Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
ГЛАВА XI
МОСКОВСКИЙ ВОЯЖ КАВАМА ЭС-САЛТАНЕ
Обсуждение азербайджанского кризиса на лондонской сессии Генеральной Ассамблеи ООН, публикация в печати тревожных сообщений из Тебриза и Тегерана, особенно вышедшая в январе в «Манчестер Гардиан» большая статья Ф. Прайса, буквально всколыхнули британское общественное мнение. В начале февраля 1946 года Центральноазиатское Королевское общество даже организовало обсуждение азербайджанского вопроса. Для чтения лекции был приглашен только что вернувшийся из путешествия по обоим Азербайджанам и Ирану член британского парламента, в годы Первой мировой войны исполнявший обязанности военного корреспондента газеты «Манчестер Гардиан» в России, Филипп Прайс. Председательствовал на заседании Королевского общества генерал Джон Ши. Среди присутствовавших были лорд Хейли, леди Фишер, пресс-секретарь иранского посольства А.Х.Хамзави, генерал Фрейзер.
Ф. Прайс в своей лекции сделал сравнительный анализ положения в Южном и Советском Азербайджане, описал ситуацию в Иране и прокомментировал отношения СССР, США и Великобритании к иранским событиям. Он подчеркнул, что попал в Иран в пик азербайджанских событий, и всячески подчеркивал удовлетворение от близкого знакомства с Баку. Англичанин отмечал несравнимость развития Северного и Южного Азербайджана, приведя в качестве примера увиденные им в иранских деревнях сельскохозяйственные орудия времен Кира и Дария. Прайс заявил, что современное иранское правительство можно назвать правлением ста аристократических семей. Окружив себя богатыми купцами и помещиками, эта власть далека от мысли улучшить социальное положение своего народа. Страна впала в тяжелую депрессию, граждане не могут воспользоваться правами, записанными в Конституции Ирана. По мнению Прайса, если бы правительство своевременно отреагировало на сигналы опасности, если бы нужды народа были хотя бы частично удовлетворены, то попытки русских создать в Иранском Азербайджане автономию столкнулись бы с большими трудностями. Из своих тегеранских встреч член британского парламента делал вывод, что движение за автономию Азербайджана было инспирировано русскими посредством иранцев, вернувшихся с Кавказа, что выборы были формальными, под угрозой русских штыков. Вместе с тем Прайс указывал: «Было бы ошибкой считать азербайджанское правительство непопулярным. Если оно начнет проводить реформы, подобно Советскому Азербайджану, оно очень скоро станет популярным»[563]. В лекции было отмечено, что если сегодня на поля Южного Азербайджана выйдут трактора, то процесс экспроприации помещичьих земель пойдет ускоренными темпами. Силы, которые раньше защищали шаха, теперь весьма благожелательно начали относиться к этому процессу. Если мероприятия нового правительства завершатся успешно, то существует большая вероятность того, что сомневающиеся вскоре станут на его сторону. В то же время Прайс подчеркнул, что и в Москве, и в Баку советские лидеры еще окончательно не решили, чем завершатся южноазербайджанские дела. Кажется, они не собираются держать большую армию в Европе или где-нибудь в Азии, так как перед ними стоят сложные задачи по восстановлению разрушенной страны, чем он окончательно убедился путешествуя по Украине и Западной России. Как и американцы и англичане, русские мечтают, чтобы их граждане вернулись домой.
В своей лекции в Королевском обществе Ф. Прайс определил три направления советской политики в Иране: «Мне кажется, что, по образцу Польши и Балкан, русские хотят видеть в Тегеране дружественное им, реформаторское правительство. Не могу сказать, насколько правильный для этого они выбрали путь. Мне кажется, они только делают попытку. Во- вторых, русские не хотят, чтобы в Иранском Азербайджане — от Урмии до Тебриза, — вблизи кавказских границ, существовала какая-нибудь зарубежная нефтяная концессия. И, наконец, самое главное: они используют Азербайджан в качестве плацдарма для большой международной дипломатической дуэли. Русская дипломатия никогда не бывает прямолинейной. Они никогда не идут к цели прямым путем. В русской истории всегда было так. Они хотят пересмотреть конвенцию по Дарданеллам и Босфору, они хотят, чтобы с ними считались по вопросам восточного Средиземноморья, они очень боятся воздушной войны, угрожающей нефтяной промышленности Кавказа. Повторяю, они никогда не выбирают прямые пути. Всегда было так. Когда после Крымской войны мы запретили им держать флот на Черном море, русские поступили точно так же. До тех пор, пока не вернули флот назад, в течение 10 лет они занимались диверсиями на Балканах. Для достижения своих целей они прекрасно используют слабые места своих соседей. Повстанцы-курды, нуждающиеся в земле крестьяне, доведенные до крайности нищие — все льют воду на мельницу русских. Возвращаясь из Ирана, я проехал через Сирию и Египет. Арабские государственные деятели часто спрашивали меня: «Может ли Россия стать серьезной угрозой для нас?» Я отвечал: «Да, если вы не наведете порядок в своем доме. Если вы это сделаете, то нет причин бояться. Русская политика только там добивается успеха, где есть внутренняя слабость и коррупция»[564].
При обсуждении доклада лорд Хейли, высоко оценив выступление Прайса, тем не менее подчеркнул, что докладчик не высказал своего отношения к обсуждению иранского вопроса на Совете Безопасности ООН. Далее лорд Хейли сказал: «Докладчик выдвинул ряд сентенций, которые позволили нам понять истинную причину происходящих в Азербайджане волнений. Некогда целый народ — азербайджанцы — был поделен между двумя государствами простой линией границы. Нет сомнений, что рано или поздно волнения там должны были начаться. Также нет сомнений, что азербайджанцы справедливо завидуют тому уровню культуры, образования, экономики, который достигнут на советской стороне. Наблюдатели всегда подтверждали, что нынешний иранский режим не только чрезвычайно централизован, но, вместе с тем, совершенно не заинтересован в создании местных учреждений и не учитывает интересы местного населения. Я вижу, все наблюдатели правы в том, что волнения в Азербайджане есть продукт нежелательных особенностей иранского правительства»[565].
После того как член парламента Ф. Прайс ответил на вопросы, поднятые лордом Хейли, слово взяла леди Вайолет Фишер. Она сообщила, что посетила Тебриз, несколько месяцев жила на ирано-турецкой границе и пешком прошла весь Азербайджан. Она согласилась со всем, что было сказано здесь о Советском Азербайджане, но, вместе с тем, предложила организовать в Королевском обществе отдельное обсуждение по Иранскому Азербайджану.
Затем пресс-секретарь иранского посольства А.Х.Хамзави выступил с большой речью. Он заявил: «Докладчик нарисовал широкую панораму жизни Советского Азербайджана и сделал короткие заметки по поводу положения в Иране. Поэтому я хотел бы подробнее остановиться на двух-трех вопросах. Докладчик рассказал о намерениях СССР в отношении Ирана. Насколько я понял, одно из них — это создание дружественного Советам правительства. Это интересно, и для народа Ирана было бы полезно знать, чего хотят русские. Хотя мы уже много лет соседствуем с русскими, в последнее время даже сотрудничали с ними, мы должны, официально или неофициально, твердо знать, чего хочет Россия. Со слов докладчика можно сделать вывод, что нынешнее правительство Ирана не является дружественным России. Должен отметить, что начиная с 26 августа 1941 года иранское правительство посылало товары и оказывало помощь за свой счет, из-за чего испытало немало лишений. Народ своим терпением доказал союзникам, в том числе советскому народу и советскому правительству, свою дружбу. Что же касается жалобы иранских представителей в Совет Безопасности по поводу вмешательства в его внутренние дела, то это проблема не одной недели, не одного месяца и даже не одного года. В нарушение заключенного с нами договора мы терпели вмешательство в наши внутренние дела, только чтобы доказать СССР наше дружеское расположение». Далее Хамзави высказал свое мнение по поводу обвинения центрального правительства в бездарности: «В методах административного управления Ирана определенные недостатки есть, мы также не можем закрывать глаза на реальное положение дел в социальной и экономической сферах. Принимая это, я должен напомнить, что, за вычетом 20-летнего правления Реза шаха, последние 20–30 лет Иран постоянно находился под влиянием той или иной великой державы. Если нам дадут свободу действий, если не будет войск союзников, если в Северном Иране иностранная армия не будет вмешиваться в наши внутренние дела, мы уверены, что сумеем постепенно претворить в жизнь планы, подготовленные правительством. Я не возлагаю всю ответственность за наши промахи на иностранные войска в Иране, но я должен подчеркнуть, что все наши попытки продвинуться вперед натыкаются на препятствия. Это не пропаганда, это — правда»[566].
