Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие. От «Града обреченного» до «"Бессильных мира сего» Черновики, рукописи, варианты
— А шесть?
— По уставу не положено.
Альтруист это благородный эгоист.
Альтруизм есть эгоизм благородного человека.
— Один остроумный человек сказал: „В России действуют только два закона: закон сохранения энергии и закон неубывания энтропии, — да и те по мере необходимости нарушаются“.
…За взрывчатый характер прозванный нитроглицерином.
— Пельмени должны стать серые, как майка после тренировки.
— Караул! Праздник кончился!
— …127 математиков-физиков (или 128?). Трое врачей, все — кардиологи (почему, кстати?). 112 инженеров-управленцев… и ни одного учителя. Ни единого! И ни одного политического деятеля.
— Что такое? Укол? Темно же!
— В такую мишень трудно промахнуться.
— Это правда…
Разочарование — горестное (скорбное) дитя (чадо) надежды.
— „Тебе говорю: встань, возьми постель свою и иди в дом твой“ ((от Марка, гл. 2, 11).
…Висела картина Пиросманишвили под названием „Холодное пиво“. Больше всего ему нравилось именно название — крупными печатными буквами.
— Вэл'вл!
— Что, горе мое?
— Хватит врать!
— Никогда!
— Пусть мной управляют. Не возражаю. Но так, чтобы я этого не замечал!
Лягушка квакает,
Сияет ночь,
И утка крякает,
Чия-то дочь.
Как сказал с простотой и гениальностью митька Владимир Шинкарев: „Когда я думаю, что пиво состоит из атомов, мне не хочется его пить“.
Абсолютная беззащитность таланта и даже гения перед реальностью. Побеждает, одолевает всегда кулак, злоба, подлость, хитроловкость. Природе не нужны ни таланты, ни гении.
— Один мой знакомый пожелал перенестись в будущее на 20 лет вперед. И оказался в аду.
— Боги молчат, значит, не возражают.
Вельзевул „уговаривает“ тараканов в ванной.
— Не загаживай природу: тебе в ней лежать (ученик 4-го класса).
— Столько сил положили на то, чтобы научить нас ходить и говорить, а теперь все время требуют, чтобы мы сидели смирно и молчали.
— Иди один и исцеляй слепых, чтобы узнать в тяжелый час сомненья учеников злорадное глумленье и равнодушие толпы…
— Это не про него. Это — про меня…
„Мы стали обсуждать, каким образом принадлежать друг другу“.
Потревоженные помидоры сейчас же панически запахли. (Прикосновение к помидорной рассаде на подоконнике.)
Хронический фурункулизм правого полужопия.
Было видно, как до него доходит. Медленно, даже торжественно. Постепенно.
— Я понимаю медленно, но всегда.
— Система, пока живет, всегда побеждает. Систему может одолеть только другая система. Или — хаос. Впрочем, хаос не считается. Хаос одолевает всех.
— Это жизнь должна быть тяжелой и долгой. А вот смерть пусть будет легкой и быстрой!
Хищные жертвы века.
„ИСТОРИЯ ДЗЭН БУДДИЗМА“, Генрих Дюмулен (ОРИС, СПБ, 1994).
Бодхидхарма экзаменует своих учеников и говорит им:
Ты получаешь мою кожу…
Ты получаешь мою плоть… мои кости…
Нету лучшего приема, чем сидеть все время дома. (Зоя Эзрохи.)
Ну и катись на свою идеологическую родину.
— Что-то кого ни послушаешь, все рассказывают, что товарищ Сталин был в хорошем настроении, и добрый, и доброжелательный…
— Это потому, что все, кто видел его в плохом настроении, не выжили. Называется: селекция наблюдений.
Со мной никогда ничего смешного не происходит. Это потому, что смешные происшествия случаются только с теми, у кого есть чувство юмора. Обратное, впрочем, неверно.
На копейку луку, а на рубль — бздуку.
Есть список ударных концовок из анекдотов:
1. „Открывает жена — руки опущены… подбородок открыт…“
2. „Ну рассказывай, как обгонял, как подрезал…“
3. „Маша! Родила? Сколько? Трое? Мои есть?“
4. Экзамены. „Иванова! У тебя сын родился!“
5. Дирижер оркестра: „Ну и кто это сделал?“
6. После показа порнухи. Жена: „Ваня, я так и не поняла — они поженились?“
7. Приползла на коленях: „Вылезай из-под кровати, подлый трус!“
8. Женился Иван Дурак на Василисе Прекрасной, и стала она Василиса Дурак“.
9. „Если 1 кг повидла смешать с 1 кг говна, то получится 2 кг говна“.
10. „В баню я не хожу. В женскую — не пускают, а в мужскую не интересно“.
11. Новый русский в Эрмитаже. „Бедновато, конечно. Но ничего, ничего — чистенько…“
12. „Евреи! Не жалейте заварки!“
И в этом же перечне анекдотов рекламное: „Так выглядит под микроскопом трудновыводимое пятно“. Есть перечень понравившихся „законов“:
Закон Либермана: „Врут все, но это не имеет никакого значения, потому что никто никого не слушает“.
Принцип Алинского: „Наиболее высоконравственны те, кто дальше всех от решения задачи“.
8-й закон Леви: „Если некто, безмерно всеми уважаемый, погружен в особо глубокие размышления, наиболее вероятно, что он размышляет об обеде“.
Закон Мейера: „Усложнять — просто, упрощать — сложно“.
Бритва Хеллоне: „Не усматривайте злого умысла в том, что вполне объяснимо глупостью“.
Правило: „Когда не знаешь, что именно ты делаешь, делай это тщательно“.
8-е правило Фингейла: „Работа в команде — отличная штука. Всегда можно свалить вину на другого“.
Кредо Фингейла: „Не позволяйте фактам вводить вас в заблуждение“.
I постулат Пардо: „Все, что есть хорошего в жизни, либо аморально, либо незаконно, либо ведет к ожирению“.
Все приятное чревато неприятностями.
Есть заметки по характеристике персонажей.
Андрей — Страхоборец (Андрей Юрьевич Белюнин).
У него довольно странный Главный Талант. Он начисто лишен страха. Отсюда, видимо, его образ жизни: спорт, приключения, путешествия. Альпинист, акробат, полярный лыжник, искатель Шамбалы… Замечательно, что отсутствие страха сочетается в нем, видимо, со звериной точностью поступков — каждый раз он инстинктивно выбирает самый правильный маршрут, самый точный финт, чтобы миновать опасность. Может быть, именно эта звериная точность выбора и есть его основной талант, а бесстрашие — только следствие. Поразительно моложав. Один лишь сэнсей знает в точности, сколько ему на самом деле лет, а на вид — лет тридцать (как и всем прочим). „Его боится сама бабушка Старость и Госпожа Смерть“. Замкнут. Совсем без друзей. Его уважают в кругу драбантов и побаиваются коллеги по приключениям. Отлично поет и недурно бренчит на гитаре. Несколько раз был женат, разводился, и всегда инициаторами были женщины. Имеет детей и даже внуков. Не любит о них говорить. Вообще молчалив, Разговаривает, как правило, анекдотами, всегда очень точными. Сухой, жилистый, всегда загорелый, всегда с коричневой лысиной (сплошной лоб от бровей до затылка). Анекдотчик.
Богдан — Благоносец (Богдан Устинович Устинов). Всем завидует.
Вадим — Резалтинг-форс (Вадим Данилович Христофоров).
Костя — Вельзевул (Константин Всеволодович Чеховской), Повелитель Мух (а также Рмоахал, Гпаватль и Тольтек — расы древних атлантов, управлявшие животными, растениями и людьми — словом и мыслью).
Матвей — Вел. Мат. (Матвей Аронович Вул).
Маришка — Воспитатель (Марина Осиповна Горовец, урожденная Латышева).
Роберт — Винчестер (Роберт Валентинович Пачулин).
Жена Александра (Сашка) — строгая деловая женщина, старше его на три года. Дочь Валюшка (Валяка, Валенник, Ляпа, Кутя и т. п.) — двух лет, очень способная: говорит, рисует, пользуется телефоном и компьютером.
Тенгиз — Психократ (Тенгиз Бернардович Шах).
Всех презирает.
Рослый красавец 30–40 лет. Узкое смуглое лицо, небритое по моде. Черты лица тонкие, но общее впечатление — неприятное и даже отталкивающее. Тяжелый взгляд, нижние веки всегда закрывают радужку наполовину. Говорит отрывисто, как бы задыхаясь. Практически никогда не улыбается и уж точно никогда не смеется. Холост. Живет в двухкомнатной (бывшей родительской) квартире один. Иногда ночует у своей любовницы, Ольги, женщины легкомысленной и даже развратной. На нее совершенно (почему-то) не действуют его психократические свойства, и может быть, именно поэтому он влюблен в нее, как мальчишка: смотрит в рот, стелется, угождая желаниям, прощает (не видит) измены, молит пожениться и завести ребенка. „Не знаю более тягостного и душераздирающего зрелища, чем Тенгиз, умоляющий эту шлюху пойти с ним в театр… Можно себе представить, что она с ним делает в окрестностях постели“.
Юрий — Полиграф (Юрий Георгиевич Костомаров).
Новичок — опекуемый (чей?).
Сергей Щербо — эл де през — лучший друг Президента (Вагель?).
Хан Автандилович Хусаинов.
Потом, вероятно, был сделан текст распечатки, где уже присутствуют наметки к сюжету. В конце текста запись рукописно: „Распечатка на 12.02.1998“.
„…Мы переходим сейчас в новую фазу культуры, в которой ответом на вопросы будут не утверждающие высказывания, а новые, более глубоко сформулированные вопросы“.
