельной территории.
Между прочим, читатель, такая вот занятная граница по лучилась у нас потому, что Александр I в 1811 году щедро присоединил к вновь обретенному Великому княжеству Финляндскому так называемую «Старую Финляндию», то есть те шведские (а точнее, старинные русские) земли, которые отвоевал у Швеции ещё Пётр Великий!
Бывший президент Финляндии Мауно Койвисто признает, что лишь в результате этой типично расейской щедрости границы автономной Финляндии вплотную приблизились к Санкт-Петербургу «со всеми вытекающими последствиями». И сам же сообщает об одном из таких «последствий» — были затронуты интересы тех петербуржцев, которые владели дача ми на Карельским перешейке. Вот как мы «тиранили» финнов… Не то что «добрые» шведы…
Вместо дач на Карельском перешейке в тридцатые годы XX века стали появляться пушки. И с какого-то момента окрепший Советский Союз пришёл к выводу: дальше так дело не пойдёт.
Вначале финнам мирно предложили разумный вариант: уступить земли в районе Ленинграда нам, а в компенсацию получить другие территории. Финны же пошли на однозначно проигрышную для них войну с СССР. За спиной у них стояла не столько Германия, сколько Англия (да еще — Франция, да еще — Соединенные Штаты). Но воевать-то из-за Финляндии никто с Россией не стал бы…
И итог был ясен до начала войны. То, что она была для СССР вначале неудачной и конфузной, объяснялось не равенством «весовых категорий», а извечным опять-таки расейским шапкозакидательством. Когда Россия взялась за войну с Финляндией всерьез, то все было решено в считанные недели. Тем не менее и сегодня с удивлением обнаруживаешь даже у такого вроде бы знающего историю и Россию и лояльного к нам финна, как Мауно Койвисто, феноменальное непонимание происходившего как тогда, так и сейчас…
