Дмитрий Пучков - Мужские разговоры за жизнь
— Дорогой друг. Данный пример — он про советскую пропаганду, которая увлекала людей на труд и сделала труд простолюдина делом почетным и общественно-важным. Нет правильной пропаганды — и ты снова среди дебилов и в жопе.
— А что делать с теми, кто протестует, но им не важно, против чего, только бы протестовать?
— Да ничего. Главное, чтобы дома не взрывали.
— Никогда прежде не решалась вступить с вами в диалог, поскольку человек вы непредсказуемый, а я излишне впечатлительный.
— Я абсолютно предсказуемый, при этом всегда говорю про одно и то же. В диалоги вступать избегаю, только отвечаю на вопросы.
— Но все же хочу высказать свое мнение о Сахарове. Был такой ученый, чью гениальность нельзя не признать.
— Толковый был ученый, в своей области. О гениальности не слышал никогда.
— Но когда показывали по телевизору диссидента Сахарова, меня не оставляло впечатление, что выжившего из ума старика просто используют.
— Да. Дедушка был настолько неадекватен, что неловко было всем зрителям.
— Опять же не знаю, в пику вам или в согласии с вами: не могу сказать однозначно, хуже нынешние времена или лучше, но не поменяйся все настолько кардинально, появился бы на свет некто по имени Гоблин, который стал бы столь широко известен?
— Мне эта — от так называемой славы ни холодно ни жарко. С нее можно зарабатывать деньги, и я этим занимаюсь — просто потому, что это интереснее и легче, чем стоять у станка.
— То же самое могу сказать о себе, но в более скромных масштабах. Опять же: «Времена не выбирают»…
— Не выбирают.
— Но от славы вам все-таки жарко, поскольку порой в ваших высказываниях, на мой взгляд, слишком много позы (это относительно денег и станка).
— Мой тебе примитивный совет: если тебе чего непонятно, ты просто спроси — и тебе ответят. Не надо проецировать на меня свои домыслы, не надо проецировать на меня свое понимание реалий — они не совпадают с моим и не имеют ко мне никакого отношения. В результате получается, что ты пишешь про меня то, чего на самом деле нет. Мне это не нравится, и я об этом скажу. Потом ты скажешь, что тебе со стороны виднее, я отвечу, что из погреба, безусловно, особенно сильно виднее, и на этом общение закончится. Что характерно, ты при этом будешь железно уверена, что говорила правду, а тебе нахамили на ровном месте, потому что правда глаза колет. Еще раз: ни холодно ни жарко. Здесь я просто развлекаюсь.
— Говорят, из колодца днем звезды видны, очень хочется проверить, но, к сожалению, колодцев в округе нет. Из погреба не видно, лично и неоднократно проверяла.
— Дык, все просто, задала вопрос — получила ответ. Чего мне перед тобой кривляться, если я тебя не знаю и поводов для кривляния не вижу?
— А думаешь, мне тут с вами, мужиками, легко кривляться?
— Ну так ты не кривляйся — будь как я.
— Гоблин, ты как считаешь, развитие страны через единую партию типа КПСС — это гуд?
— Оно, камрад, просто неизбежно. Хорошо ли это — смотря кому.
— Естественно, через правильную партию с правильными людьми.
— Так не бывает.
— Как в условиях сверхсильной единоличной власти организовать ее ответственность перед народом и как такую власть заставить обращать внимание на потребности народа?
— Никак. Для того чтобы не возникала нужда в сверхсильных лидерах и не вставал вопрос об ответственности, нужен несколько другой народ.
— Противоречит ли наличие двух (трех), схожих по размерам, конкурирующих политических партий имперскому устройству государства?
— Смотря какого государства.
— Являются ли США империей?
— Естественно. Другое дело, что устроена она теперь несколько не так, как при Ленине.
— Вчера бандит, сегодня интеллигент. Чудно как-то получается. Я вообще шизею, честное слово. Посмотришь русские фильмы, так там, куда ни глянь, везде одни бизнесмены на иномарках. В общем-то, хрен с ними, с этими бизнесменами, дык ведь им всячески ярлыки вешают зэков-интеллигентов. Выходит вообще за грани воображения. Вчера воровал, угрожал, а сегодня речь ведет о тонкостях дерьмократии.
— На это, камрад, есть прекрасное оправдание: не мы такие, жизнь такая.
— Уважаемый Гоблин! Давно хотел здесь высказаться, но не мог зарегистрироваться! Мне кажется, вы не правы, когда ненавидите другие нации. Иначе как понимать, что преступность не имеет национальности, когда вы говорите, что имеет! Задумайтесь, ведь вы обманываете наивных читателей! С уважением из Израиля, Сергей!
— Серега, ты вроде из Израиля, а почему-то глупый. Задумайся, Серега, зачем ты позоришь наивных евреев?
— Добавлю, что мои родители уехали из Рашки именно из- за антисемитизма.
— Уехали из Рашки? А куда уехали — в Жидовку?
— Они стоят в очереди за талонами на продукты, а им говорят: «Жидовская морда»…
— А какое образование у твоих родителей? И где они работали до отъезда?
— И неужели время не учит вас, что нельзя делить людей на касты по длине носа и цвету кожи. Все люди одинаковы, независимо от национальности.
— Это ты выйди на улицу и расскажи первому встречному палестинцу, мой юный друг.
— Гоблин, извини, у меня русский плохой и печатаю туго!
— Это ничего.
— Я не дурак и не позорю…
— Пока незаметно.
— Мама у меня инженер, папа тоже. Высшее образование. А что?
— Это высшее проявление государственного антисемитизма: сперва давать евреям высшее образование, потом давать евреям должности, а потом выживать евреев вон.
— И не надо про палестинцев. Они террористы.
— Да ты что?! Не может быть! Терроризм не имеет национальности, сынок.
— Гоблин, так я не про государство!
— То есть государство русских и русские — это разное?
— А про население, которое призывает бить жидов!
— И часто били?
— Как чуть что… водки отопьет, и сразу мы виноваты.
— Скоро будет 30 лет, как я пью. А как-то так получилось, что ни одного еврея не избил. Почему так?
— Мой папа говорит, что у России стыд за тысячелетний геноцид малых народов должен быть.
— А что твой папа говорит про тысячелетний геноцид малых народов евреями?
— Но я не обвиняю.
— Да нам тоже похер.
— А про население могу привести пример. Мне отец рассказывал. Он в метро ехал. Вагон полный, быдло стоит и курит в вагоне. Он говорит: «Извините, вы мне мешаете. У меня астма», а ему в ответ: «Захлопнись, а то очки разобью, морда жидовская». И матом обложили, и хоть бы кто пришел на помощь, все только смеялись, что еврей.
— У меня товарищ жил в городе Грозном. Так вот его там убили, а жену держали в рабстве: постоянно насиловали, заставляли работать. И все из-за того, что они были русскими. Как быть?
— А за что?
— Я же вроде понятно написал: за то, что русские.
— Неужели бывает такое в жизни?
— Ага. Не только с евреями.
— Я и пытался сказать, что национализм — зло, в первом посте тут.
— Сынок, у тебя очень однообразный стиль. А то, что ты малолетний долбоеб, видно всегда.
