Сергей Переслегин - Статьи
Следующей проблемой являются люди. Население Белоруссии составляет почти десять миллионов человек: это дешевая, но весьма квалифицированная рабочая сила. Поскольку уровень жизни в республике ниже, чем в Российской Федерации, придется либо поднимать его, либо смириться с возникновением значительного антропотока, направленного из Полесья в Москву и Московскую область. Такой антропоток приведет к росту социальной напряженности (что несущественно) и вызовет долговременный экономический спад на всей белорусской территории. Это означает, что поставки машиностроительной продукции из Белоруссии в Россию могут упасть, а не возрасти.
Следует также учитывать существование белорусского национализма – тому, что сейчас проявления этой социальной болезни видны только под микроскопом западных СМИ, мы обязаны исключительно авторитарности режима А.Лукашенко.
Наконец, присоединение Белоруссии обострит международные отношения, поскольку немедленно «всплывет» проблема восточной границы Польши.
Все эти трудности разрешимы, но не видно ради чего их разрешать. Что выиграет Россия, взяв на себя груз социальных, экономических и политических проблем Республики Беларусь?
Подразумевается ответ: «престиж». Ближайшей задачей российской государственности считается новое «собирание русских земель», и с этой позиции присоединение Белоруссии станет крупным политическим успехом правительства В.Путина. В ряде источников указывается даже, что российско-белорусская интеграция создаст политическое давление на Украину и государства Прибалтики, способствуя облегчению положения русского/русскоязычного населения в этих странах.
Отрицать наличие у России такой цели было бы странно. Можно согласиться и с тем, что присоединение Белоруссии будет (при правильных действиях со стороны российского руководства) стимулировать интеграционные процессы по всему «ближнему зарубежью». Однако с моей точки зрения подобное развитие событий преждевременно и потому не отвечает стратегическим интересам России.
«Новая Российская Империя» может возникнуть, только если предварительно будут выполнены следующие «непременные условия»:
создана международная обстановка, при которой ресурсы США и стран Европейского Союза ни при каких условиях не могут быть обращены против России;
российская экономика растет настолько быстро и устойчиво, что прибыли от включения в состав государства новых территорий заведомо превосходят издержки на освоение этих земель;
существует осмысленное и содержательное целеполагание такой Империи.
В среднесрочной перспективе эти задачи будут решены, но на сегодняшний день ни одно из перечисленных условий не выполнено.
Мы вновь приходим к сформулированному выше общему правилу: для России выгодно всячески тормозить развитие Союзного государства, препятствуя его трансформации в федеративную структуру. На данном этапе, конечно.
Очень похоже, что именно такими соображениями руководствовуется Президент В.Путин. «Мяч» находится на белорусской стороне, и А.Лукашенко сейчас очень непросто отбить его. По внутриполитическим соображениям он не может ни отказаться от идеи интеграции ни принять условия Москвы. Это значит, что решение будет отложено, хотя это отвечает только интересам России.
Это значит также, что Белоруссии все-таки придется создавать собственную позитивную стратегию.
Всякая национальная стратегия есть способ утилизации уникальных ресурсов страны для достижения государственной цели. Эти два фактора – цель и уникальный ресурс – образуют ту ось, вокруг которой вращается процедура планирования.
В нашем случае ситуация вырождена, поскольку единственной приемлемой государственной целью республики Беларусь является объединение с Россией. Само по себе это означает, что провозглашение белорусского суверенитета было стратегической ошибкой: стоило ли добиваться независимости, если через двенадцать лет приходится решать задачу, как бы эту независимость отдать или при особо благоприятных обстоятельствах продать?
Что же касается уникальных ресурсов, то, по крайней мере, один такой ресурс у страны имеется. Речь идет о ее географическом положении. Белоруссия представляет собой, по терминологии Сунь-Цзы, типичную «местность-перекресток».
Территория «белорусского балкона» необходима для развертывания давления запада на Россию. Это суждение, впервые сформулированное полководцами Речи Посполитой, было блестяще аргументировано в 1941 году танками Г.Гота и Г.Гудериана.
Территория «белорусского балкона» может также быть использована Россией для оказания воздействия на Европу. В 1944 году эта геополитическая истина была продемонстрирована К.Рокоссовским в ходе блестящей операции «Багратион».
Хотя почти все белорусские дороги вытянуты в широтном направлении, территория «белорусского балкона» предоставляет возможность быстрого и неожиданного маневра вдоль меридиана. Примерами подобных операций служат сосредоточение 2-й (неманской) русской армии против Восточной Пруссии в августе 1914 г., поворот 2-й танковой армии Г.Гудериана на Киев летом – осенью 1941 г., развертывание войск И.Баграмяна и И.Черняховского против Прибалтики в 1944 г. Можно сформулировать общее правило, согласно которому при любом конфликте России и Европы стороне, захватившей инициативу, выгодно владение Белоруссией. Понятно, что хотя здесь приведены военные примеры, как более наглядные, это правило выполняется также при торговых, конфессиональных, идеологических и цивилизационных конфликтах.
Тем самым оказывается, что маленькая Белоруссия, лишенная природных ресурсов и обладающая совершенно недостаточной дорожной сетью (к тому же сильно поляризованной) имеет отчетливое геополитическое значение. По крайней мере, так обстоит дело сейчас, когда мир в значительной мере потерял стабильность, а создание новых региональных государственных объединений находится в зачаточном состоянии. Сегодня минская автострада – ключ к Москве, Вильнюсу и Киеву. Но, прежде всего, она – ключ к Польше.
Стратегическое планирование за любые страны Восточной Европы (в том числе, за Россию) неизменно сталкивается с «проблемой Польши». Эта страна, образующая самостоятельную культурную страту Евро-Атлантической цивилизации[3], связывает западную и восточную ветви христианства, что определяет выдающуюся роль Варшавы в современном многополюсном мире. К сожалению, исторический опыт Польши делает ее враждебной России, что может привести к ряду проблем и даже поставить под сомнение русский национальный проект. В этой связи значение для России территории Республики Беларусь, возможно, придется переоценить.
К сожалению, сама Белоруссия не является и в ближайшее время не станет субъектом проектирования мирового пространства. Поэтому Минск не может самостоятельно сконструировать такую международную обстановку, в которой Россия будет отчаянно нуждаться в белорусских коммуникациях. Но, насколько можно судить, эта обстановка сложится «естественно» – в силу уже сформировавшейся политической инерции. Белорусское руководство обязано грамотно распорядиться этим шансом.
Следует еще раз подчеркнуть: военные аналогии используются здесь только для наглядности построений. Современная стратегия подразумевает торговую экспансию, информационное давление, семантическую блокаду, юридическую дискриминацию. Война XXI столетия есть столкновение проектов, а не армий.
Но если информационно-проектное взаимодействие есть «сознание» современной стратегии, то «вещественная война» – танковые рейды, воздушные удары, пехотные прорывы – образует ее «подсознание». Необходимо в обязательном порядке учитывать, что «географическое место точек»: плацдарм, пригодный для физического развертывания материальных армий, всегда можно использовать для виртуального развертывания информационных армий.
Таким образом, геополитический ресурс Республики Беларусь есть в то же время и ее информационный ресурс.
Мы пришли к выводу, что основой стратегического планирования за Белоруссию, СГ или за те круги в России, которые заинтересованы не только в самом союзе с Белоруссией, но и в тех шагах, которые логически вытекают из такого союза (а речь может идти только о создании русского цивилизационного проекта, как альтернативы ЕС, и включении Польши в орбиту этого проекта) должна быть концепция виртуальной геополитики.
Эта концепция использует такие семантические конструкты, как «собирание русских земель», «новая Империя», «естественные границы России», «возрождение сверхдержавы», но лишь в качестве информационного прикрытия подлинной русской проектности. Разворачивая в мировом проектном пространстве виртуальные геополитические смыслы, Россия отвлекает внимание Запада от своих действий по конструированию на евразийском континенте новой геоэкономической и геокультурной общности, имея в виду в подходящий момент «обменять» согласие дезавуировать свои «имперские амбиции» в Европе на признание «де-юре» сложившего положения вещей в Азии.
